Виктор Точинов - Темные игры (сборник)

Он достал из нагрудного кармана крохотный диктофончик, демонстративно извлек из него еще более крохотную кассету. Вопросительно посмотрел на агентов ФБР.

У Кеннеди, как на грех, никакой записывающей или приемо-передающей аппаратуры с собой не оказалось. Но ударить лицом в грязь не хотелось. Он вынул из кармана ручку, с непроницаемо-серьезным видом повернул колпачок на четверть оборота, убрал обратно. Элис засунула руку в сумочку и чем-то там громко щелкнула – судя по звуку, застежкой бумажника.

Рональд удовлетворенно кивнул.

– Сондерс – хороший специалист в своем деле, – говорил он спустя десять минут, помешивая соломинкой безалкогольный коктейль. – В штабном. Если надо просчитать и спланировать операцию так, чтобы у наших людей на земле не возникло проблем со стороны неба – тут Сондерсу нет равных. Но в оперативно-следственной работе… В общем, нам троим стоит рассчитывать только на себя. Ребята из моей команды умеют неплохо стрелять и драться – но не более того. Твистер – компьютерная крыса, в жизни не работавшая с людьми – правда, со связями в Вашингтоне. Что здесь делает Гретхен, я вообще понятия не имею. Психологию асоциальных групп, в том числе террористов, лучше изучать где-нибудь в другом месте… В общем, внутри «Дельты» нам стоит организовать «Дельту-бис» – и от кое-каких вещей держать коллег подальше. Я не желаю потом прочесть в диссертации нашей чернокудрой Гретхен заметки о некоторых методах работы спецназа ВВС…

– Вы ничего не сказали о Греге, – заметил Кеннеди.

Рональд пожал плечами:

– Темная лошадка. Приставлен к нам лично Молчаливым Полом. Кого мог направить в «Дельту» этот штабной дебил, не нюхавший пороху? Такого же дебила…

– А вам, Рональд, понюхать пороху, похоже, пришлось? – спросила Элис.

– Вы про это? – Рональд коснулся шрама, тянувшегося от скулы к виску. – Память о первой моей боевой операции. О Гренаде. Там стояли «Си-75», и обслуживающие их кубинцы дрались как бешеные крысы… Четверо моих друзей – ровесники, с которыми я начинал службу, – вернулись оттуда в цинковых ящиках. Но свое дело мы сделали. «Геркулесы» садились на единственную тамошнюю летную полосу без сучка, без задоринки… А с кубинскими комми я посчитался – потом, в составе батальона имени Джейн Киркпатрик…

Элис явно хотела спросить что-то еще о боевом прошлом Рональда, но Кеннеди вернул разговор к проблемам сегодняшним:

– Меня очень интересует упомянутая полковником система «Скайкиллер». Потому что если мы столкнулись не со «стелсом» – кем-то похищенным или самостоятельно созданным – то дело приобретет совсем иную окраску… Ваш «Киллер» действительно видит самолеты-невидимки? Или это секрет?

– Наш «Киллер»… – повторил Рональд со странным выражением. – Да нет, с вашими допусками, какие уж тут секреты… «Скайкиллер» – это просто-напросто русская «Си-триста», проданная Брунею одним из новых государств, появившихся после распада Советов, но так и не доехавшая до места назначения. И «невидимки» она действительно видит… Как вы знаете, – а о «Стелсах» писалось достаточно – фокус там в том, что покрытие самолета при определенной скорости перестает отражать радиоволны определенной длины. А русские умудрились слепить из полного дерьма аппаратуру, работающую на частотах, которые считались невозможными для локации. И – наш юный компьютерный жулик был прав – число стран, против которых можно успешно применять «Стелс», после этого сильно уменьшилось… В общем, чтобы стать невидимым для «Скайкиллера», НЛО должен практически мгновенно ускориться до восьми махов[7]. Для нынешней техники – невозможно. С той же степенью вероятности можно предположить, что кто-то открыл новый принцип радионевидимости. Или – что НЛО взял да и скакнул в субпространство.

– Полковник что-то говорил о возможном сбое техники, – вспомнила Элис.

Рональд кивнул:

– У ребят, что возятся с этой русской игрушкой, постоянные проблемы с запчастями – элементная база там чуть не каменного века. Но минувшей ночью никаких неполадок не случалось. А Сондерс… Не советую, Элиза, верить всему, что говорит Сондерс. Я не утверждаю, что полковник имеет обыкновение откровенно лгать – но, тщательно дозируя правду, он может создать у собеседника совершенно превратное мнение. И отнюдь не поспешит его рассеивать…

…Они уже собирались уходить, когда к столику подошел посыльный в эйр-экспрессовской униформе.

– Простите, это вы мисс Блэкмор? Распишитесь.

Элис кивнула, виновато и недоумевающе улыбнувшись Рональду.

В запечатанном свертке лежала короткая записка, написанная крупным размашистым почерком шерифа Кайзерманна: «ВЫ ЗАБЫЛИ ВАШУ ВЕЩЬ!» – и косметичка Элис.

– Ну и конспирация… – протянул Рональд.

Сначала Кеннеди решил, что это поскрипывает износившийся лентопротяжный механизм, и подумал: пора менять диктофон.

Потом понял – дефекты техники тут ни при чем, просто на ленту попал сопровождавший дыхание старика легкий посвист, на который при разговоре Кеннеди быстро перестал обращать внимание.

Рональд слушал запись внимательно, с мрачной физиономией.

Голос Кеннеди:

– Вы уверены, мистер Бреннер, что это были именно авиационные бомбы?

Смешок, перешедший в приступ кашля. Потом старческий голос с легким акцентом:

– Уверен ли я? Вы можете сколько угодно дурить голову обитателям здешнего болота. Вы можете раструбить на всю страну, на весь мир, что сопляк Моррисон был наемником Усамы, и что дома у него находился склад взрывчатки, которую он тем вечером подкладывал, где ни попадя, а потом по глупости и неопытности подорвался сам. Можете. И вам поверят многие. Но не я. Мне семьдесят три, мистер Джонсон. И детство мое прошло в Лейпциге. Не в том, который в штате Монтана, в другом… Есть такой городишко в Германии – может, слышали?

– Я учился в Оксфорде, мистер Бреннер. И не в одном из тех пяти или шести Оксфордов, что имеются в Штатах. В Британии.

– Вот и поговорили бы с тамошними стариками… Они тоже должны помнить, как воют падающие бомбы… Этот звук никогда не забудешь и ни с чем не спутаешь. Словно раскаленное шило пронзает – от темечка до самой задницы, до самых пяток, до земли… Куда бы ни летела бомба, кажется – в тебя… Ровнехонько в тебя… – старик снова закашлялся.

Запись крутилась еще десять минут – но больше ничего интересного не прозвучало.

– Это всё, что вам удалось раскопать за вечер? – спросил Рональд.

– Всё, – кивнул Кеннеди. – Остальные, с кем я беседовал, ничего толком не поняли – и, кажется, готовы поверить вашей сказочке про Моррисона-террориста… Какой болван, кстати, ее придумал?

Рональд молча пожал плечами и показал пальцем на потолок. Поскольку разговор происходил в номере, расположенном на самом верхнем этаже отеля, а Молчаливый Пол со свитой занимал апартаменты этажом ниже, Кеннеди решил, что коллега имел в виду еще более высокое начальство.

– В Гамильтонвилле не только этот старый немец мог слышать и опознать звуки падающих бомб… – задумчиво сказал Кеннеди, но развивать тему не стал. Только спросил: – А что у вас по пропавшей бомбе?

– Загадка природы, – помрачнел еще больше Рональд. – Какие-то странные совпадения с этой десятой бомбой… Сброшенная с шести километров при неприцельном бомбометании, умудрилась угодить в единственное во всей округе более-менее высокое здание: там у них находится и муниципалитет, и суд, и служба шерифа, и даже бизнес-центр… Случайность? Допустим. Но при этом она еще и не взорвалась! Хорошо, такое тоже случается, хотя наложение двух случайностей маловероятно… Но допустим. И что происходит дальше? Кто-то – предположительно находящиеся на земле сообщники – изымают бомбу. Незаметно и оперативно, за два часа… Не верю! Да они просто не успели бы найти место падения! Даже охранники здания не поняли, что им чуть не на головы шлепнулся подарочек – все вокруг грохотало и взрывалось… Наши люди и то нашли ее – вернее, место где бомба должна была находиться – по чистой случайности. Вице-мэр после бомбежки прискакал на рабочее место – и увидел две круглых красивых дыры в полу и в потолке своего кабинета…

– Теоретически, бомба могла самоликвидироваться не путем взрыва, – осторожно предположил Кеннеди.

– Ага, методом сухой возгонки с последующей абсорбцией, – подхватил Рональд. – Не смешно. Вой, про который говорил ваш недобитый джерри, издают просверленные особым образом стабилизаторы бомб. Своего рода психическая атака. Эту штучку придумали во время Первой мировой, успешно применяли во Второй, – но в современных моделях не используют. Зачем? Игрушка с лазерным наведением, падающая без лишнего шума и уничтожающая точечную цель, действует на психику не хуже. Каждый чувствует себя гуляющим до поры под оком божьим… Не обязательно испепелять Содом и Гоморру, чтобы покарать одного грешника.