Тесс Герритсен - Умереть снова
– Он был не ангел. Случались и драки.
– А с Тайроном он когда-нибудь дрался?
– Один раз.
– Тот, о котором известно вам.
Эдди взял другой нож и вонзил его глубоко в тушу, вырезая филейную часть. Он действовал ножом на расстоянии вытянутой руки от Джейн, но она спокойно вырезала еще один кусок из ноги.
– Тайрон тоже был не ангел, и оба любили выпить. – Эдди отделил филейную часть, скользкую, как угорь, и швырнул в таз. Ополоснул лезвие в ведерке с ледяной водой. – Если человек один раз потерял контроль над собой, это еще не значит, что он чудовище.
– Может быть, Ник не просто потерял контроль над собой. Может быть, спор перерос во что-то большее, чем драка?
Эдди посмотрел ей прямо в глаза:
– Зачем же ему подвешивать его на дереве там, где его легко могут увидеть? Ник не такой дурак. Он умеет заметать следы. Если бы он убил Тайрона, то утащил бы его в лес и там закопал. Или разбросал бы тело по кускам, чтоб его сожрали животные. Но то, что сделали с Тайроном, – это другое, что-то отвратительное. Мой брат так не поступил бы.
Он направился к верстаку заточить нож, и все разговоры закончились с воем наждака. Стальной таз был полон мяса – там лежало фунтов двадцать, но еще оставалось разделать половину оленьей туши. За дверями гаража лил ледяной дождь. На этой пустынной сельской дороге было мало домов, и в последние полчаса Джейн не видела ни одной машины. И вот они стояли здесь, у черта на куличках, смотрели, как озлобленный человек точит нож.
– Ваш брат часто ездил в Бостон? – спросила она, повысив голос, чтобы было слышно за скрежетом наждака.
– Ездил иногда. Не часто.
– Он никогда не упоминал о человеке по имени Леон Готт?
Эдди скользнул по ней взглядом:
– Так вот в чем дело? Убийство Леона Готта?
– Вы его знали?
– Не лично. Но имя, конечно, слышал. Большинство охотников его знают. Сделать ему заказ мало кому по карману, но если вы хотите получить чучело из своего трофея, то вам нужно обратиться к Готту. – Эдди помолчал. – Так вы поэтому сюда приехали расспрашивать о Нике? Думаете, он прикончил Готта?
– Мы просто спрашиваем, знали ли они друг друга.
– Мы читали статьи Готта в «Трофи хантер». И еще мы ездили в «Габелас»[22], смотрели изготовленные им чучела крупных зверей. Но насколько мне известно, Ник лично его никогда не видел.
– Он когда-либо ездил в Монтану?
– Много лет назад. Мы оба ездили. Посмотреть Йеллоустоун[23].
– Как давно это было?
– Это имеет значение?
– Да, имеет.
Эдди положил заточенный нож и тихо спросил:
– Почему вы спрашиваете про Монтану?
– Там были убиты другие люди, мистер Тибодо.
– Вы хотите сказать, убиты, как Тайрон?
– Много сходного.
– И кто эти люди?
– Охотники в Монтане. Это случилось три года назад.
Эдди покачал головой:
– Мой брат пропал пять лет назад.
– Но он был в Монтане. Он знаком с этим штатом.
– Да это и была-то всего одна дурацкая поездка в Йеллоустоун!
– А как насчет Невады? – спросил Фрост. – Там он бывал?
– Нет. Его что, подозревают еще в одном убийстве? – Эдди перевел взгляд с Джейн на Фроста, потом хмыкнул. – Какие еще убийства вы хотите на него повесить? Он себя не способен защитить, так что можете списать на него все свои глухари.
– Где он, Эдди?
– Хотел бы я знать! – Он раздраженно скинул на пол пустой таз, и тот ударился о бетон, оглушительно зазвенев. – Хотел бы я, чтобы вы, долбаные копы, делали как надо свою долбаную работу и находили убийц! А вы вместо этого изводите меня вопросами про Ника. Я его не видел, не слышал вот уже пять лет. В последний раз он сидел на крылечке и пил пиво с Тайроном. Они спорили из-за какого-то дерьма, найденного в палаточном лагере.
– Найденного? – Джейн усмехнулась. – То есть украденного.
– Не знаю. Но они не дрались, поняли? Это был просто оживленный разговор. Потом они пошли к Тайрону – всё. Больше я его не видел. А несколько дней спустя здесь появилась полиция штата. Машину Ника нашли на охотничьей парковке у леса. И нашли Тайрона. Но никаких следов Ника они так и не обнаружили. – Эдди опустился на скамью и тяжело вздохнул, словно так устал, что стоять больше не мог. – Вот что я знаю. И это все, что я знаю.
– Вы сказали, машину Ника нашли на охотничьей парковке у леса.
– Да. Полиция решила, что он ушел в дикие места. Прячется где-то в лесу типа как Рэмбо, живет с земли.
– А вы как думаете, что случилось?
Эдди помолчал немного, глядя на свои мозолистые ладони, ногти, с въевшейся под них кровью.
– Я думаю, мой брат мертв, – тихо сказал он. – Думаю, кости его разбросаны где-то, а мы их пока не нашли. Или он висит на каком-нибудь дереве, как Тайрон.
– Значит, вы считаете, что его убили.
Эдди поднял голову и посмотрел на Джейн:
– Я думаю, там, в лесу, они наткнулись на кого-то еще.
21
Ботсвана
Когда поднимается солнце, я одна в этом диком месте. Я несколько часов плутала в темноте и теперь понятия не имею, насколько удалилась от лагеря. Знаю только, что шла вниз по течению, потому что шум реки всю ночь оставался у меня слева. Цвет небес меняется с розового на золотой, а меня так одолевает жажда, что я опускаюсь на колени у кромки воды и пью, как дикое животное. Еще вчера я настаивала бы на том, чтобы воду вскипятили или сначала очистили йодом. Переживала бы по поводу всех жутких микробов, которые попадут в мой желудок, по поводу увеличивающейся с каждым глотком роковой порции бактерий и паразитов. Теперь все это не имеет значения, потому что смерть неизбежна. Я набираю воду в ладони и пью столь жадно, что она попадает мне на лицо, стекает по подбородку.
Наконец, утолив жажду, я откидываюсь назад и за кустами папирусной осоки вижу деревья и колышущиеся за рекой травы. Для существ, которые обитают в этом зеленом и враждебном мире, я всего лишь ходячий источник мяса, и куда ни глянь, мне видятся только зубы, готовые разодрать меня на части. С восходом начинают шумно щебетать птицы, я поднимаю голову и вижу в небе стервятников, описывающих неторопливые круги. Может быть, они уже приметили меня и теперь ждут, когда можно будет мною пообедать. Я поворачиваюсь вверх по течению и вижу четкие следы, которые оставила вдоль берега. Я помню, как легко Джонни находил даже самые неприметные отпечатки. Мои следы для него будут сиять, как неоновые лампочки. Теперь, когда наступил день, он найдет меня, потому что не сможет допустить, чтобы я выжила. Кроме меня, теперь никто не знает, что случилось.
Я встаю и продолжаю идти вниз по реке вдоль берега.
Я не могу себе позволить думать о Ричарде и остальных. Я могу сосредоточиться только на одном: остаться в живых. Страх гонит меня все глубже и глубже в эту дикую землю. Я понятия не имею, куда течет река. Я вспоминаю путеводитель: там говорилось, что реки и ручьи дельты Окаванго питаются дождями ангольского нагорья. Вся эта вода, которая ежегодно затопляет здесь лагуны и болота, где волшебным образом рождается столько дикой африканской жизни, в конечном счете выливается в выжженную солнцем пустыню Калахари. Я поднимаю голову, чтобы определить местонахождение солнца, которое лишь теперь поднимается над вершинами деревьев. Я иду на юг.
И мне хочется есть.
В моем рюкзачке – шесть энергетических плиток, по двести сорок калорий каждая. Я помню, что засунула их в рюкзак еще в Лондоне на случай, если еда в буше мне не понравится, и помню, что Ричард посмеялся над моим вкусом и нелюбовью к приключениям. В мгновение ока я уминаю одну плитку, и мне приходится приказать себе не трогать остальные – оставить на потом. Если я не буду удаляться от реки, то о воде можно не беспокоиться, хотя в ней куча болезней, даже названия которых я не могу произнести. Но зона, близкая к воде, опасна, там так часто встречаются хищник и жертва, жизнь и смерть. У моих ног лежит выбеленный солнцем череп животного. Какое-то похожее на оленя существо встретило смерть здесь, на берегу реки. По воде проходит рябь, и на поверхности появляются бусины крокодильих глаз. Лучше держаться отсюда подальше. Я ухожу в траву и вижу там тропинку. Следы, оставленные в пыли, говорят мне, что я иду дорогой слонов.
Когда страшно, все вокруг обретает преувеличенную резкость. Видишь слишком много, слышишь слишком много, и быстрой сменой образов и звуков я потрясена, один из них может стать единственным предупреждением о приближении моей смерти. И все эти звуки и картинки нужно осмысливать мгновенно. Почему там колыхнулась трава? Просто ветерок подул. Крылья вспорхнули над камышом? Орлан-крикун. Шуршание в низком кустарнике? Это всего лишь бродит бородавочник. На горизонте двигаются стройные антилопы и более темные фигуры южноафриканских буйволов. Повсюду я вижу жизнь – летающую, верещащую, плавающую, кормящуюся. Прекрасную, голодную и опасную. Теперь меня обнаружили комары, пируют моей кровушкой. Мои драгоценные таблетки остались в палатке, так что меня может не только растерзать лев, растоптать буйвол, утащить крокодил или раздавить бегемот, но и отправить на тот свет малярия.
