Стивен Кинг - Возрождение
Улыбка сползла с его лица.
– Не может быть! Сколько ему тогда было? Восемнадцать?
– Думаю, около двадцати пяти. А мне – шесть или семь.
– И он уже тогда исцелял людей?
– Вовсе нет. – Если, конечно, не считать моего брата Конни. – В те дни он был самым что ни на есть праведным методистом, вплоть до использования виноградного сока вместо вина при причастии. Его все любили. – По крайней мере до Ужасной проповеди. – Он уехал, когда в автомобильной аварии погибли его жена и сын.
– Преподобный был женат? И у него был сын?
– Да.
Хью помолчал, размышляя:
– Тогда у него есть право носить по крайней мере одно из этих колец, если они обручальные. В чем я сомневаюсь. Посмотри сам.
Он навел курсор на «Свидетельства чуда» и кликнул. На экране появились ссылки на ролики «Ю-тьюба».
– Хью, если ты собираешься поехать посмотреть на Чарли Джейкобса, буду рад составить тебе компанию, но сегодня утром у меня совершенно нет времени обсуждать его.
Он внимательно на меня посмотрел.
– Нет, ты не похож на человека, проглотившего птичку. Скорее на получившего удар под дых. Посмотри один ролик, и я тебя отпущу.
Где-то в середине находился ролик про мальчика с фотографии. Хью кликнул на него, и я увидел клип продолжительностью не больше минуты, который собрал не меньше сотни тысяч просмотров. Не сверхпопулярный, но близко к этому. Когда картинка начала двигаться, кто-то поднес к лицу Роберта Риварда микрофон с логотипом телестанции Сент-Луиса, и невидимая женщина произнесла:
– Расскажи, что происходило во время этого так называемого исцеления, Бобби.
– Ну, мэм, – ответил Бобби, – когда он взял меня за голову, я чувствовал святые обручальные кольца по бокам. Прямо здесь. – Он показал на свои виски. – Потом я услышал щелчок, похожий на треск сухой ветки, если ее сломать. Может, я отключился на секунду или две. А потом… даже не знаю… по ногам потекло тепло… и… – Мальчик уже не мог сдержать слез. – …Я смог встать на них. Я смог пойти! Меня исцелили! Да благословит Господь пастора Дэнни!
Хью откинулся на спинку кресла.
– Я посмотрел не все, но то, что успел, примерно в этом духе. Тебе это ничего не напоминает?
– Возможно, – ответил я уклончиво. – А тебе?
Мы никогда не говорили об услуге, которую «преподобный» оказал Хью. Услуге настолько серьезной, что хозяин ранчо «Волчья пасть» взял на работу по одному телефонному звонку только что завязавшего героинового наркомана.
– Нет, если ты спешишь. А какие планы на обед?
– Закажу доставку пиццы. После той девчушки с кантри-вестерн у меня записан парень из Лонгмонта… В сопроводиловке говорится, что он исполняет баритоном популярные песни…
Хью озадаченно на меня посмотрел, а потом стукнул себя по лбу ребром ладони:
– Господи, неужели Джордж Дэймон?
– Да, так его зовут.
– Боже, а я думал, что этот зануда давно помер. Это было за много лет до твоего появления. Первая запись, которую он сделал у нас, называлась «Дэймон исполняет Гершвина». Задолго до компакт-дисков, хотя восьмиканальная запись уже, наверное, была. Каждая песня, и я имею в виду каждую долбаную песню без исключения, звучала как «Боже, храни Америку» в исполнении Кейт Смит. Пусть им займется Муки. Они старые знакомые. А если Мукстер облажается, ты все исправишь в миксе.
– Уверен?
– Если мы собираемся посетить чертов сеанс преподобного, я хочу сначала узнать все, что тебе о нем известно. Наверное, нам следовало об этом поговорить еще много лет назад.
Я обдумал его слова.
– Ладно… только если хочешь что-то получить, надо что-то отдать. Честный обмен информацией.
Он сплел пальцы, сложил руки на животе и откинулся на спинку кресла.
– Мне нечего стыдиться, если ты об этом. Просто… в это невозможно поверить.
– Я поверю, – пообещал я.
– Может быть. Но прежде чем уйти, скажи, о чем был тот стих в Евангелии от Матфея и откуда ты его знаешь.
– После стольких лет я не могу процитировать его точно, но там говорится, что пришествие Иисуса будет похоже на молнию через все небо с востока до запада. Стих не об исцелении, а об апокалипсисе. А помню я его потому, что он был одним из любимых стихов преподобного Джейкобса.
Я взглянул на часы. Длинноногая исполнительница кантри – ее звали Мэнди – была хроническим жаворонком и наверняка уже поджидала на крыльце «Студии-1» со своей гитарой. Но кое о чем я должен был спросить прямо сейчас:
– А почему ты засомневался, что эти кольца обручальные?
– А как он снимал твою зависимость от наркоты? Не кольцами?
Я вспомнил заброшенную кузовную мастерскую.
– Нет. Он использовал наушники.
– И когда это было? В девяносто втором?
– Да.
– А мой опыт общения с преподобным был в восемьдесят третьем. За это время он, должно быть, усовершенствовал свою методу. А потом, судя по всему, вернулся к кольцам, поскольку они больше вяжутся с религией, чем наушники. Не сомневаюсь, что он здорово продвинулся в своей работе с моих пор… да и с твоих тоже. Это у него в крови, верно? Не останавливаться на достигнутом и идти дальше.
– Ты называешь его преподобным. Он все еще был священником, когда вы встретились?
– И да, и нет. Тут не все так просто. Ладно, ступай. Девчонка, наверное, заждалась. И может, она в мини-юбке. Это отвлечет тебя от мыслей о пасторе Дэнни.
Как выяснилось, она действительно была в мини-юбке, открывавшей потрясающие ноги. Но я не мог сосредоточиться ни на них, ни на песнях, которые она пела. Все мои мысли крутились вокруг Чарлза Дэниела Джейкобса, известного как «преподобный», а теперь и пастор Дэнни.
Нагоняй за невыключенный микшер Муки Макдоналд выслушал, понурив голову и молча кивая, пообещав в конце, что такого больше не повторится. Я не сомневался, что неделю или две он действительно будет все выключать, а потом я опять найду утром работающий микшер в «Студии-1» или «Студии-2», а то и в обеих сразу. Думаю, идея сажать людей в тюрьму за курение травки – абсолютно дурацкая, но у меня нет никаких сомнений, что ежедневное курение марихуаны на протяжении долгих лет – отличный способ добиться того, чтобы человек ни хрена не помнил.
Узнав о предстоящей записи Джорджа Дэймона, Муки оживился.
– Я всегда его обожал! – воскликнул он. – Все, что он пел, звучало как…
– «Боже, храни Америку» в исполнении Кейт Смит. Я знаю. Желаю приятно провести время.
В ольховой роще за домом была небольшая живописная полянка, оборудованная для пикников. Там расположились на обед Джорджия и две девушки, работавшие в офисе. Хью подвел меня к дальнему столику и достал пару завернутых сандвичей и две банки «Доктор Пеппер».
– Один с куриным салатом, а второй с тунцовым. Заказал в «Таббиз». Выбирай.
Я выбрал тунца. Какое-то время мы молча жевали, отдыхая в тени больших гор, а затем Хью сказал:
– Знаешь, когда-то я тоже играл на ритм-гитаре, причем получше тебя.
– Ты такой не один.
– В конце карьеры я играл в группе из Мичигана, которая называлась «Johnson Cats».
– В семидесятых? Ребята в армейских рубашках? Похожие на «Eagles»?
– Вообще-то мы распались в начале восьмидесятых, но да, ты угадал. Четыре наших сингла стали хитами, и все с первого альбома. А знаешь, почему этот альбом вообще заметили? Из-за названия и обложки. И придумал их я. Альбом назывался «Твой дядя Джек исполняет все хиты Монстров», а на обложке красовался мой собственный дядя Джек Йейтс, сидящий в своей гостиной и тренькающий на укулеле[13]. Музыка – сплошь тяжелятина с чудовищным овердрайвом. Неудивительно, что этот альбом не взял «Грэмми». Тогда царствовал Тото. Его гребаная «Africa» – полный отстой.
Он помолчал.
– Как бы то ни было, я отыграл в «Johnson Cats» два года, и самый успешный альбом был записан со мной. А после двух гастрольных туров я ушел.
– Почему? – поинтересовался я, думая, что наверняка из-за наркотиков. В те времена это была главная причина. Но его ответ удивил меня.
– Я оглох.
Тур «Johnson Cats» начался в «Сэркус уан» в Блумингтоне, а продолжился в «Конгресс-театр» Оук-Парка. Небольшие площадки, местные группы на разогреве. Затем Детройт, которым открывался большой тур: тридцать городов с «Johnson Cats» на разогреве у Боба Сигера и «Silver Bullet Band». Рок-арены, все по-взрослому. О таком можно только мечтать.
Звон в ушах у Хью начался в Блумингтоне. Сначала он не обращал на него внимания, посчитав за неизбежную плату, которую приходится платить всем, кто продал душу за рок-н-ролл. Какой уважающий себя музыкант время от времени не страдал от звона в ушах? Посмотрите на Пита Таунсенда, Эрика Клэптона, Нила Янга. Но в Оук-Парке начались головокружение и тошнота. В середине выступления Хью ушел со сцены, и за кулисами его вырвало в ведро с песком.
