Валентин Ерашов - Убийцы в белых халатах, или как Сталин готовил еврейский погром
Тут кто-то сказал и об экспрессе «Москва — Биробиджан», хотели было передать приказ о его возвращении, однако сообразили: поздно… Ну и ладно, поздно так поздно, тут вон какие события.
В 2.00 по московскому времени 14 марта красный экспресс особого назначения, двигаясь строго по установленному для него графику, не сбавляя хода, проследовал через станцию Слюдянка, миновал разъезд Крутой, где машинисту посигналили, что путь свободен, и на прежней скорости промчался дальше.
В 2.02 поезд с налету выскочил на отрезок пути, разрушенный гэбистами, рухнул под откос и почти мгновенно сгорел, поскольку был для пущей надежности начинен в багажниках под полом вагонов канистрами с бензином.
Тщательно проведенное следствие пришло к заключению, что разрушение пути было осуществлено неизвестными лицами. За преступную халатность и потерю бдительности были расстреляны двое путевых обходчиков с разъезда Крутой (на самом деле офицеры МГБ) — они-то и организовали катастрофу.
Отменили публикацию заготовленного Заявления ТАСС о том, что в два часа ночи четырнадцатого марта 1953 года в районе станции Слюдянка еврейские националисты, агенты сионистской организации «Джойнт», совершили террористический акт, пустив под откос специальный поезд, в котором их соплеменники-патриоты, лучшие сыны и дочери еврейского народа, следовали первыми на освоение богатств Сибири.
Это заявление намечено было передать по Всесоюзному радио утром 14 марта, вслед за чем предполагалось хорошо продуманное стихийное возникновение еврейских погромов по всей территории страны, погромов, что привели бы к полному уничтожению евреев в СССР.
Вместо Заявления ТАСС утром по московской радиотрансляционной сети передали сообщение: исполком Моссовета уполномочен заявить, что на основании распоряжения правительства прием заявлений от граждан еврейской национальности, желающих выехать в Сибирь и на Дальний Восток, прекращен. Население просят не верить всякого рода слухам, распространяемым по этому вопросу.
Родственникам погибших пассажиров экспресса персонально выразили письменное соболезнование. Получил его и Сергей Холмогоров.
Пятнадцатого марта, после того как окончательно завершилась волчья грызня за лакомую кость власти, последовало высокоесообщение…
«Перестало биться сердце соратника и гениального продолжателя дела Ленина, мудрого вождя и учителя Коммунистической партии и советского народа…»
Берия стал первым заместителем Председателя Совета Министров СССР. Он был первейшим, ибо назван был в начале списка четверых первых заместителей (кроме него — В.М. Молотов, Н.А. Булганин, Л.М. Каганович). Возглавил правительство Г. М. Маленков. Партию — вроде бы пока еще неофициально — Н. С. Хрущев. Ну это ненадолго, думал Берия, спета ваша песенка…
Он ошибся — дальновидный, осторожный и жестокий Лаврентий.
Страна погрузилась в траур.
Драгоценное пианино и диван в квартире Лифшицев благополучно стояли нетронутыми на своих местах.
К великому огорчению Гали Бугорковой, соседей не выселили, квартира ей не досталась.
И вообще еврейский вопрос оказался так и не решенным…
Эпилог
1В начальный день весны, день Святыя Евдокии, воскресенье, 1 марта 1881 года от Рождества Христова, пробыв на престоле двадцать шесть лет и десять дней, посвятив первые часы сего дня отдохновения — делам государственным, проезжая в карете по набережной Екатерининского канала града Святого Петра, не дожив полутора месяцев до своего шестидесятитрехлетия, скончался мученической смертию от злодейской руки, бросившей разрывной метательный снаряд, Государь Император Всероссийский Александр Второй…
Четырнадцатый по счету правитель из династии Романовых — за ним последовали еще всего лишь двое, сын его и внук, — он, как гласила официозная печать, «свято и мужественно делавший возложенное на Него судьбою дело — строения и возвышения громадной монархии, возбудивший восторг истинных патриотов и удивление просвещенных людей целого мира, встретил и яростных недоброжелателей… С безумием и яростью какие-то неведомые враги, преследовавшие никому не понятные цели, организаторы-разрушители создали ряд покушений на Государя»… Покушений на Царя-Освободителя, отменившего крепостное право, было семь, и лишь восьмое увенчалось успехом.
Метатель снаряда, мелкопоместный польский шляхтич, от роду двадцати шести лет, Игнатий Иоахимович Гриневицкий, смертельно раненный тем же взрывом, скончался несколькими часами позже, не открыв властям предержащим своего имени.
26 марта, в четверг, перед Особым присутствием Правительствующего Сената, высшим политическим судом России, председательствовал сорокасемилетний сенатор Эдуард Яковлевич Фукс — предстали шестеро злодеев, старшему было двадцать девять, а младшему девятнадцать лет от роду. Лишь одна имела вероисповедание иудейское, все прочие — православные. И, кроме дворянки и сына священника, остальные относились; к сословию крестьянскому и мещанскому.
В ночь с воскресенья на понедельник, с 29 на 30 марта, всем шестерым объявили приговор — смертная казнь через повешение. Одной из осужденных — еврейке Гесе Гельфман, прямого участия в цареубийстве не принимавшей (она была всего лишь хозяйкою конспиративной квартиры), — исполнение казни отсрочили до разрешения от бремени: она оказалась, по медицинскому обследованию, тяжелой по четвертому месяцу; она умерла в тюремной больнице вскоре после родов; ребенок ее, то ли девочка, то ли мальчик, по-разному толкуют историки, сгинул безвестно.
Из газет:
«3 апреля, в 9 часов подвергнуты смертной казни через повешение государственные преступники: дворянка Софья Перовская, сын священника Николай Кибальчич, мещанин Николай Рысаков, крестьяне Андрей Желябов и Тимофей Михайлов».
2Соня Перовская сызмала нужды не знала — из потомков знаменитых графов Разумовских, племянница «полного» генерала, дочь псковского, а затем и Санкт-петербургского губернатора… Она ушла в народи хлебнула лиха… Радостью ее жизни был Андрюша Желябов, веселый, умница, общий любимец. Андрюша, его восторженное перед нею преклонение, общая их вера в Идею, в Правду, — возвышали Соню, даровали силу и мужество…
Перед смертью, за трое суток, из Петропавловки всех перевезли в Дом предварительного заключения, на Шпалерной, после мрачной крепости он казался почти удобным. Дали Библию, в утешение и приготовление к смерти, и Соня, давно в Боге разуверившаяся, думая об Андрюше, принялась читать Песнь Песней царя Соломона… И девочка Суламифь из этой Книги сейчас была Соне Перовской нужнее и понятнее всех…
«Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина. О, ты прекрасен, возлюбленный мой… Встретили нас стражи, обходящие город: не видели ли вы того, которого любит душа моя?.. Отвори мне, сестрица моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя!»…
И странно, та еврейская девочка Суламифь, что жила — или не жила? — много-много веков назад, была близка ей и понятна, и она, Суламифь, жила в Соне, в Софье, и вспомнилось вдруг: Суламифь — значит мирная, а Софья — мудрая, а Мудрости, как и Миру, испокон веку тяжелее всего доводилось на Божием свете…
И когда везли от Дома предварительного заключения к Семеновскому плацу, возле Владимирской церкви какая-то женщина плюнула, норовя попасть в лицо, и еще плюнула гнусным словом жидовка, плевок не долетел до высокой смертной колесницы, а слово достигло, оно сильней! И Соня, в Бога не веруя, подумала: да простит тебя Бог в неведении твоем, в неразумии твоем…
А елецкий, Орловской губернии мещанин Николай Вершинин, что прибыл в Питер по торговым своим делишкам, он год спустя произведет к жизни сына, ведать не ведая, что стать тому знаменитым лекарем, генералом и убивцем тоже, молвил той бабе укоризненно: креста на тебе нет, людей на казнь везут, и несть ни эллина, ни иудея на земли, а перед лицем Божием наипаче…
И, рядом по случаю здесь оказавшись, молча благословил мученицу Софию заезжий местечковый еврей Лазарь Лифшиц — где было и ему знать, какие муки выпадут внучке, Суламифи, что родится у сына его, Ефима, в году 1925-м, по иудейскому же, от сотворения мира, исчислению — в 5686-м.
…Они, жиды да нигилисты, горбатые все, рога торчат, копыта постукивают, не то черти, не то анчутки, всех бы руками заживо передавить, погань татарскую… Ехал надёжа Государь вдоль Екатерининского канала, а он как выскочит из-под земли, сам черный, носище крючком, росту аршина в четыре, да как жахнул бонбой. А бонба-то, ровно пузырь надутый, взлетела кверху, покружила-покружила, да и пала, его же, убивца, и поразила. Тут другой, косматый, весь в шерсти, на коленках к Государю-батюшке подполз, а когда Его Величество благословить изволил нечестивца, он ножиком, ножиком — в самое сердечко государя-то милостивца… Жиды, однем словом сказать…
