Книга Авроры. Свет как тьма - Кейси Эшли Доуз
Аврора нарочито зевает и демонстративно смотрит на несуществующие часы на своем запястье.
Однако, прекращает это делать, когда я перехожу к сути. Вообще-то, она настораживается уже тогда, когда я пересказываю версию самой Инки. Но по-настоящему начинает серьезно слушать меня – когда я сообщаю то, что произошло утром.
Про Брайса, тачку и это неприятное открытие.
– Не уверен, что это правда что-то значит, типо что она предательница обязательно или типо того – тут же добавляю я – но мне показалось очень подозрительным, что она соврала. Что ей тогда делать на земле и зачем это скрывать?
Какое-то время Аврора молчит, из-за чего я нервничаю еще сильнее.
– Скажи хоть что-нибудь – прошу в итоге я.
– Это странно – кивает она – но где именно не знаю. Надо доложить папе.
Я киваю, но изумляюсь, когда она хватает меня за руку.
– Зачем я?
– Это ты все это видел и слышал. Если выяснится, что брехня или ты напутал – сам будешь за это отвечать. Я не намерена. Сам и расскажешь.
Теперь идея помочь им уже не выглядит столь привлекательной.
– Я не вру – бормочу я – но не могу ручаться, что мои догадки верны. И знаешь, слово «отвечать» мне совсем не нравится, особенно в твоем контексте..
Но красное марево ее крыльев уже ограждает меня от земного мира.
Однако, в отличии от приземлений с Имфом, мы с Авророй оказываемся в стеклянном холле. А не сразу в помещении Совета. Не давая оглядеться, она тут же идет вперед и мне остается лишь спешить за ней.
В тишине ее каблуки отдают таким стуком по стеклу, что каждый раз заставляют меня морщиться.
Желая хоть как-то заглушить этот звук, я спрашиваю:
– А как ваш план? Сделали уже что-то из радикального?
Обычно Аврора отмалчивается или шлет меня, потому я удивляюсь, когда она реально отвечает. Конечно, не без привычной небрежности и недовольства, но говорит:
– Вчера отец отправил группу доверенных бессмертных на землю. Чтобы они насильно притащили Персита, когда он будет в минимальном из возможных окружении людей.
Я не понимаю. Если рядом с ним будут люди, они сами говорили, что он примется крутиться, как уж на сковороде и в итоге всех их сдаст.
– А как же, что нельзя знать..?
Не делая паузы, с совершенно ничего не выражающим лицом, Аврора бросает:
– Всех смертных свидетелей им приказано убить.
-6-
Я не пытаюсь включать моралфага и с жаром начинать бороться за невинные десятки жизни людей. Конечно, они и правда не при чем, что случайно окажутся рядом с Пирстоном в неподходящий момент. И я считаю, что это неправильно и все в таком роде. И что смертные не должны платиться за то, что Совет сам вовремя не доглядел за Перситом и теперь это единственный способ его остановить.
Однако не собираюсь обрушивать это на ту, которой совершенно насрать. Зачем?
Вместо этого говорю:
– Выходит, вы уже взяли Персита? И в моих словах нет больше никакого смысла?
– Если бы – мрачно заявляет она – проблема в том, что нас кто-то опять слил. Он в последний момент изменил планы и отправился на самое масштабное мероприятие того вечера, словно узнал. Отец не мог дать добро на осуществление этого приказа там – речь шла бы уже не о десятках, а сотнях и сотнях жизнях. Этого нельзя допустить из-за Равновесия, а значит невозможно провернуть.
Она останавливается и озадачено взмахивает руками:
– Такое чувство, что его продолжают информировать о всех решениях и предупреждать заранее, из-за чего вернуть его становится невозможным.
– «Такое чувство»? – переспрашиваю я. Очевидно же, что их опять слили.
– Но теперь просто некому – жмет она плечами – весь Совет отстранен. Кто это может делать?
Уж точно не мне давать на это ответ. Однако, я замечаю:
– Ну не может же он торчать среди людей 24/7 – дождитесь момента, когда толпа вновь станет меньше и сделайте то, что хотели.
– Папа так и решил – кивает она, толкая знакомую дверь с рунами – теперь ждем этого момента. Через час Персит должен отправится на одну встречу. Решено схватить его по дороге.
Распахнув дверь, она заходит внутрь и я следом.
Увидев меня, на лице всех, кроме Дарнордеса, проскальзывает удивление. Быть может, удивлен и он – но его эмоции никогда невозможно считать.
Очевидно, Авроре приказали лишь узнать, что за кипиш я навожу, а не притащить меня обратно. А судя по тому, что здесь же я вижу и черные волосы Роленда – она притащила меня прямо на очередное заседание Совета.
– Ты становишься частым гостем – сухо замечает Дарнордес и молча переводит требовательный взгляд на дочь.
– У него важная информация – тут же объясняет она – он кое-что узнал про Инкреди.
– Инкреди? – вскидывает бровь Атиль – она работает здесь.
– Я ее сегодня, кстати, не видел – замечает Роленд, хотя я еще даже не начал свой рассказ.
– Так что случилось? – спрашивает Имф – что ты узнал?
И они все замолкают.
Столько влиятельных бессмертных в одном месте – и все их глаза направлены на меня. Мне становится неловко, но я вовремя беру себя в руки. Я не вру и не преувеличиваю. Меня не просят делать выводы или логические заключения.
Мне просто надо пересказать, что я видел. А в этом нет ничего такого.
Я прокашливаюсь, рефлекторно запускаю правую руку в кудри. И начинаю, не смотря ни на кого отдельно. Больше всего моего внимания вообще получает стол в центре комнаты. Думаю, он польщен.
Они слушают молча, потому я укладываюсь в минимальное количество минут:
– .. и я решил, что это как-то подозрительно. Она соврала мне и теперь я припоминаю, что она очень нервничала и отвечала уклончиво, когда говорила об этом.
Я задумываюсь:
– Да.. уклончиво и быстро. Тут же перевела тему. Думаю, она просто не ожидала, что разговор зайдет в эту степь. Может это и просто совпадение. Глупое совпадение – развожу я руками, как бы давая если что себе путь к отступлению – но я подумал, стоит вам сказать.
– Правильно – короткий кивок Дарнордеса означает, что меня не собираются линчевать.
Однако, общая озабоченность на их лицах говорит о том, что они склонны придерживаться тех же подозрений, что и я.
– Приведи мне ее – тут же
