Дэвид Гоулмон - Зверь
— Срыв пламени! Срыв пламени! Я «Рендж райдер два». Отказ двигателей. Повторяю: отказ двигателей, — сообщил Райан. — Мэйдэй![1] Мэйдэй!
— Черт! — стиснув зубы, на удивление спокойно произнес из-за его спины Генри.
Райан до отказа переместил рычаг вперед и убрал ноги с педалей. Самолет смотрел вниз и, точно стрела, быстро приближался к морю.
— Попробуем повторно запустить двигатели, — сказал Райан, сохраняя завидное самообладание.
На случай подобной аварии «томкэт» оснащен генератором, приводимым в действие вспомогательной силовой установкой, турбина которой раскручивалась мощным воздушным потоком. Для запуска двигателей энергии он вырабатывал достаточно — во всяком случае, такова была задумка инженеров-разработчиков. Пилоты готовились к подобному раскладу лишь на тренажерах; применять свои умения на практике не возникало нужды. Оглушительный свист воздуха за бортом сводил с ума.
Дерри услышал сигнал тревоги от Вампира, когда тот уже летел вниз. Капитан попытался выпустить ракеты «Сайдвиндер», но предохранитель заклинило; хотел было отлететь подальше и взглянуть на приближавшегося второго противника, однако и его истребитель вдруг дернуло, точно хрупкую игрушку. Нос задрался вверх. Вертикальные стабилизаторы оторвало с такой легкостью, будто они были изготовлены из яичной скорлупы. За доли секунды до столкновения со вторым неопознанным объектом Дерринджер наконец увидел его. Последовал сокрушительный удар; кабину охватило пламя. «F-14» разорвало на миллион кусков. Дымящиеся обломки полетели в морскую могилу.
Летающая тарелка выстрелила в первый НЛО лучом странного голубоватого света, и оба корабля очутились в серебристо-голубом шаре.
Авианосец «Карл Винсон»
— Неопознанные объекты исчезли, сэр.
Харрис не ответил. Все его внимание было приковано к изображению истребителя, быстро терявшего высоту.
— Сэр, «Рендж райдер два» подал сигнал бедствия. Отказ обоих двигателей, — передал радиооператор, наконец услышав сообщение Райана.
— А где ведущий, черт побери? — спросил Харрис.
— Его вообще не видно, сэр. Второе звено почти достигло цели.
— А объекты? Так и не показываются?
— Нет, сэр, они будто испарились. «Шайло» их тоже не обнаруживает.
В центре управления воцарилось молчание. Харрис опять схватил телефонную трубку, но вернул ее на место, услышав прозвучавшую наверху команду поднять в воздух аварийно-спасательные вертолеты. Помолчав, Харрис взялся за подбородок и закрыл глаза.
— Что происходит, черт возьми?
«Падаем чересчур быстро», — подумал Райан. Две попытки запустить двигатели не увенчались успехом. Самолету предстояло рухнуть в океан.
— Все, Генри, братишка. Пора! Катапультируемся, сию минуту!
Райан щелкнул переключателем и почувствовал, как оживает бортовой комплекс оружия.
«Хоть это работает», — мелькнуло в голове.
Мгновенно выбрав «Феникс» на ручке управления, он нажал на кнопку и обрадовался, когда от самолета отделилась тяжелая ракета.
Генри Чавес схватился за рычаг с желтыми полосками и сглотнул, смачивая пересохшее горло.
— Выпрыгиваем! Выпрыгиваем! Выпрыгиваем! — трижды крикнул он, закрывая глаза и перемещая ручку.
Фонарь с громким шумом откинулся. Чавеса выбросило из кабины со скоростью более сотни миль в час, и, вследствие удара потока воздуха, он даже не понял, что его убило, — в лицо, пробивая смотровой щиток, врезался кусок алюминиевой обшивки ведущего самолета. Металл вошел так глубоко, что почти достиг затылка.
Слушая, как хлопает раскрывающийся парашют, Райан сосредоточенно думал о необходимости уцелеть. Отклонившись немного в сторону, он увидел, как ракета дальнего действия пробивает заднюю часть второй тарелки. Поврежденный НЛО снизился, но тут же взмыл на прежнюю высоту и, спрятавшись вместе с первым объектом за облаками, ушел в сторону севера.
Райан понял, что Дерри погиб, и по отдаленному плеску воды внизу определил, куда упали обломки командирского самолета. В небе теперь не было никого, лишь два парашюта неторопливо опускались к морю. Заметив, что купол Чавеса бесконтрольно крутится, Райан присмотрелся и увидел, что руки его товарища безвольно висят по бокам. Лейтенант на миг закрыл глаза, зная, что может произойти, если парашютист не управляет парашютом.
Глава 2
В ста милях к востоку от Апачи-Джанкшн,
штат Аризона
Огастес Симпсон Тилли обитал в пустыне с окончания Корейской войны. Треть всей здешней жизни ему составлял компанию мул по кличке Бак. Оба стали в этих краях чем-то вроде легенды; знали о них и в горах, где Огастес тщетно пытался найти золото. Местные жители в зависимости от возраста называли его Чокнутый Гас или Старый Псих. Старику было все равно. В баре «Сломанный кактус» в Чатос-Крол, что стоял в конце дороги, ведшей в Апачи-Джанкшн, над золотоискателем потешались, за спиной у него вечно перешептывались. Джули Даус, хозяйка бара, шикала на пересмешников, угощала Гаса пивом и советовала ему не обращать на глупцов внимания. В глубине души Гас знал, почему к нему так относятся. Он старый, седой и грязный; с каждым прожитым годом в нем усиливалась склонность видеть в других только плохое.
Он участвовал в страшной битве при Чосинском водохранилище в Корее, о которой большинство исторических книг не упоминают, а побывавшие там бойцы морской пехоты не могут забыть. Гас привязывал к танку тела лучших друзей, чтобы вывезти их из заснеженной долины смерти; наблюдал, как молодые ребята гибли от жуткого мороза. Насмотревшись на то, какие зверства способен творить человек, Гас решил, что будет жить один, и по сей день довольствовался лишь обществом Бака. В пустыню его привела отнюдь не жажда золота и несметных богатств, а единственное желание — никогда не покидать теплых краев. Вслух он мог пожаловаться на палящую жару, на самом же деле смаковал ощущение того, что солнце пробирается даже в те уголки его души, которые после мерзлых суровых корейских дней, казалось, больше не оттают. В последние пятьдесят лет пустыня была Гасу лучшим другом и служила приютом, скрывавшим его от остального мира, где ему не находилось пристанища.
В путь отправились на рассвете, планируя к полудню добраться до подножия гор. Гас хотел копать в новом месте, которое, как он сообщил Баку, могло оправдать его ожидания.
Внезапно с юга налетел мощный ветер. Песчинки вонзились в старика и мула, как стена разогнавшихся игл. Мул дернулся и стал лягать воздух ногами; его крик утонул в свисте яростного песчаного ветра. Гас поспешил натянуть на рот и нос красный шейный платок и одной рукой потянул за кожаные поводья, пытаясь успокоить животное, а второй прижал к голове видавшую виды коричневую шляпу.
— Ну, ну, уймись, Бак, это всего лишь ветер! — прокричал он, но Бак не услышал его из-за оглушительного свиста.
Температура упала градусов на десять, а еще считанные мгновения назад ветра почти не было. Гас прожил в этих местах всю свою зрелую жизнь и никогда не сталкивался ни с чем подобным. Более того, резкая перемена погоды явно до смерти перепугала Бака, а он не боялся почти ничего.
На спине мула загремели горшки, кастрюльки, лопатки и прочие приспособления золотоискателя. Гас отчаянно старался утешить друга, когда уши обоих вдруг заложило от немыслимого рева. Почувствовав противоестественное дрожание воздуха, старик едва успел прижаться к земле. Прямо над ним с жутким грохотом пролетело нечто огромное, Гаса поглотило облако конденсированного пара. Воздух пронзила вторая волна рева. А потом внезапно ветер стих, песок осел. Старик посмотрел на небо, затем на мула, который растерянно переминался с ноги на ногу и принюхивался. Уши Бака подрагивали.
— Ну и чертовщина! Ничего подобного в жизни не видывал, представляешь, друг? А ты что об этом думаешь, мм? — спросил Гас, стягивая с лица покрытый песчаной коркой платок.
Мул посмотрел на хозяина и едва успел обнажить все восемь зубов, как по пустыне разнесся оглушительный взрыв. Старика сбило с ног и с такой силой бросило на устланную мелкими камнями землю, что у бедняги перехватило дыхание. Очередной раскат грохота напрочь лишил его способности дышать. Бак широко расставил сильные ноги, чтобы не упасть, но не удержался и повалился сначала на колени, потом на бок, гремя нагруженным мешком. Земля содрогнулась… и все вдруг опять стихло.
Старик хватанул ртом воздуха, перевернулся на ушибленную спину, моргнул и увидел перед собой горы. Они были такие же, как всегда на протяжении всех пятидесяти лет, — величественные и спокойные. Но внутри Гаса возникло что-то странное, чего еще несколько мгновений назад и в помине не было. Сглотнув, он с трудом поднялся. Горы давно стали для него неотъемлемой частью жизни, однако теперь ему вдруг сделалось страшно на них смотреть. Преодолев себя, старик повернул голову. На его глазах из нор в горах повыскакивали и помчали в пустыню зайцы. За ними последовал койот — но не в погоню, а чтобы спастись.
