Раб госпожи эльфийки - Holname
Резко встав, я схватил обеими руками со стола стопку бумаг, развернулся и решительно двинулся в бой. Энтони смотрел на меня с ужасом, но, так и не понимая того, что я задумал, он даже не препятствовал.
Обойдя все столы и выйдя в коридор между ними, я двинулся к выходу. Когда Евгеника заметила меня, она сразу же махнула рукой и радостно улыбнулась, но я на нее просто не отреагировал. Казалось, это и стало тревожным звонком для всех.
Велисак, к которому я подходил со спины, после жеста Евгеники сразу обернулся. Когда он увидел меня, решительно идущего на него, он горделиво приподнял голову и улыбнулся. Однако с каждым моим шагом уверенности было в нем все меньше. Когда я подошел уже вплотную, он и вовсе перестал улыбаться.
— Господин Велисак, — холодно заговорил я, резко передавая в руки мужчины стопку с бумагами, — это ваше. Я случайно нашел это на своем столе.
— Конечно, ты нашел это. — Велисак опустил голову на бумаги, и попытался оттолкнуть их от себя, но я стоял слишком близко к нему, и он не мог сделать это. — Я специально оставил это у тебя. Что здесь непонятного?!
Мое терпение было на исходе. Столько лет своей жизни, столько годов изнурительной работы я терпел подобное отношение ко мне. Все терпели — это было нормально. Некоторых людей заставляли делать еще даже более омерзительные вещи, нежели это делал сейчас я. Правда у каждого был свой предел.
— Непонятно, — строго отвечал я, нависая над юношей еще сильнее, почему это должен делать я. Вы хотите всю свою работу мне передать, господин? Может быть, тогда и зарплату передадите?
Наступила тишина. Велисак был бледнее снега. Его губы подрагивали, будто он хотел ответить мне что-то, но его истинная пугливая натура не позволяла ему даже вставить нормальное слово, не то, что припугнуть.
Ощущая свою власть над ним в этот момент, я настойчиво продолжал тыкать в него бумаги и спрашивать?
— В каком пункте вашего трудового договора написано, что ваша должность предполагает передачу всех заданий своим коллегам?
Велисак ухватился за стопку, словно за спасительную соломинку. Он еще шире приоткрыл губы, но так ничего и не произнес.
— Если этого в вашем договоре все-таки нет, тогда прошу Вас забрать бумаги.
Я окончательно выпустил ношу из своих рук и отступил. Лишь на мгновение, я приподнял взгляд и посмотрел на Евгенику. Девушка в этот момент смотрела на меня спокойно, но уже не так дружелюбно, как обычно. Скорее заинтересованно, будто она хотела узнать, что же теперь со мной будет. Я хорошо знал этот взгляд, и не хотел оставаться в его поле зрения.
Развернувшись, я двинулся в обратном направлении. На ватных ногах добравшись до своего стола, я сел на прежнее место и тем самым скрылся за перегородками от всего остального офиса. На душе скребли кошки, но почему-то вместе с этим я чувствовал облегчение. Будто бы я выполнил какую-то важную миссию, без которой нельзя было идти дальше.
— Ты это сейчас серьезно? — прозвучал шокированный голос Энтони. Мужчина, сидевший рядом, наверняка смотрел на меня недоверчиво и взволнованно, однако я даже не хотел ему ничего отвечать.
Закрыв глаза, я прислонился к спинке стула, откинул голову и тихо ответил:
— Сообщи, если будет что-то важное.
* * *
Этот вечер стал для меня особенным во многих смыслах. Во-первых, впервые за долгое время я шел домой с чувством выполненного долга. Во-вторых, произошедшее совсем скоро после отдаления от компании изменило все мое восприятие этого мира.
Уже давно миновав станцию, я шел по темным улочкам города в сторону своего дома. Квартал, в котором я находился, предназначался исключительно для людей — в этих простеньких, не самых убогих, но все-таки теснящих и давящих домишках селились в основном такие, как я. Те, кому не хватало денег, жили в самом низу квартала, где дома были больше похожи на бараки: без электричества, водных коммуникаций и каких-либо удобств.
Этот вечер я представлял себе просто: заскочить в магазин, расположенный прямо напротив дома, купить курочки гриль, риса, быстро вернуться домой, приготовить все это и лечь спать. Идея провести вечер подобным образом настолько увлекла меня, что я невольно замечтался — перестал обращать внимание на происходящее рядом.
Вернулся к реальности я лишь тогда, когда мимо меня проскочил минивэн, а из него на улицу быстро вышла целая группа эльфов. Инстинктивно я сразу остановился. Эти незнакомцы преградили мне путь, намеренно показывая, что они пришли сюда по мою душу. Всматриваясь в их лица, я невольно заметил среди них Велисака и Байона. Оба парня, выйдя вперед, посмотрели на меня и улыбнулись своими гнилыми противными улыбочками.
Уже осознавая почему они пришли сюда, и понимая, что впервые за всю свою жизнь я стал чьей-то жертвой, я думал над тем, что мне нужно было делать. Удивительно, но страха я не испытывал. Не перед такими трусами, как они.
— Ты допустил большую ошибку, — заговорил Велисак, указывая на меня пальцем, — когда пошел против нас.
— И чего ради? — с усмешкой поддакивал Байон. — Мы тебя даже не трогали, только работать заставляли. А что приходилось делать остальным, тебе лучше и не знать.
Я молчал, не понимая, как реагировать. За спинами этих двоих стояли рослые эльфы. Они не носили какую-то форму и не выглядели серьезно, следовательно, к официальным организациям не относились. В лучшем случае были простыми бандюганами.
— Сразу стих, да?! — рассмеялся Велисак, смотря на меня. — Поджилки трясутся?!
Я, приподняв обе руки, внимательно посмотрел на них. Как и сказал Велисак, мои руки дрожали, но вовсе не от страха. Ощущая ужасную слабость и измотанность, я чувствовал головокружение и голод. Внезапно мой живот угрожающе заурчал, явно давая понять почему я дрожал.
Подняв взгляд на эльфов, я растерянно протянул:
— Пора поесть. Хочу курочки гриль.
Эльфы удивленно переглянулись. Казалось, моя фраза подействовала на них, словно воинственный клич. Они всем скопом бросились на меня.
Я все еще не понимал, что мне нужно было делать. Вариантов оставалось несколько: бежать или сражаться. Бить эльфов безнаказанно я не мог, ведь об этом могли прознать и тогда меня бы все равно покарали. Убегать было вообще бесполезно. Эти парни наверняка знали, где я живу, и поэтому пришли бы куда угодно, лишь бы найти меня.
Невольно выбор был
