Сара Шепард - Милые обманщицы. Бессердечные
– Что вы сказали? Кого вы только что видели?
У Эмили гулко стучало сердце.
– Мы должны помочь Элисон! – Она снова огляделась. Двор Спенсер кишел полицейскими и медперсоналом. Во дворе дома, где когда-то жила Эли, напротив, было темно и безлюдно. За стальными прутьями ограды, отделявшей участок Хастингсов от дома ДиЛаурентисов, мелькнул чей-то силуэт. У Эмили екнуло в груди. Эли? Но это была всего лишь тень от мигалки полицейского автомобиля.
Между тем журналистов на заднем дворе Хастингсов прибавилось. Подъехала пожарная машина. Пожарные, повыскакивав из нее, направили на лес огромный рукав. Эмили тронул за руку лысый репортер средних лет.
– Как выглядела Элисон? – спросил он. – Где она была?
– Все, хватит. – Полицейский отогнал журналистов от Эмили. – Дайте ей отдышаться.
Репортер сунул микрофон ему под нос.
– Вы намерены проводить расследование по ее заявлению? Намерены искать Элисон?
– Кто устроил поджог? Вы видели?! – прорвался еще чей-то крик сквозь рев брандспойтов, из которых били мощные струи пены.
– Пойдемте. – Санитары повели Эмили прочь от журналистов.
Эмили издала судорожный всхлип, в отчаянии глядя на пустой пятачок газона. То же самое произошло на прошлой неделе, когда они нашли в лесу мертвого Йена. Они видели его своими глазами: раздутый труп с посеревшей кожей лежал на траве, а потом вдруг… испарился. Неужели опять? Не может быть. Эмили несколько лет воздыхала по Эли, изучая каждую черточку ее лица, запоминая каждый волосок на ее голове. И та девушка из леса выглядела точь-в-точь как Эли. У нее был такой же резкий сексуальный голос, как у Эли; и руки такие же маленькие и изящные. Эмили хорошо их рассмотрела, когда девушка вытирала с лица сажу.
Эмили подвели к машине «скорой помощи». Один из санитаров надел ей на лицо кислородную маску и помог лечь на носилки. Сотрудники медбригады сели рядом и пристегнулись ремнями безопасности. Взвыла сирена, и автомобиль стал медленно выезжать со двора. Уже на улице, через заднее окно «неотложки» Эмили заметила полицейский автомобиль. С выключенными фарами и сиреной. Однако он проехал мимо дома Хастингсов.
Эмили снова принялась высматривать Эли, но видела только любопытных зевак. Среди них была миссис Маклеллан, жившая на той же улице. Возле почтового ящика топтались мистер и миссис Вондервол, чья дочь, Мона, была первым «Э». Эмили не встречала их уже несколько месяцев, со дня похорон Моны. Даже семья Кавано вышла на улицу. Все они с ужасом смотрели на пожар. Рука миссис Кавано покоилась на плече Дженны, словно она оберегала дочь. Незрячие глаза Дженны прятались под темными очками Gucci, но Эмили показалось, что она смотрит прямо на нее.
А вот Эли в этом хаосе нигде видно не было. Она исчезла… опять.
2
В дыму
Спустя шесть часов, в отделении неотложной помощи Роузвудской больницы, бойкая медсестра с длинным хвостиком каштановых волос дала отцу Арии какой-то документ, закрепленный на специальном планшете с зажимом, велела расписаться внизу и, отодвинув шторку закутка, в котором лежала Ария, сказала:
– У нее синяки на ногах, она надышалась дымом, но в остальном, думаю, с ней все в порядке.
– Слава богу, – выдохнул Байрон, ставя свою размашистую подпись. Вместе с братом Арии, Майком, он явился в больницу почти сразу после того, как «скорая» доставила туда его дочь. Мать Арии, Элла, развлекалась в Вермонте, куда «на пару дней» поехала со своим подлым возлюбленным Ксавьером, и ей Байрон сказал, что мчаться домой нет необходимости.
Медсестра внимательно глянула на Арию.
– Твоя подруга Спенсер просила, чтобы ты зашла к ней перед выпиской. Она на втором этаже. В двести шестой палате.
– Хорошо, – дрожащим голосом проронила Ария, заерзав под шершавыми больничными простынями.
– Я подожду тебя в вестибюле, – сказал Байрон дочери, поднимаясь с белого пластикового стула возле кровати. – Не торопись.
Ария медленно слезла с койки и провела руками по своим иссиня-черным волосам. На постель посыпались хлопья сажи и пепла. Она натянула джинсы, сунула ноги в туфли. Каждое движение отдавалось болью в мышцах, будто девушка совершила восхождение на Эверест. Перевозбужденная от пережитого в лесу, за всю ночь она не сомкнула глаз. Подруги находились в этом же отделении, но все в разных палатах, так что ни с кем из них переговорить ей так и не удалось. Каждый раз, едва она пыталась встать, в занавешенный шторкой закуток влетали медсестры… И твердили одно и то же: отдохни, поспи, тебе это необходимо. Ну-ну. Куда проще.
Ария не знала, как относиться к случившемуся. Как к тяжкому испытанию, по меньшей мере. Сначала она бежала через лес к амбару Спенсер. В заднем кармане у нее лежал лоскут флага «Капсула времени», который она выкрала у Эли в шестом классе. На этот клочок блестящей синей ткани Ария отказывалась смотреть долгих четыре года, но Ханна была убеждена, что рисунки на нем – это ключ к разгадке убийства Эли. А потом, как раз в тот момент, когда Ария поскользнулась на мокрых листьях, в нос ей ударил едкий запах бензина. Она услышала щелчок зажигалки, и лес вокруг заполыхал. Огонь ослеплял, жаркий воздух опалял кожу. А еще через несколько секунд она наткнулась на человека, который отчаянно звал на помощь. На человека, чье тело, как все они считали, было обнаружено в полувырытом котловане на заднем дворе дома ДиЛаурентисов. Это была Эли.
Во всяком случае, так Ария тогда думала. Но теперь… теперь ее мучили сомнения. Она взглянула на свое отражение в зеркале на двери. Щеки запали, глаза красные. Врач отделения неотложной помощи, который обследовал Арию и назначил ей лечение, объяснил, что у людей, надышавшихся ядовитым дымом, обычно возникают бредовые видения. Это типичное явление: от нехватки кислорода мозг перестает работать. А она действительно чуть не задохнулась в лесу. И Эли казалась какой-то расплывчатой, нереальной, словно мираж. О том, чтобы у какой-то определенной группы людей одновременно возникла одна и та же галлюцинация, Арии слышать не приходилось. Но ведь вчера вечером они все думали об Эли. Может, потому каждой из них Эли и привиделась, когда мозг дал сбой.
Переодевшись в джинсы и свитер, принесенные из дома отцом, Ария отправилась на второй этаж – в палату Спенсер. В гостевом холле через коридор, каждый уткнувшись в свой BlackBerry, ожидали мистер и миссис Хастингс. Между тем Ханна с Эмили, тоже в джинсах и свитерах, уже сидели в палате их дочери. Сама Спенсер, все еще в больничной сорочке, лежала на кровати под капельницей. Кожа у нее пожелтела, голубые глаза терялись в фиолетовых кругах, на квадратном подбородке красовался синяк.
– Как ты?! – воскликнула Ария. Ей никто не сказал, что Спенсер так сильно пострадала.
Спенсер вяло кивнула и, нажав кнопку на боковине кровати, подняла изголовье, чтобы сесть.
– Теперь гораздо лучше. Говорят, отравление угарным газом порой приводит к самым неожиданным последствиям.
Ария огляделась. В палате пахло болезнями и хлоркой. Монитор в углу отслеживал показатели состояния Спенсер. На краю маленькой хромированной раковины лежала стопка коробок с хирургическими перчатками. Зеленые стены. На окне штора с цветочным узором. На стене у окна – большой плакат, объясняющий, как женщине следует ежемесячно обследовать грудь. Рядом с женской округлостью какой-то подросток конечно же пририсовал пенис.
У окна на детском стульчике сидела Эмили со спутанными рыжевато-белокурыми волосами. Губы у нее потрескались. Эмили постоянно ерзала – ее крупное тело пловчихи едва умещалось на маленьком сиденье. Ханна стояла у двери, одним боком привалившись к табличке, напоминавшей медперсоналу больницы о необходимости надевать перчатки. Ее ореховые глаза будто остекленели, взгляд был отсутствующий. В узких темно-синих джинсах, которые теперь висели на ней, она казалась еще более хрупкой, чем обычно.
Ария молча полезла в свою мохнатую сумочку из шкуры яка, вытащила лоскут флага Эли и разложила его на кровати Спенсер. Девушки нависли над ним. Ткань покрывали блестящие серебряные закорючки. А еще логотип Chanel, товарный знак Louis Vuitton и имя Эли, выведенное большими дутыми буквами. В углу был нарисован источник, где загадывают желания – каменный колодец с конусообразной крышей и рукояткой для вращения барабана. Ария пальцем очертила колодец по контуру. Она не видела каких-то явных значимых подсказок о том, что могло произойти с Эли в вечер ее убийства. Обычная ерунда, какой разрисовывают фрагменты «Капсулы времени».
Спенсер коснулась края ткани.
– Я и забыла, что Эли писала такие дутые буквы.
Ханна поежилась:
– Увидела ее почерк, и сразу такое чувство, будто она здесь, с нами.
Подруги подняли головы и испуганно переглянулись. Было ясно, что все они думают одно и то же: Как и несколько часов назад, в лесу. Потом разом заговорили.
