Джон Беркли - Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]
Здесь было душновато. То ли кондиционеры плохо работали, то ли народу было полно. Ну, конечно же, набились, как сельди в бочке! Как же — Рождество. Он уже выпил два стакана сока, третий стоял наполовину пустой. Больше не хотелось, но идти все равно было некуда, и он мучил этот несчастный стакан уже неизвестно сколько.
За соседним столиком устроилась семья. Отец, мать и ребенок. Мать пичкала парня, стараясь всунуть в него третий бутерброд, но тот упирался и отталкивал ее руку, пока не закашлялся. О, господи, и чего пристали к ребенку. Захочет есть, сам попросит.
Джон отвернулся, и взгляд его остановился на троице за столиком наискосок. Они сверяли часы. Странно. Как будто договариваются о какой-то важной встрече. Не война же… Здоровенный негр в куртке с откинутым капюшоном подхватил рождественский подарок подмышку и пошел прочь. Красный бант на коробке смотрелся нелепо в его огромных ручищах. Джон усмехнулся. Какую красотку он сегодня облагодетельствует? И что за это потребует…
Знакомый «кусок сала» с напарником, расталкивая толпу, направился к стойке кафе.
Оставшаяся парочка вдруг как-то засуетилась, поворачиваясь спиной к полицейским, явно что-то скрывая. Что? Джон опустил глаза. Под столиком нервничали четыре ноги в «джамп-бутсах». Одна, принадлежавшая высокому шатену с усиками, задвинула поглубже точно такую же коробку с идиотским бантом, с какой ушел минуту назад негр. Что это у них там, что нужно скрывать от полиции?
Честно говоря, если бы не Холли, которая должна приземлиться в этом дерьмовом аэропорту, где полицейские штрафуют полицейских, он бы пальцем не пошевелил ради этих придурков в форме. Но сейчас другое дело. Джону не хотелось, чтобы здесь была какая-нибудь заварушка. Рождество все-таки, и не нужно портить праздник.
Он пошел к стойке, на которую облокотился его недруг со своим напарником.
— Пару джина, — сказал толстяк бармену, и Джон тронул его за плечо. Тот медленно повернул голову со съехавшей на затылок фуражкой.
— Извините, что оторвал вас от любимого занятия, — широко улыбаясь сказал он, глядя в заплывшие глаза «сдирателя штрафов». — Но мне кажется, что у вас сегодня будет много работы.
Физиономия тоже расплылась, как блин, намазанный маслом, и огромный живот пополз вперед, так как толстяк облокотился о стойку.
— Да? Ну, и кто ты такой? — гнусный голос, казалось, висел прямо на толстых губах, нисколько не затрагивая глотку. Голова ехидно покачивалась.
— Элвис. Элвис Пресли, — все так же лучезарно улыбаясь ответил Джон и пошел прочь.
Напарник хлопал глазами, ничего не понимая. Причем здесь Пресли?
— Чертов турист. Нарушитель порядка, — объяснил ему толстяк и потянулся за своей порцией джина. 6 конце концов, не хватало ему слушать всяких придурков, которые к тому же не умеют парковать машину.
Когда Джон повернулся к столику с теми двоими, их уже не было. Огромный бант плыл среди толпы, и Маклейн, повинуясь своему чутью двинулся следом пытаясь обойти людей, которые почему-то теперь все шли ему навстречу.
— Извините, извините… извините^..
Бант удалялся.
* * *Саманта Коплент закончила двухминутное сообщение и теперь носилась по аэропорту, пытаясь отыскать кого-нибудь достойного для интервью Это была невысокая крашеная блондинка с круглыми, всегда удивленными карими глазами и полуоткрытым по-детски ртом. Она то и дело выпячивала нижнюю губу и сдувала со лба челку, которая почему-то так и норовила попасть в распахнутый глаз.
О, на скамейке сидят ребята из ФБР. Их она научилась отличать сразу по подтянутому виду, гладко выбритым щекам и аккуратным прическам. В плащах защитного цвета, светлых рубашках и при галстуках, как два брата-близнеца, они застыли в абсолютно одинаковых позах.
Она протолкалась между стискивающих ее людей и подлетела к ним, тыча в лицо микрофоном, даже не глядя, идет ли за ней Ароне — ее оператор.
— Извините, пожалуйста. Ночные новости. Какой-нибудь особенный визит у вас?
— Нет, совершенно обычный, — ответил первый.
— Вы что-нибудь можете добавить к этому? — микрофон мгновенно перебросился к подбородку второго.
— Спасибо, — микрофон разочарованно поник в опущенной руке.
Да, этих парней нельзя назвать слишком разговорчивыми. Саманта вздохнула и снова сдула непослушную челку. Ароне топтался рядом, удерживая тяжелую камеру на плече.
И тут, о, счастье, она увидела… Да, это был он, тот самый человек, который неделю назад давал по телевидению интервью, горячо защищал, генерала Эсперансо, называя его оплотом борьбы с красной чумой. Стройный, моложавый, в легком пальто с ярким шарфом он шел через зал пружинящим шагом — мечта всех женщин.
— Посмотри, — она толкнула Аронса, и его чуть занесло — камера была все-таки тяжелой. — Это же полковник Стюарт.
Вот кто ей нужен сейчас! Это будет шикарное интервью! Полковник, защищающий демократию, говорит перед самой доставкой в порт генерала Эсперансо!
Бедные люди… Кто не успел отступить от этого несущегося смерча, получали такие толчки, что испуганно отлетали в стороны…
Полковник Стюарт направлялся в церковь. Гарри Краун шел следом, едва успевая за шефом.
Он не уставал восхищаться своим боссом. Вот это человек! В самые напряженные минусы он оставался абсолютно спокоен, заражая этим спокойствием всех окружающих.
Хотя сейчас, если говорить начистоту, Гарри все же немного нервничал.
— Там не будет никаких проблем… с персоналом…. со службой безопасности? — он старался спрашивать небрежно, чтоб не выдать своей тревоги.
— Не волнуйся. Все давно просчитано. Делаем все легко, шутя, — полковник улыбнулся, но улыбка напомнила оскал собаки. В этот-то момент перед ним и возникла какая-то полоумная дура с микрофоном в руке. Полковник легко обошел ее, но она бросилась вслед, тыча ему под нос свою хреновину.
— Полковник Стюарт, можете сказать несколько слов для…
— Только два: Пошла к матери… — и он прошагал дальше легкой походкой, оставив растерянную Саманту переваривать услышанное.
Ароне направил было камеру в спину полковника, но тут на объектив легка огромная пятерня.
— Никаких кадров, сучья свинья, ясно? — и камера уткнулась объективом в пол, едва не грохнувшись под тяжелой лапой Гарри Крауна.
— О, какие нервные, — глаза Саманты распахнулись еще шире, и челка взлетела вверх, подброшенная сильной струей воздуха, вылетевшей из переполненной негодованием груди журналистки.
* * *Джон с трудом догнал парня с коробкой, когда тот был уже у двери. Осторожно оглянувшись, тот достал из кармана ключ. Дверь, немного приоткрывшись, пропустила его и снова захлопнулась, демонстрируя всем надпись: «Багажное отделение. Посторонним вход воспрещен.»
Ах, ты… Джон ринулся за ним и едва не сбил худущую как жердь даму, которая тащила на поводке шпица.
— Извините, — пробормотал он.
Дама брезгливо окинула его взглядом, словно столкнулась с драной кошкой, и укоротила поводок, прикрикнув на несчастную собаку.
Джон подошел к двери и тронул ручку. Заперто. Он огляделся.
Возле большой тележки с кладью стоял носильщик, парнишка лет восемнадцати. Его худое темное лицо под фирменной шапочкой выражало страдание. Огромный чемодан, венчающий пирамиду, грозил рухнуть вниз, похоронив под собой взмыленного бедолагу, а если очень повезет, то еще и парочку стоящих рядом провинциальных раззяв.
— Эй, парень, — окликнул его Джон.
— Что такое? — мальчишке, наконец, удалось водворить чемодан на место.
— У тебя есть ключи от этой двери?
— Да, а в чем дело?
— В тон, что я хочу, чтобыты открыл ее, вот в чем, — Джон достал значок и повертел им перед лицом носильщика.
Тот быстро закивал головой и открыл дверь.
— Здесь есть какие-нибудь полицейские? — спросил Джон, наполовину втиснув в щель свое тело.
— Полиция аэропорта.
— Быстро вызови их, — приказал Джон и закрыл за собой дверь.
Парнишка пошарил глазами поверх голов публики, но сообразив, что здесь он вряд ли увидит того, кто ему нужен, махнул рукой и, плюнув на чемоданы, побежал искать ближайший пост.
* * *Джон закрыл дверь и огляделся. Багажный зал напоминал чрево огромного животного. Длинные трубы, как кровеносные сосуды, окутывали это мрачное помещение.
Иногда из них с жутким шипением вырывался белыми горячими струями пар. Стальные каркасы, словно скелет, переплетались замысловатыми фигурами, тускло сверкая в красных вертушках, предупреждавших об опасности. В несколько этажей, горизонтально и под разными углами, торчали транспортеры, заваленные чемоданами и сумками пассажиров. Повсюду стояли тележки, на которых грудами лежал багаж. Стойки с приборами высились тут и там. Балконы, переходы, соединяющие стойки, проходили на всех уровнях.
