Джесс Уолтер - Над осевшими могилами
Поскольку смерть Паленого была насильственной, к делу подключили Дюпри и Спайви. Продравшись сквозь высокую траву и кусты, сыщики вышли на опушку у заводи – месту недавней ночевки бомжей, о чем уверенно свидетельствовали кострище, окурки и аккуратные кучки дерьма на отшибе.
– Что характерно, утопленник выглядит паршиво, если его не выловили сразу. – Дюпри оглянулся – не записывает ли Спайви. Эта манера напарника весьма раздражала. Скажи Дюпри, что самая мягкая туалетная бумага в кафе «У Денни», и Спайви тотчас зачеркал бы в блокноте, словно полагался только на письменную информацию, но никак не на собственную память. – Хуже всего – вонь. И вздутие. Малоприятное зрелище. Уж поверь. Теряешь всякое уважение к человеческой плоти.
– Угу, – отозвался Спайви, подобным образом откликавшийся на всякую изреченную мудрость наставника.
Дюпри почесал залысину и глянул на реку:
– Ладно, я пройдусь вверх по течению, а ты осмотри Тихий океан.
Спайви кивнул и зашагал на запад.
– Шутка! – вслед ему крикнул Дюпри, но тот уже скрылся из виду. Странно, почему лейтенант так нахваливал парня.
Дюпри достал мобильник и набрал номер Каролины. Через четыре гудка включился автоответчик.
– Привет, вот решил узнать, как вы, – сбивчиво заговорил Дюпри, дождавшись сигнала. – Кстати, парень, которого вы пытались спасти… – Он замолчал и посмотрел на реку. – Знаете, полгода назад я его допрашивал по ограблению. Тот еще говнюк. – Дюпри закатил глаза – м-да, так себе утешение. – Я просто хотел сказать… вы молодец… правда… – Дюпри куснул губу. Ну не умеет он утешать! Особенно ее. Весь избыток чувств на виду. – Вы не в курсе, на какую наживку клюют утопшие наркодилеры? Чипсы «Дорито» или «шевроле» 78 года? – Сообщение явно затягивалось. – Ладно. Я подумал, может, вы что-нибудь скажете о мужике, который его спихнул. Похоже, это мой клиент. Ну пока, перезвоните. Когда сможете.
Домашний телефон Каролины тоже не ответил. Дав отбой, Дюпри задумчиво посмотрел на дисплей. Каролина все рассказала патрульному наряду и, по словам сержанта, уехала домой. Можно представить, как она себя чувствует. Все принимает близко к сердцу, а это плохо. Надо уметь отключаться, создавать буфер между собой и внешним миром. Сколько раз повторять-то?
Дюпри прошел вдоль берега, обнаружив новые следы пребывания бомжей и подростков. Похоже, народ приезжал сюда напиться, прибалдеть и втихаря потрахаться. Местечко выглядело отстойником всех городских пороков, стекавшихся из долины.
Услышав вопль, Дюпри резко обернулся.
Крик донесся от последнего водопада у плотины. Сначала Дюпри подумал, что кто-то нашел труп Кевина Хэтча. Однако Паленый не успел бы принять облик, вызывающий такой ужас. Маловато времени.
Дюпри рванул вдоль реки, на бегу доставая пистолет. На полянке он увидел девочку-следопыта, которая указывала пальцем на нечто, небрежно закиданное ветками. Сомневаться, что это, не приходилось. Не имея возможности оценить картину в целом, Дюпри сосредоточился на одной детали, которая тускло поблескивала, почти не отражая свет. Явно не монета и не пивная банка.
Кость.
Дюпри обошел застывшего следопыта и стал отбрасывать ветки. Кость оказалась частью руки, рука – частью разлагавшегося трупа. Пахло сильно, но не сногсшибательно.
Сдерживая рвотный позыв, Дюпри веткой обмахнул песок со страшной находки. Открылись рука и часть торса, обтянутые потемневшей и сморщенной, полуистлевшей кожей. Дюпри включил рацию, но ничего не сказал. Понимая, что уничтожает следы, он все равно отбрасывал ветки, полнясь необъяснимым страхом, что сейчас опознает мертвеца.
Появилась маленькая, будто усохшая, голова. Лицо изъедено тленом, ломкие пучки волос. Женщина. Губы поджаты, словно от кислого, глаза ввалились. Дюпри почувствовал, как пересохло во рту. Вот что мужчины творят с женщинами. Сыщик отбросил последние ветки, окончательно загубив картину преступления. Он это понимал, но им владело безрассудное желание убедиться, что жертва не его дочь, племянница или жена. И не Каролина.
Вечером другой детектив доложит, что это труп проститутки и наркоманки Ребекки Беннетт, которую живой последний раз видели первого апреля, четыре недели назад. В розыск никто не подал, поскольку она могла вернуться в Сиэтл, или уехать в Лос-Анджелес, или выйти замуж, или стать пленницей инопланетян. Короче, пропажи никто не заметил. Как выяснилось, исчезновение шлюхи – вовсе
не трюк иллюзиониста. На досье могло значиться любое имя, ибо жизненные вехи покойницы и сотен других девушек ничем не различались: в одиннадцать лет изнасилована, в тринадцать замечена с наркотиками, в четырнадцать убежала из дома, в пятнадцать попалась на краже; приемная семья, очередной побег, снова наркотики и опять кража. В двадцать два Ребекку Беннетт убили – придушили, а затем прострелили голову.
Сидя на корточках перед убитой, Дюпри невольно видел в ней близкого человека. Вроде Каролины.
– Прости, – шепнул он, глядя в изуродованное тленом лицо, и еле-еле сдержался, чтобы не отвести прядь с лица мертвой девушки. Потом отпихнул ветки подальше и заметил, что в кулаке убитой зажаты две свернутые двадцатидолларовые купюры.
4
Каролина вернулась в участок. Отключив телефон, поискала в картотеке человека в хаки. Пролистала страницы с фото белых сорокалетних мужчин и уставилась в окно. Время утратило счет. Каролина пошла в душевую и долго стояла под струями, набирая воду в пригоршню. Потом переоделась в сухое и направилась в офис особого отдела. Сержант Лейн, стоявший возле ее кабинки, поспешно поставил на стол фотографию племянницы.
– Тело нашли? – спросила Каролина.
– Пока нет. – Грузный Лейн, все еще выряженный бизнесменом, устало опустился на стул. Помешкав, Каролина села напротив. – Но звонил Дюпри. Нашли труп девушки. Пролежал пару недель.
– Господи, ну и денек!
– Завтра берешь выходной?
– Нет. У нас еще дом на Шестой.
– Каролина… – начал Лейн, и она напряглась. Сержант никогда не называл ее по имени, только «Мейбри». – Тебе надо пройти курс профессиональных услуг.
Каролина усмехнулась. Местный эвфемизм обозначал психиатра. К суровой тетке-специалисту обращались алкоголики, которым светил принудительный отпуск, наркоманы на грани увольнения и те, кто избивал жен или из-за всякой ерунды устраивал кровавое побоище, проверяя водительские права.
– Это лишнее, сержант. – Каролина хотела почесать щеку, но вдруг смутилась и уронила руку.
– У тебя был тяжелый день, Каролина.
– Знаю, я изгадила облаву.
– Не в том дело.
Каролина внутренне собралась, шугнув рассеянность и проглотив злость. Взгляд ее стал совершенно спокоен.
– Ты пашешь шестьдесят часов в неделю, – сказал Лейн. – Меня взгрели за перенос твоих прошлогодних отгулов и больничных на нынешний год… В таком темпе ты уже к сорока заработаешь пенсию.
– Никто не просил переносить мои отгулы.
– Суть не в том. – Лейн вздохнул и пожевал губами, решив зайти с другого боку. – Моя святая обязанность следить за всем, что влияет на работу моих подчиненных.
Каролина молчала.
– Ну вот если б ты, скажем, разводилась, я бы обеспокоился и свел тебя с адвокатом. Или там случись перестрелка, личные неурядицы… – Лейн повел рукой, словно и так все было ясно.
На словах «личные неурядицы» Каролина вздрогнула, подумав о матери.
– Со мной ничего такого не происходит, – тихо сказала она. Уверенности в ее тоне не слышалось.
– Слава богу, нет. Но мы оба знаем, что будет, если не справишься со стрессом от нашей работы. Непросто быть единственной женщиной в особом отделе. Да еще матушка хворает. Вот я и подумал – может, тебе полегчает, если кому-нибудь выговоришься.
Каролина встала и отошла от стола.
– Это приказ? Мне пожаловаться в гильдию, что ли?
– Не надо. – Лейн выбрался из кабинки. Он как-то сник. – Не выдумывай. Я тебе не враг, Каролина. – Сержант улыбнулся и ушел в свой кабинет.
Каролина оглядела офис, разделенный на кабинки. К счастью, никого. Лейну хватило ума поговорить с глазу на глаз. Каролину еще потряхивало, когда она собрала портфель и направилась к выходу.
На улице Каролина вдохнула прохладный апрельский воздух. К зданию суда изредка подъезжали автомобили. Полицейский, доставивший пьяного водителя в участок, помахал ей рукой. Она кивнула. Патрульная машина заехала в тупик перед кутузкой. Каролина прошла к своей машине, села, но мотор не включила.
Домой не хотелось. Мало радости в одиночестве ждать Джоэла с работы, гадая, кто из субтильных студенток нынче вешается ему на шею. В бар, где он работал, тоже незачем ехать. Джоэл решит, что-то случилось.
А может, и впрямь случилось? Каролина припомнила слова Лейна. Мелькнуло кошмарное видение, парень в реке. В начале службы она еще пару дней приходила бы в себя. Как в тот раз со стрельбой.
