Александр Лекаренко - Правосудие
- Тебе нужен нож, который у нас традиционно называют «финским». Он не слишком большой и не слишком маленький, не слишком широкий и не слишком узкий, с прочной ручкой, которую крепят на заклепках, а не набивают на «хвостовик». У такого ножа толстый обух, который придает прочность, и тонкое лезвие, которое можно заточить, как бритву, у него нет никаких прибамбасов, вроде гарды, которая только мешает, — он положил заготовку в огонь. — Настоящий финский нож не прямой и не кривой, но слегка изогнут, что увеличивает поверхность режущей кромки, а острие у него острое, как шило и похоже на трехгранный штык — за счет толстого обуха. Его не полируют, как зеркало, чтобы не отсвечивал, и чтобы не оставалось царапин при заточке, эта штука не для фраера, это оружие и орудие на все случаи жизни.
Он взял заготовку и ударил по металлу.
- В жизни всегда так. Есть идеал, а есть практическая эмпирика. Совершенства можно достигнуть только в какой-то одной области. А если хочешь что-то универсальное, то приходится чем-то и жертвовать, — он усмехнулся. — Ты выше меня на полголовы. Когда я был пацаном, я хотел быть широкоплечим блондином двухметрового роста. Если бы я таким был — меня бы давно уже убили, на войне или в подворотне. Крупный человек — это цель, приметного человека легко вычислить. Рэмбо не выживают. Выживает тот, кто может спрятаться за любым фонарным столбом, кому не надо много пищи и воды, чтобы питать гору мускулов, и у кого есть иммунитет, не ослабленный анаболиками и ванной «джа- куззи», — он критически осмотрел почти готовый клинок и снова сунул его в огонь. — Быков забивают и фасуют в банки, а львов держат за решеткой в зоопарке. Выживает волк.
- Волков отстреливают, — заметила Берта.
- Точно, — согласился он, — если попадут. Знаешь, как по-фински волк?
- Как?
- Суси. Нежное такое слово, правда? Во Франции есть королевский парк — Сан-Суси.
- Святой волк? — улыбнулась Берта.
- А черт его знает, что это значит по-французски. По-французски настоящий мужчина — это лакированный симпатяга с сережкой в ухе и в костюме от Армани, знающий толк в любви по-французски. А по-русски — это пидарас.
- Ты не мужик от сохи и не блатной, не надо корчить из себя русского мачо, — сказала Берта.
- Я не корчу, — он выхватил из огня алую полоску металла и нанес несколько завершающих ударов с оттяжкой. — Я выпрямляю скорченное. Клинок готов. Теперь осталось сделать из него нож.
Они сидели в отблесках пламени из распахнутой печи, он потягивал самодельный кальвадос из толстого стакана, она рассматривала подарок, отточенный, как бритва и снабженный крепкой, дубовой ручкой.
- Завтра я сделаю тебе футляр, — сказал он. — Из толстой кожи.
Не слишком мягкий и не слишком жесткий, ты сможешь носить нож и в кармане и на поясе.
- Его можно метать? — она провела пальцем вдоль холодно блеснувшего лезвия.
- Можно научиться. Метательные ножи специально утяжелены на конце. А этот — сбалансирован для рукопашного боя.
- Я не собираюсь ни на кого махать — только бить.
- Это правильно, ножом не машут. Противник вообще не должен видеть нож, он должен его почувствовать — у себя в печени.
- Я не левша.
- Я это вижу. Ножом двигают — если двигают — в горизонтальной плоскости и в вертикальной, крестом. А удары наносят от оконечностей креста — к центру. Ты можешь достать печень правой рукой, для этого надо двигать ногами, вот и все. Но никогда не перебрасывай нож из руки в руку — выбьют или сама уронишь.
- А если у противника нож?
- Не фехтуй с ним. На тебе всегда есть какая-то одежда, обувь, головной убор. Сорви их и гаси его руку с оружием, а другой — бей.
- А если нельзя сорвать?
- Гаси голой рукой. Он тебе руку порежет, а ты его убьешь. Самое главное — быстрота. Не позволяй втянуть себя в игру, он может оказаться серьезным бойцом и переиграет тебя. Или в своих ногах запутаешься.
- У меня ноги хорошо работают.
- Глупости. Никогда не поднимай ног на противника с ножом, не своди глаз с ножа, не играй с ним в гляделки, не смотри на его свободную руку и на его ноги — это все финты. Гаси нож и бей — вот главное правило.
- Легко сказать.
- И сделать легко. Все остальное сделать намного трудней.
- А если у меня будет болевой шок?
- Никаких — «а если». Бей, режь, визжи, кусайся — побеждает тот, кто злее. У тебя есть целых семь секунд, пока ты почувствуешь боль.
- Я не боюсь боли.
- Я знаю. Ты вообще ничего не боишься, и мы оба это знаем. Для тебя главное, это держать в голове схему — схему простых действий. Для того чтобы сделать что-то, всегда есть самый простой и самый эффективный способ. Надо выучить его — а потом не думать вообще, когда действуешь. Твоя ярость должна быть холодной, как у кошки. Кошка всегда яростна, ей нет до тебя дела, даже когда она мурлычет у тебя на коленях — это самый эффективный способ жать. И она всегда холодна, даже когда дерется — это самый эффективный способ побеждать.
- Не надо говорить со мной, как сэнсэй с ученицей. Я не кошка.
- Ты не кошка, ты — бешеная сука, и мы оба это знаем. Прими от меня то, что я могу тебе дать, и ты не попадешь в капкан, тебя не подстрелят, не возьмут на ядовитую приманку — ты будешь эффективной.
Глава 8
Сухо щелкнул выстрел, с деревьев поднялись галки.
- Не так, — он положил руку на ее руку, сжимающую приклад карабина. — Сначала надо научиться стрелять по-настоящему, а потом ты можешь использовать эти финты с закрыванием одного глаза. Стрелять по-настоящему — это стрелять навскидку, путем наведения ствола и без использования прицельных приспособлений. Чтобы легче было научиться, на стволе установлен световой целеуказатель — «красная точка». Наводишь точку на цель, нажимаешь на спуск — и все. Лучшее прицельное приспособление — это два твоих глаза, оба, а не один. Каждый раз, когда ты используешь их в повседневной жизни, — ты целишься и никогда не промахиваешься. Ты же не промахиваешься, когда берешь яблоко со стола? При этом ты сводишь две оси зрения на цели, это в два раза более эффективно, чем использование одной. Эффективность — это быстрота. В бою побеждает тот, кто быстрее, а время — это главный арбитр в любом состязании. Когда ты научишься «брать» цель так, как ты берешь яблоко — ты никогда не промахнешься. Все остальное — вопрос простого вегетативного навыка, который обычно называют «твердостью руки». В принципе, это та же способность, которая позволяет тебе дотронуться пальцем до кончика носа. Целься пальцем, понимаешь?
- Я могу просто не увидеть точку.
- А вот когда ты начнешь стрелять на расстояния свыше ста метров, тогда мы установим телескопический прицел — только для того, чтобы ты могла увидеть точку, это намного эффективней, чем использовать его в качестве прицельного приспособления. Ты знаешь, сколько времени требуется снайперу для подготовки качественного выстрела?
- Сколько?
- Не менее получаса. Он должен замерить расстояние до цели, скорость ветра, скорость движения цели, вычислить все необходимые поправки по специальным таблицам и выставить прицел, учитывая скорость пули. Но ты не можешь использовать компьютер, чтобы почесать нос, здесь не Америка, здесь тебе отобьют нос вместе с головой. Уверяю тебя, что здесь, в радиусе ста километров от места, где мы сидим, есть человек десять, которые умеют стрелять по-настоящему — и все они научились стрелять в подворотне.
- А мы в лесу.
- Мы в лесу, в руках у тебя не обрез, не школьная мелкашка, а боевой СКС с целеуказателем, и не надо экономить патронов, у тебя больше возможностей — учись, и я научу тебя этому нехитрому делу за пару недель. Это хорошо, что ты никогда не стреляла раньше, значит, у тебя в голове нет мусора. Точность выстрела никак не зависит от цепкости твоих рук, — отдача дергает ствол вверх уже после того, как пуля вылетает из ствола. Поэтому держи оружие легко, смотри вдоль ствола обоими глазами, не прижимай приклад к плечу, а располагай его по центру тела, но так, чтобы он тебе не выбил зубы. Удерживай карабин так, как ты удерживаешь шланг, поливая огород, если хочешь попасть струей в определенный куст.
- Как ты удерживаешь свой член, когда мочишься, — заметила Берта.
- Да, черт возьми, — как я удерживаю свой член. Не думай о том,
как ты выглядишь, — в счет идет только результат. Пусть он лежит — я имею в виду карабин — свободно в твоих ладонях, не надо его стискивать.
- Не буду, — помотала головой Берта.
- Ну, тогда стреляй.
Она сделала три выстрела с интервалом секунды в две, затем еще шесть чуть медленней. Шесть пуль попали в мишень, нарисованную в центре толстого деревянного щита, ни одна не вышла за пределы щита. Он опустил бинокль.
- Неплохо.
- Ты был прав, — заметила Берта. — Это не так уж сложно, если не напрягаться. Давай еще патронов.
