Майкл Коннелли - Луна без курса
Рэй Моралес поднял взгляд от бумаг, когда Касси вошла в его кабинет и повесила на доску ключи от «карреры», на которой ездила в пробную поездку. Она знала, что Рэй надеется узнать о ее результатах.
– Парень хочет подумать пару дней, – сказала Касси, не глядя на Рэя. – Позвоню ему в среду.
Когда она повернулась к выходу, Рэй бросил ручку и отодвинулся от стола.
– Черт возьми, Касси, что с тобой? Парень был очень даже настроен. Как же ты его упустила?
– Я его не упустила! – бурно запротестовала она. – Я сказала, что он хочет подумать. Рэй, не все покупают машину после первой пробной поездки. Эта «каррера» стоит сто тысяч.
– "Порше" эти ребята покупают. Не думают, покупают. Касси, он ведь горел желанием. Я это понял, когда говорил с ним по телефону. Знаешь, что ты делаешь? По-моему, ты расхолаживаешь ребят. С ними нужно обращаться так, будто каждый из них новый Сесил Демилл. Не заставляй их стесняться того, что они делают или чего хотят.
Касси возмущенно уперла руки в бедра.
– Рэй, не понимаю, о чем ты говоришь. Я стараюсь продать им машину, а не отговариваю от покупки. Не заставляю их стесняться. И никто из этих ребят даже не знает, кто такой Сесил Демилл.
– Тогда Спилберг, Лукас[2], мало ли кто. Касси, продавать машины – искусство. Я твержу тебе это постоянно и стараюсь научить тебя. Это хитрость, секс, разжигание парня. Поначалу у тебя все было путем. Продавала пять-шесть машин в месяц. Теперь я не знаю, что с тобой.
Касси сунула руки в карманы, опустила голову и несколько секунд молчала. Она понимала, что Рэй прав.
– Пожалуй, ты прав, Рэй. Я поработаю над этим. Наверное, я сейчас слегка рассеянна.
– Почему?
– Сама толком не знаю.
– Может, тебе отдохнуть несколько дней?
– Нет, у меня все в порядке. Но завтра приеду с опозданием. Нужно появиться в Ван-Нуйсе.
– Ладно. Никаких проблем. Как там дела? Эта особа больше не звонит и не появляется.
– Нормально. Тебе, наверное, больше не придется разговаривать с ней, если я не натворю глупостей.
– Отлично. Продолжай в том же духе.
Что-то в тоне Рэя не понравилось Касси, но она не стала на этом сосредоточиваться. Отвела взгляд и посмотрела на его бумаги. Посередине стола лежало сообщение о поступлении новых машин.
– Значит, нужно ждать грузовика?
Рэй тоже взглянул на сообщение и кивнул.
– В следующий вторник. Четыре «бокстера», три «карреры», из них две с откидным верхом.
– Превосходно. Каких цветов, не знаешь?
– "Карреры" белые. «Бокстеры» – зеленоватый, белый, черный и, кажется, желтый.
Взяв сообщение, Рэй посмотрел на него.
– Да, желтый. Хорошо бы пристроить их, пока они еще в пути. Михан уже нашел покупателя на одну из «каррер».
– Посмотрю, что смогу сделать.
Рэй подмигнул и улыбнулся.
– Молодчина.
Опять этот тон и подмигивание. Касси решила, что Рэй в конце концов решил получить вознаграждение за всю свою доброту. Возможно, он дожидался, когда она истоскуется по мужской ласке и станет податливой. Ей было понятно, что вскоре он начнет действовать, и нужно подумать, как дать ему отпор. Однако у Касси было много гораздо более важных проблем. Она вышла из кабинета Рэя и пошла в свой.
3
Кабинеты калифорнийского управления по работе с условно-досрочно освобожденными в Ван-Нуйсе теснились в одноэтажном сборном-блочном здании, стоявшем в тени здания муниципального суда. Невзрачная архитектура, казалось, соответствовала его назначению – спокойной реинтеграции осужденных в общество.
Внутри здание было оборудовано по технологии управления толпой, применяемой в парках с популярными развлечениями, – правда, те, кто ждал здесь, не всегда так же страстно стремились к цели. В лабиринте огороженных веревками проходов по коридорам и комнатам ожидания стояли длинные очереди бывших заключенных. Очереди ждущих отметиться, сдать на анализ мочу, увидеться с сотрудниками управления, очереди во всех частях здания.
Для Касси Блэк это здание представлялось более гнетущим, чем тюрьма. В Хай-Дезерт она пребывала в застое, как в научно-фантастических фильмах, где возвращение на землю бывало столь долгим, что путешественники погружались в сон, напоминающий зимнюю спячку животных. Касси это представлялось так. Она дышала, но не жила, ждала и надеялась, что срок заключения окажется минимальным. Эта надежда на будущее и тепло постоянной мечты о свободе спасали Касси от депрессии. Но этим будущим оказалось управление по работе с условно-досрочно освобожденными. Оно воплощало собой суровую реальность выхода на волю, было противным, переполненным, бесчеловечным. Пропахшим отчаянием и утраченной надеждой, отсутствием будущего. Большинство окружающих ее людей не останется на свободе. Один за другим они вернутся обратно. Такова правда жизни, которую они избрали. Немногие становились на честный путь, добивались успеха. И у Касси, давшей себе слово, что будет одной из этих немногих, ежемесячное погружение в этот мир всякий раз вызывало глубокую депрессию.
К десяти часам утра Касси уже стояла в очереди, чтобы отметиться, и теперь приближалась к концу очереди на сдачу анализов. В руке она держала пластиковую чашку, которую предстояло наполнить на глазах у стажерки, прозванной знахаркой за ее обязанности, следящей за тем, чтобы в чашку не лилась чужая моча.
Дожидаясь, Касси ни на кого не смотрела и ни с кем не разговаривала. Когда очередь двигалась и на нее напирали сзади, она машинально делала шаг вперед. Думала о пребывании в Хай-Дезерт, о том, как умела, когда нужно, изолироваться от окружающего, перейти на автопилот, лететь на этом космическом корабле обратно на землю. Таков был единственный способ выносить пребывание там. И здесь тоже.
* * *Касси втиснулась в комнатушку, которую ее инспектор, Телма Киббл, именовала кабинетом. Теперь ей дышалось легче. Близился конец. Кабинет Киббл был последней остановкой в этом путешествии.
– Явилась... – сказал Киббл. – Как дела, Касси Блэк?
– Отлично, Телма. А как у вас?
Возраст этой чрезмерно располневшей негритянки Касси не пыталась определить. Выражение ее широкого лица всегда бывало приветливым, и Касси питала к ней искреннюю симпатию, несмотря на характер их отношений. Киббл не была покладистой, но справедливой. Касси понимала, что ей повезло, когда после перевода из Невады она была определена к этой женщине.
– Не могу пожаловаться, – ответила Киббл. – Ничуть.
Касси села на стул у письменного стола, заваленного досье, некоторые из них достигали в толщину двух дюймов.
Слева находился ящик с вертикально поставленными папками помеченный буквами ВПС, неизменно привлекавший внимание Касси. Она знала, что ВПС означает возвращение под стражу и помещенные там досье принадлежат неудачникам, кто отправляется обратно. Ящик этот казался всегда полным и был для Касси таким же пугающим, как все остальное в процедуре условно-досрочного освобождения.
Киббл раскрыла досье Касси и стала заполнять ежемесячный отчет о соблюдении режима. Это было у них ритуалом: недолгая дружелюбная беседа, затем Киббл задавала вопросы по перечню.
– Что с волосами? – спросила Киббл, не поднимая взгляда от бумаг.
– Так, захотелось разнообразия. Решила укоротить их.
– Разнообразия? Ты так заскучала, что вдруг потянуло на перемены?
– Нет, я просто...
Касси закончила пожатием плеч, надеясь, что все обойдется. Надо было сообразить, что слово разнообразиенасторожит инспектора.
Киббл, чуть повернув запястье, взглянула на часики. Пора было продолжать.
– Проблем из-за мочи не возникнет?
– Нет.
– Хорошо. Рассказать о чем-нибудь хочешь?
– Нет, не о чем.
– Как идет работа?
– Идет, наверное, как и всякая другая.
Киббл приподняла брови, и Касси пожалела, что не ответила односложно. Опять она насторожила инспектора.
– Ты постоянно ездишь в шикарных машинах, – сказала Киббл. – Большинство людей, приходящих сюда, моет такие машины. И не жалуется.
– Я не жалуюсь.
– Тогда что?
– Ничего. Да, езжу в шикарных машинах. Но я не владею ими. Я их продаю. Это не одно и то же.
Киббл подняла голову и несколько секунд всматривалась в Касси. Со всех сторон доносилась какофония голосов из комнатушек.
– Итак, девочка, что тебя беспокоит? Времени на пустую болтовню у меня нет. У инспектора есть сложные дела, есть простые, и мне придется туго, если я буду вынуждена перевести тебя на УК. Недосуг мне заниматься этим.
Она хлопнула ладонью по стопе толстых папок, показывая, что имеет в виду.
– И тебе это ни к чему тоже.
Касси знала, что УК означает усиленный контроль. В настоящее время она находилась под минимальным надзором. Перевод на УК означал бы более частые поездки в управление, ежедневные телефонные проверки и регулярные визиты Киббл к ней домой. Условно-досрочное освобождение превратилось бы в продолжение тюрьмы, и Касси понимала, что не вынесет этого. Поэтому вскинула руки в умиротворяющем жесте.
