Анна и Сергей Литвиновы - Изгнание в рай
– А кто им владеет сейчас?
– Юридическое лицо. Болгарская компания.
– Узнайте для меня, пожалуйста, как звали прежнего владельца.
Парень поморщился:
– Во-первых, такие данные не разглашаются. А во‑вторых, я должен вам объяснять, как оборудование работает, а вместо этого посторонние разговоры веду. Давайте перейдем к делу. Начнем с программы «Утро»…
…И через пятнадцать минут от громадья возможностей у меня голова просто кипела. А еще возникло стойкое ощущение, что «умный дом» гораздо умнее меня самой. И хитромудрые механизмы запросто могут взбунтоваться, когда ими начну управлять я, в технике – полный ноль. Восстание машин, серия вторая. Больше похожая на комедию.
Манол снисходительно взглянул в мое испуганное лицо:
– Да не волнуйтесь вы так. Все ведь для вашего блага придумано. Чтобы ничем не утруждаться, а только кнопки нажимать.
– Ага, вы рассказывали. Когда вместо того, чтобы двери открылись, система полива включилась.
– А вы не жмите куда попало. А если совсем в себе не уверены, просто не используйте гаджеты. Свет всегда сам зажжется, тут датчики движения стоят. Климат-контроль тоже автономно работает.
– А озонатора здесь, случайно, нет? – вспомнила я.
– Озонатора? Это еще что такое? – удивился Манол.
– Прибор медицинский, очень полезный. Насыщает ионами озона воздух, воду, фрукты.
– Ох, да я сам до конца не знаю, что в этом доме есть, – проворчал парень. – Но давайте на компьютере посмотрим.
Мы подошли к мониторам, Манол набрал команду «Поиск». Удивленно произнес:
– Фигасе, как у вас в России говорят! Оказывается, имеется и озонатор. Давайте тогда посмотрим, как включать. Вот, сначала открываем главное меню, дальше директория «Атмосфера», потом выбираете из списка комнат нужную и кликаете на «Озон».
– Понятно, – растерянно протянула я. – А он сам заработать не мог?
– Что значит – сам? – уставился на меня Манол.
– Ну, мне сегодня показалось, вроде озоном пахло. Очень ощутимо.
– Нет, – уверенно помотал головой болгарин. – Такие вещи сами по себе не включаются. «Умный дом» потому и умный, что все под контролем хозяев. – Хитро улыбнулся, подмигнул: – Но если у вас с контролем возникнут проблемы – я всегда к вашим услугам. Звоните в любое время. Хоть ночью. Приеду, все исправлю.
– Вы сейчас как представитель компании говорите? Или просто по-человечески? – слегка растерялась я.
Манол встал на шажок поближе. Окинул меня плотоядным взглядом, сладким голосом молвил:
– Красивая женщина остается одна в большом доме…
Взором своим кареглазым, жгучим обволакивает, подступает все нахальнее.
– Вдруг вам будет страшно? Одиноко?
Я шарахнулась. Мальчик немецких фильмов, что ли, насмотрелся? Или, может, его Максим Петрович попросил? Мои моральные устои проверить?
– На шаг назад отойди! – рявкнула я.
Парень обиженно отпрянул, буркнул:
– Смотрите. Без защиты вам будет плохо.
– Если мне понадобится защита, я позвоню в полицию, – как можно суше кивнула я.
Выпроводила сервисмена за дверь и сразу, как он учил, поставила дом на сигнализацию. Теперь я могу даже пиратской атаки не бояться. Умная система сама распознает, кто проник на участок – человек или зверь. А дальше – целый комплекс мер: от яркого освещения и сирены до удара по пришельцу током. И конечно, немедленный вызов правоохранительных органов.
Я заглянула в комнату к дочке – та сладко спала. Потом поднялась в свою уже любимую гостиную-рубку, плюхнулась в кресло, включила световой режим «поздний вечер». Яркое освещение комнаты мгновенно сменилось на пару уютно мерцающих ламп. Зато внизу, на полоске пляжа, ярко вспыхнули фонари. Осветили бурливую пену прибоя, торжественные громады скал, бесконечную перспективу воды. Вдруг засиял прожектор, выхватил на песке пляжа темное пятнышко. Объект мгновенно бросился к воде, а я – к подзорной трубе, что стояла у окна. Та оказалась уже настроенной, и мне в глаза уставился своими злыми бусинами огромный, сердитый краб.
Мой бог, я все больше и больше люблю того, кто это построил!
Хотя к восторгам отчетливо примешивались опасения.
Мне все больше и больше казалось: из дома, возможно, придется спасаться бегством. Причем поспешно.
А как?
До города – шесть километров. Соседей нет. Где-то поблизости бродит сумасшедший цыган. Да еще Манол со своими ужимками «немецкого сантехника». Лишний раз к такому точно не обратишься.
– Домик, умница мой, давай мы с тобой сами будем дружить, а? – вслух произнесла я. – Обещаю, обижать тебя я не стану.
Голос в почти пустой комнате прозвучал гулко, странно.
А потом за моей спиной раздался нежный звон.
Я вздрогнула, вскочила со своей лежанки. Шкафчик бара подмигивал ярко-синим. На дисплее, украшавшем дверцу (днем я его и не заметила), светилась надпись: «Лед готов». А в выдвижной подставке уже красовался хрустальный бокал.
Я нервно произнесла:
– Слушай, дорогой дом… получается, мне и мужчина не нужен? Ты сам обо мне позаботишься?
И поняла, что жду ответа. Ф-фу, наваждение! Фыркнула, взяла бокал. Но мысли свои продолжала озвучивать:
– Ты предлагаешь именно этот бокал. А чего мне в него налить? Где бутылка?
Дом молчал.
– Хорошо, – я продолжала валять дурака. – Попробую догадаться сама. Сейчас вечер, наверно, время коктейля? О’кей, милый дом. Лед ты мне уже дал. Теперь дай, пожалуйста, кампари и апельсиновый сок.
И немедленно – как в торговом автомате – из шкафчика выдвинулись два лотка. В одном стояла бутылка ликера. В другом, поменьше, красовалась яркая пачка сока.
Я присвистнула от удивления. Пробормотала:
– Странно, что ты коктейли сам не делаешь.
Но техника, даже умей она, – смешала бы напиток по науке: кампари на полпальца, вкуса под соком и не почувствуешь. А я – по-русски – набухала ликера полстакана. Выпила махом, переключила свет в режим «ночники» и ушла спать.
И снился мне – вот смех! – симпатичный мужчина с грустными и доверчивыми глазами. Он протягивал мне бархатную коробочку. Открытую. В ней – не кольцо, не бриллиант. Просто ключ. И слова в ушах звучали: «Я построил для тебя дом, Юна. Давай жить здесь вместе! Втроем. С нашей дочкой».
* * *Я проснулась в приятной прохладе и кромешной тьме. Однако, едва привстала на постели – с тумбочки подмигнули часы: десять тридцать две. Ничего себе, разоспалась! Я схватила пульт, вдавила кнопку «утро», и комната (именно вся, целиком!) сразу пришла в движение. Раздвигались портьеры, приоткрывалось окно, к шуму прибоя сразу же примешался негромкий Штраус. Под его марш я бодренько спустила ноги с постели – пол, конечно, был уже теплым. Услужливо приотворенную дверь ванной комнаты проигнорировала – побежала к Маришке. По пути нещадно себя ругала. Хороша я мамаша! У дочери вчера приступ был, а я к ней ночью ни разу даже не заглянула.
Но, к счастью, выглядела малютка прекрасно. Увидела меня, бросилась обниматься, сразу затараторила:
– Мамулечка, ну сколько можно спать! Я хочу по саду погулять, хочу на море и даже каши уже хочу!
– Ну, пойдем тогда, – улыбнулась я, – будем договариваться с кухонными роботами.
– Ой, мам, здесь такие классные роботы! – В глазах дочери сиял искренний восторг. – Утром мне, знаешь, какую музыку поставили? Нашу с тобой любимую. «Ах, попалась птичка, стой!»
– Да ты что? – ахнула я.
– Честное-пречестное!
Вот странно. Про птичку мне в собственном детстве пела старенькая прабабушка. Как я уже потом, после смерти старушки, узнала, написана песня была в 1864 году литератором Порецким и после Октябрьской революции забыта. По крайней мере, я ни разу ее не слышала – ни по телевизору, ни по радио. Ретропластинки, наверно, остались – но откуда им взяться здесь, на глухом болгарском побережье? Хотя о чем я, какие пластинки?! Тут, в доме, за все компьютеры отвечают. Но неужели они настолько умны, что вчера «услышали» композицию, сами отыскали ее в Интернете, а утром включили?!
– Маришка, – честно призналась я дочери, – я себя чувствую здесь муравьем. Беспомощным и очень маленьким.
– Да ну, мам! Ты просто слишком взрослая и не умеешь жить в сказках, – пригвоздила дочь. – Даже забыла, какими они бывают.
Схватила за руку, потащила за собой:
– Ты хотя бы видела, какие у моей куклы апартаменты?
– У куклы?!
– По-моему, даже круче, чем у нас.
Привела в свою комнату, продемонстрировала:
