Мэри Кларк - Ты мне принадлежишь
Сьюзен заговорила, тщательно подбирая слова:
— Карен, то, что вы нам рассказали, может оказаться очень важным для расследования дела об исчезновении Регины Клаузен. Вы согласитесь встретиться со мной и показать кольцо и фотографию?
— Я... я не могу. Муж будет в ярости, если узнает, что я собиралась изменить ему с первым встречным.
«Она что-то скрывает, — подумала Сьюзен. — Ее зовут не Карен, она пытается изменить голос. И очень скоро она повесит трубку».
— Карен, прошу вас, приходите ко мне в приемную, — торопливо проговорила Сьюзен. — Вот адрес. Она продиктовала адрес и добавила умоляюще:
— Мать Регины Клаузен хочет знать, что случилось с ее дочерью. О вас никто ничего не узнает, я обещаю.
— Я приду к трем.
Связь прервалась.
4
Кэролин Уэллс выключила радио и с тревогой выглянула в окно. На другой стороне улицы высилась молчаливая громада музея искусств Метрополитен. По понедельникам здесь всегда было тихо: музей не работал.
С тех самых пор, как она позвонила в передачу «Спросите доктора Сьюзен», ее не покидали ужасные предчувствия. И зачем только они уговорили Памелу им погадать! Кэролин поежилась, вспоминая события предыдущей пятницы. Памела, ее подруга и бывшая соседка по комнате, отмечала свое сорокалетие. Кэролин устроила для нее праздничный ужин у себя дома, они пригласили еще двух подруг, с которыми когда-то делили квартиру на Восемнадцатой улице. Компания состояла из Памелы, ставшей университетским профессором; Линн, партнера в фирме по связям с общественностью; Вики, ведущей кабельного телеканала, и ее самой — дизайнера интерьеров.
Они решили устроить настоящий девичник, никаких мужей и приятелей, и, уединившись вчетвером, наговорились всласть, как и положено старым подругам.
Уже много лет они не просили Памелу о предсказаниях. Когда они были помоложе и чувствовали себя чужими в большом городе, для них это стало почти ритуалом. Они в шутку просили ее «поворожить» на будущее с новым приятелем или на шансы сделать карьеру на новой работе. Но со временем жизнь научила их относиться к ее дару с большей серьезностью. Памела не только не хвасталась своей способностью к ясновидению, но старалась скрыть ото всех, что полиция иногда негласно прибегает к ее помощи при расследовании дел о пропаже или похищении людей. Только ее подруги знали, что часто ей удается с поразительной ясностью «увидеть» детали, помогающие раскрыть преступление.
После ужина в прошлую пятницу, когда они отдыхали, потягивая отличный портвейн, Памела уступила уговорам и согласилась погадать подругам. Как всегда, ей потребовалось держать что-то во время предсказания, и она попросила у каждой из женщин какую-нибудь личную вещь.
«Моя очередь была последней, — думала Кэролин, вспоминая чувства, охватившие ее в тот вечер, — и что-то мне подсказывало, что лучше воздержаться от гадания. И зачем только я дала ей это проклятое кольцо? Ведь я его никогда не носила, никакой ценности оно не представляет. Сама не знаю, зачем я его сохранила».
Кэролин вытащила кольцо из шкатулки с бижутерией, потому что в тот день ей вспомнился Оуэн Адамс, человек, подаривший ей этот сувенир. Она знала, почему вдруг вспомнила о нем: они познакомились как раз два года назад.
Взяв в руки кольцо, Памела заметила едва различимую надпись на внутренней стороне ободка и внимательно пригляделась.
— "Ты мне принадлежишь", — с притворным ужасом прочитала она вслух. — По-моему, слишком сильно сказано, а, Кэролин? Прямо-таки позапрошлый век! Надеюсь, Джастин просто пошутил?
Кэролин вспомнила, что ей стало не по себе.
— Джастин ничего не знает. Мы в то время собирались расходиться, кольцо мне подарил один человек в круизе. Мы там и познакомились. Я его практически не знаю, но мне любопытно, что с ним сталось. Я его как раз сегодня вспоминала.
Памела сжала кольцо в руке, и в тот же миг с ней произошла заметная перемена. Ее тело напряглось, лицо помрачнело.
— Кэролин, это кольцо могло стать причиной твоей смерти, — сказала она. — Оно до сих пор представляет угрозу для тебя. Тот, кто его подарил, желал тебе зла.
И она уронила кольцо на кофейный столик, словно оно жгло ей руку.
В тот же самый миг, словно по волшебству, ключ повернулся в замочной скважине входной двери, и они все вздрогнули, как расшалившиеся школьницы, застигнутые учителем на месте преступления. Все знали, что при Джастине нельзя даже заговаривать о разводе, как знали и то, что ворожба Памелы ему не по нутру.
Кэролин вспомнила, как воровато подобрала кольцо со столика и сунула его в карман. Там оно и лежало до сих пор.
Два года назад она едва не рассталась с мужем из-за его болезненной ревности. Наконец Кэролин решила, что с нее хватит.
— Я не могу жить с человеком, который всякий раз устраивает сцену, стоит мне опоздать на несколько минут, — сказала она ему. — У меня есть работа... нет, не просто работа, а карьера, и если я задерживаюсь на работе из-за каких-то проблем, с этим уже ничего не поделаешь.
В тот день, позвонив ей на корабль, Джастин обещал исправиться. «Видит бог, он старался, — подумала Кэролин. — Он даже прошел терапию, но если я окажусь замешанной в расследовании доктора Сьюзен, он решит, что между мной и Оуэном Адамсом что-то было, и мы вернемся к исходной точке».
Она вдруг решила, что не пойдет на встречу к Сьюзен Чандлер. Вместо этого она вышлет ей по почте фотографию с корабельной вечеринки у капитана, где на заднем плане был запечатлен Оуэн Адамс. Она обрежет снимок, чтобы ее самой видно не было, и вышлет его вместе с кольцом и именем Оуэна доктору Чандлер. «Напечатаю простое короткое письмо на обычной бумаге, — подумала Кэролин, — и они никогда не дознаются, кто я такая».
Если существует связь между Оуэном Адамсом и Региной Клаузен, пусть доктор Чандлер ее устанавливает. И будет нелепо упоминать в письме, что подрута-экстрасенс нагадала, будто это кольцо — предвестник смерти! Уж это точно никто не примет всерьез!
5
— С вами доктор Сьюзен Чандлер. Я благодарю нашего гостя, доктора Дональда Ричардса и всех вас за участие в передаче.
Красный огонек «Вы в эфире» погас. Сьюзен сняла наушники.
— Ну вот и все, — сказала она.
В студию вошел Джед Гини.
— Думаешь, эта женщина говорила всерьез, Сьюзен?
— Думаю, да. Об одном молю: чтобы она не передумала и пришла на встречу со мной.
Дональд Ричардс вышел из студии вместе с ней и дождался, пока она поймает такси. Усадив Сьюзен в машину, он нерешительно заметил:
— Думаю, шансов у вас меньше, чем пятьдесят на пятьдесят, что эта Карен придет. Но если она все-таки появится, мне хотелось бы обсудить с вами ее рассказ. Может, я смогу помочь.
Сама не зная почему, Сьюзен вдруг ощутила раздражение.
— Там видно будет, — ответила она каменным тоном.
— Другими словами: «Не суй нос не в свое дело», — мягко усмехнулся Ричардс. — От души надеюсь, что она придет. До встречи.
6
В своей квартире на Бикмен-плейс семидесятичетырехлетняя Джейн Клаузен выключила радио. Она долго сидела, глядя в окно на стремительно текущие воды Ист-ривер. Привычным жестом откинула упавшую на лоб прядь мягких седых волос. Последние три года, с тех пор, как пропала ее дочь Регина, она поминутно ловила себя на том, что прислушивается, не повернется ли ключ в двери, не зазвонит ли телефон, не раздастся ли в трубке заботливый голос Регины:
— Мама, я тебя не отрываю от дел?
Джейн знала, что Регина мертва. В глубине души у нее не осталось сомнений. Это было первобытное, инстинктивное ощущение. Она знала это с того момента, когда ей позвонили с теплохода и сказали, что Регина не вернулась на борт.
Сегодня утром позвонил ее адвокат Дуглас Лейтон. Он был крайне возмущен и предупредил, что доктор Сьюзен Чандлер собирается обсуждать исчезновение Регины по радио.
— Я пытался ее отговорить, но она уверена, что окажет вам услугу, если расскажет обо всем в эфире. А потом она повесила трубку, — объяснил он дрожащим от негодования голосом.
Что ж, доктор Чандлер ошиблась. Регина — такая умная, всеми уважаемая в мире финансов — была женщиной необычайно замкнутой и скрытной.
«Еще более скрытной, чем я сама», — с тихой горечью подумала Джейн Клаузен. Два года назад телевизионная программа, посвященная без вести пропавшим, предложила сделать передачу о ее дочери. Джейн отказалась по той же причине, по какой сейчас, слушая передачу доктора Чандлер, она возмутилась, когда Дональд Ричардс предположил, что Регина могла проявить неслыханное легкомыслие и сбежать с мужчиной, которого едва знала.
«Я знаю свою дочь, — сказала себе Джейн Клаузен. — Она бы так не поступила». Впрочем, даже если Регина действительно совершила эту ошибку, подобной участи она не заслужила. Нельзя было выставлять ее частную жизнь на всеобщее обозрение по телевидению или по радио, чтобы все кому не лень перемывали ей кости с притворным сочувствием или злорадством. Джейн представила, как бульварные газеты со смаком пишут о том, что, несмотря на свое воспитание и успех в финансовой сфере, Регина Клаузен оказалась недостаточно умной или утонченной, чтобы раскусить подлеца.
