Тишина в лесу - Анастасия Сергеевна Левковская
Следующий день проходил как обычно, но детей стало заметно меньше. Поговорив с некоторыми ребятами, которых мы хорошо знали, выяснили, что они так же замечают странности в этом заведении и мы предложили им бежать вместе с нами. Они довольно быстро согласились. На обеде засев в комнате, стали обсуждать мелочи нашего плана, в нем недолжно было быть ни малейшего пробела. Одна ошибка и ничего не выйдет, все это понимали и пытались максимально включиться в обсуждение, предлагались все новые идеи, как следует лучше, а главное безопаснее поступить.
«О, как мы были уверены в успехе».
После вечернего обхода комнат и дождавшись, пока шаги в коридорах утихнут, мы стали собираться в одной комнате, так было проще выполнить план. Все собрались, оставалось только ждать. Прошло около тридцати минут, мы были готовы, но на наших лицах читался страх, это было понятно, ведь мы идем в неизвестность и точно ли получиться убежать всем, мы также не знали. У меня стоял ком в горле, дрожь била по телу, но сдаваться было нельзя, оставаться уже слишком опасно, да и подводить ребят также не хотелось.
Если все получится, то можно будет позвать помощь и спасти остальных, кто побоялся бежать с нами.
Наступило время исполнить наш план. Мы тихо вышли из комнаты, и, идя по одному и очень тихо, стали спускаться на первый этаж. Ноги были ватными, пульс бешено стучал, голова кружилась, но я шла, как и все. До свободы оставалось буквально пару метров, но мы услышали шаги с другой стороны коридора, переглянувшись, мы разом бросились к выходу, сдавать назад было нельзя. Не помню, как мы выбрались к трассе, но опомнившись, я поняла, что мы бежим быстро и за нами погоня. Вот один из мальчиков упал, споткнувшись о камень, останавливаться для того, чтобы ему помочь, было нельзя, нас и так уже практически догнали. Следовало действовать резко, свернув по лесной дороге к тому месту, где прежде был палаточный лагерь, мы бросились врассыпную. Я слышала, как-то сдаваясь, останавливался и ждал, пока его настигнут преследователи, а кто-то прыгал в воду и пытался скрыться, мы с Соней поступили таким же образом, бежать дальше в лес было не вариант, большая вероятность заблудиться, потому заплыв за возвышенность в камыши, мы замерли, почти не дыша, и ждали.
Не знаю, сколько прошло времени, я абсолютно потеряла ему счет. Становилось все тише вокруг, только крики о помощи временами вспыхивали где-то рядом. Мы, с Соней крепко держа друг друга, стояли в воде, лишь изредка вздыхая и почти не шевелясь, мы пытались сквозь камыши разглядеть происходящее. Спустя минуту тишины, кто-то резко схватил меня за плечо, не ожидая этого, я дернулась и пискнула. Сильные руки вытянули нас из воды и бросили на землю. Я упала и почувствовала боль в ладони, мельком посмотрев на нее, заметила торчащий осколок, тут эти же руки схватили меня и со всей силы дернули за осколок, он вырвался с кусочками моей плоти. Я почувствовала адскую боль, которая стала разливаться по всему моему телу и сознание начало покидать его. Соня пыталась удержать меня, обнять, но ее оттащили от меня и бросили на землю в сторону. В последние секунды сознания я увидела тела ребят, что пытались бежать и давать отпор после поимки.
План был провален. Наша попытка понесла много жертв.
Еще пару раз я приходила в сознание и наблюдала, как нас тащат обратной дорогой. Темнота. Затаскивают в школу. Темнота. Первый этаж. Снова темнота. Не знакомая мне дверь. Темнота и я больше не приходила в себя, не знаю, что происходило в эти моменты рядом, что было с Соней и почему меня оставили в живых.
По моим ощущениям прошло около 2-3-х дней, до того как я очнулась. Придя в себя окончательно, я не понимала где я, но тут услышав рядом шорох, обернулась и увидела Соню.
«О, Господи, как хорошо, она была жива».
Она испугано, но с неким облегчением взглянула на меня и немного подождав, бросилась обнимать. Соня сжимала меня так сильно, что я ненадолго почувствовала себя в безопасности.
После такого «приветствия» я спросила, что же произошло с нами, Соня начала рассказывать: «В палаточном лагере, когда нас нашли и бросили на землю, ты резко вскрикнула, и я увидела, как осколок торчит прямо из твоей ладони. Сильно испугавшись за тебя, я стала двигаться к тебе, но мне не дали этого сделать, только тот парень, что нас нашел, резко выдернул осколок, и я увидела много крови и твое бледное лицо. После этого ты потеряла сознание, а я ужасно перепугалась, думала, что потеряла тебя, но как я рада, что это не так. Затем собрали выживших детей, тебя взяли на руки и всех повели обратно в школу, мы шли в полной тишине, а я, наблюдая за тобой, видела, как пару раз ты открывала глаза, это давало надежду, что ты оклемаешься».
Я с интересом слушала ее рассказ, затем встала и прошла по нашей комнате, две кровати и одна тумбочка, комната была явно меньше и я, поняв, что она не наша, уставилась на Соню, она поняла, что я задаюсь вопросом и сказала: «Да, теперь мы живем в другом месте, в подвале нашей школы. Оказалось здесь, как и прежде жили дети, но не просто так, они рассказали нам, что много лет здесь тестируют новые лекарства на детях. А в подвал переселяют лишь тех, кто, что-либо узнал об их деятельности, чтобы они не смогли предупредить остальных детей и хочу показать тебе», она закатала рукав своей рубашки и показала мне цифры, это было неким «клеймом», оно означало порядковый номер для последующего проведения тестирования на нас, а затем Соня продолжила: «На тебе такой тоже есть, нам ставили их по прибытии назад в школу». И, правда, на мне тоже был такой «№475», неужели так много детей пострадало в стенах этой школы?
Глава 6. Шанс на спасение
– Сколько же людей
остаются безнаказанны..
Сидя в подвале мне ничего более не оставалось, как изучать его окрестности и раздумывать над новым планом побега. В подвале находилось множество комнат, более походивших на клетки, один туалет и раковина, слабое освещение и грязные кирпичные стены, краска на которых облупилась и периодически ссыпалась с характерным звуком. Комнаты открывались и так же закрывались в определенное время. Все свое свободное время мы проводили за книгами,
