Том Клэнси - Игры патриотов
— Прекрасная работа, доктор!
Сэр Чарлз улыбнулся чуть шире, чем прежде.
— Полагаю, что услышать такое из уст хирурга больницы Джонса Хопкинса комплимент. Эти металлические штифты, боюсь, навсегда тут, так же как и шуруп, но прочее заживёт вполне нормально. Как видите, все большие осколки кости водворены на надлежащее место, и у нас есть все основания надеяться на полное выздоровление.
— Каковы будут последствия?
Вопрос был задан спокойным тоном. Кэти умела быть умопомрачительно бесстрастной, когда дело касалось её работы.
— Трудно сказать, — задумчиво сказал доктор. — Похоже, что незначительные. Но мы не можем гарантировать полное восстановление функций — площадь поражения была всё-таки слишком большой.
— Не расскажете ли вы об этом и мне тоже? — сказал Райан, норовя прозвучать как можно более сурово, но это у него не вышло.
— Я имею в виду, мистер Райан, что подвижность вашей руки, по-видимому, будет ограниченной — пока трудно сказать, до какой степени. А кроме того, отныне у вас всегда будет собственный барометр. Перемену погоды вы будете чувствовать раньше всех.
— Сколько он пробудет в гипсе? — поинтересовалась Кэти.
— Месяц, по крайней мере, — сказал хирург, как бы извиняясь. — Это неудобно, я знаю, но плечо должно быть в полном покое, хотя бы в течение месяца. Потом мы изучим ситуацию и, возможно, перейдём к нормальному гипсу ещё… ну, ещё на месяц, полагаю. Пока все идёт нормально, никаких аллергий — у него отличное здоровье, и вообще он в хорошей физической форме.
— Со здоровьем у Джека все в порядке, за исключением того, что у него в голове не хватает пары шариков, — сказала Кэти усталым голосом. — Он бегает трусцой. Никаких аллергий — если не считать аллергии на амброзию. И вообще он выздоравливает быстро.
— Точно, — подтвердил Райан. — Следы её укусов проходят обычно через неделю. — Он думал, что это ужасно смешно, однако никто не засмеялся.
— Хорошо, — сказал сэр Чарлз. — Итак, доктор, вы видите, что ваш муж в надёжных руках. Я оставлю вас наедине на пять минут. А потом ему надо отдохнуть, да и вам это, кажется, тоже не помешает. — И он ушёл, а за ним и Бетти Дэвис.
Кэти подошла к нему, превратившись из бесстрастного медика в озабоченную жену. Райан вновь подумал — в который раз — что с женой ему несказанно повезло.
У Каролины Райан было маленькое круглое личико, короткие светлые волосы и самые красивые в мире голубые глаза. Но помимо глаз, был ещё и ум.
Каролина была личностью, и этой личностью он восхищался. Он никогда не мог понять, чем он покорил её. Ему было больно сознавать, что даже в лучшие свои дни привлекательностью он не отличался. К тому же, когда они познакомились, он носил бороду. Тяжёлая чёрная борода на вытянутой худосочной физиономии. Точно ворона. А она — кошечка. Райан попытался дотянуться до её руки, но все эти повязки не пускали. Кэти взяла его руку в свои.
— Люблю тебя, детка, — сказал он мягко.
— О Джек. — Кэти попыталась обнять его, но это было невозможно из-за гипса. — Джек, какого черта ты полез в это дело? Он уже приготовил ответ.
— Все позади, и я остался жив, не правда ли? Как там Салли?
— Надеюсь, наконец заснула. Она внизу, с полицейским. — Кэти и в самом деле выглядела усталой.
— Как ты думаешь, Джек, каково ей? Господи, ведь тебя чуть не убили у неё на глазах. Ты обеих нас напугал до смерти.
Веки её были красными, волосы растрёпаны. «Впрочем, — подумал Джек, причёска у неё никогда не держится. Особенно под докторской шапочкой».
— Да, я знаю. В любом случае, я вряд ли впутаюсь в такое дело в ближайшее время, — проворчал он. — Не говоря уже о том, что в ближайшее время я вообще ни на что не буду способен.
Она улыбнулась. Приятно было видеть, как она улыбается.
— Ну и хорошо. Тебе теперь надо беречь силы. Надеюсь, этот урок чему-то тебя научит. И не говори мне обо всех этих ещё не опробованных гостиничных постелях, простаивающих впустую, — она сжала его руку и проказливо улыбнулась.
— Через несколько недель мы, похоже, что-нибудь придумаем. Как я выгляжу?
— Кошмарно, — рассмеялся он. — Я вижу, этот доктор — важная персона?
— В каком-то смысле. Сэр Чарлз Скотт — один из лучших в мире ортопедов. Он учитель профессора Ноулиса. Тебе просто повезло. Ты бы вообще мог без руки остаться. О Боже!..
— Полегче, детка. Все же в порядке, в конце концов.
— Слава Богу.
— Сильно болеть будет, да?
— Не слишком, — улыбнулась она. — Ну ладно, мне пора — надо уложить Салли. Приду завтра.
Она наклонилась и поцеловала его — со всеми лекарствами, которыми его накачали, с этим кислородным шлангом, пересохшим ртом и всем прочим. Это было здорово. «Господи, — подумал он, — Господи, до чего же я её люблю». Кэти ещё раз сжала его руку и ушла.
Вместо неё явилась Бетти Дэвис. Замена была неравноценной.
— Я, вы знаете, тоже доктор, — сказал он.
— Ну и чудесно. А теперь вам надо отдохнуть. Я буду здесь всю ночь. Давайте спать, доктор Райан.
На этой счастливой ноте Джек закрыл глаза. Он знал, что завтра ему будет хуже. И надолго.
Глава 2
ПОЛИЦЕЙСКИЕ И КОРОЛИ
Райан проснулся в 6.35 утра. О том, что было именно 6.35 он узнал по радио, а затем голос диктора заглушила американская песенка в стиле «кантри», при звуках которого дома он немедленно вырубал радио. Певец призывал матерей противиться тому, чтобы их сыновья стали ковбоями, и у Райна спросонья мелькнуло: «Здесь-то уж, наверняка, нет этой проблемы… Или как?» С полминуты он задержался на этой мысли, вопрошая себя о том, есть ли в Британии все эти салуны с опилками на полу, ездой на механических быках и конторскими служащими, щеголяющими остроносыми сапогами и двухкилограммовыми пряжками на ремнях… «А почему бы и нет? — заключил он. — Вчерашнее ведь —
словно из какого-нибудь ковбойского фильма».
Ему хотелось снова погрузиться в сон. Он закрывал глаза и приказывал телу расслабиться, но это не помогало. Из Даллеса он вылетел рано утром. В самолете он не спал — просто не мог. И полет, как всегда, измотал его, так что в отеле он сразу же заснул. А после? Сколько времени он был без сознания в больнице? Долго. Он полностью выспался. Теперь ничего не оставалось, как встретить новый день.
Кто-то справа от него слушал радио, включив его на самую малую громкость. Повернув голову, Райан увидел свое плечо…
«Плечо, — подумал он. — Я тут как раз из-за плеча. Но где я?» Теперь это была другая палата. Потолок был ровно оштукатурен и недавно покрашен. Темно. Свет исходил только от ночника на прикроватном столике. На стене вроде бы картина — во всяком случае нечто прямоугольное. Райан сознательно отдалял момент, когда надо будет посмотреть на свою левую руку. Но вот — делать нечего — он повернул голову налево. И прежде всего увидел свое предплечье. Оно вздымалось в сторону и вверх, все в гипсе, до самой кисти. Пальцы торчали, как нечто лишнее, и были почти того же серого цвета, что и сам гипс. На кисти — металлическое кольцо с крючком, который был прицеплен к металлической раме, нависавшей над кроватью, как подъемный кран.
«Прежде всего это», — сказал Райан себе и попробовал подвигать пальцами. Лишь спустя несколько секунд пальцы подчинились приказу центральной нервной системы. Райан издал долгий вздох облегчения и, закрыв глаза, возблагодарил Господа. Где-то возле локтя металлический прут, изгибаясь вниз, шел дальше, соединяясь с другой частью гипсовой повязки, которая начиналась, как он наконец понял, около шеи и шла к талии. Поэтому-то его левая рука и висела в воздухе как бы сама по себе, этакой половинкой моста. Гипс не плотно прилегал к груди, и кожа под ним зудела, но почесаться не было никакой возможности. «Хирург ведь говорил о том, что плечо будет в полной неподвижности, и, как видно, не шутил», — мрачно подумал Райан. Плечо пока лишь побаливало, но было в этой ноющей боли обещание, что худшее еще впереди. Во рту был какой-то мерзкий вкус. Он повернул голову в другую сторону.
— Есть тут кто-нибудь? — тихо спросил он.
— А-а, доброе утро. — К краю кровати подошел человек — моложе Райана, лет двадцати пяти, худощавый. Одет небрежно, галстук не затянут, на плече — кобура, полускрытая пиджаком. — Как вы себя чувствуете, сэр?
Райан попытался улыбнуться, но не был уверен, что это ему удалось.
— Где я, кто вы и… не найдется ли тут воды?»
Полицейский налил воды со льдом — из пластмассового
кувшина в пластмассовую чашку. Райан протянул правую руку, и только тут сообразил, что она больше не была привязана к кровати. Место, куда был вставлен катетер, побаливало. Он жадно втянул в себя воду через соломинку, и вода эта показалась ему вкуснее кружки пива после целого дня работы.
— Спасибо, друг.
— Меня зовут Антони Вильсон. Меня прислали присматривать за вами. Вы находитесь в больнице Св. Томаса, в отделении для особо важных лиц. Вы помните, почему тут оказались?