Сергей Шарапов - Сотвори свою смерть
— Вы уверены, что можете идти? — Алик пошел за ним, готовый в любую минуту прийти на помощь.
— И не только идти, — заверил Виктор и, посмотрев на часы, поторопил: — Быстрее…
VI
На первой заправочной станции им не повезло: работники бензоколонки были настолько заняты своими клиентами, что лезть к ним с расспросами не имело смысла. Алик потоптался на площадке и, махнув рукой, достал из портмоне пять долларов. Подойдя к одному из парней, покрутил у него перед носом зеленой бумажкой и предложил:
— Поговорим?
Парень в форменной куртке похлопал светлыми ресницами и, не сводя глаз с пятерки, кивнул. Алик отвел его к машине, где сидели остальные, и предложил Виктору:
— Задавайте вопросы, шеф.
Парнишка испугался и собрался было убежать, но крепкая рука старшего телохранителя легла ему на плечо.
— Не бойся, мы не из ментовки, — успокоил его Алик.
Виктор шире распахнул дверцу и подозвал парнишку:
— Ныряй в салон, а то еще кто из начальства засечет.
Тот послушно выполнил приказ.
— Ты здесь один заправляешь? — спросил Виктор, пытаясь расшевелить паренька.
— Нет, нас трое, — хмыкнул тот, удивляясь, как взрослый человек не знает, что на бензоколонке обслуживающий персонал никогда не состоит из одного человека.
— А во сколько ты заступил на дежурство?
— В семь.
Виктор переглянулся с Аликом и задал самый главный вопрос:
— Ты не видел здесь часов в восемь новенький зеркально-серебристый «мерседес»?
— Компакт, затемненные стекла, — уточнил Алик.
Юноша улыбнулся.
— Как было не заметить такого красавца…
— А водителя помнишь? — Виктор едва сдержал нарастающее волнение.
— Конечно, помню! Невысокий такой, холеный, с легкими усиками, — паренек провел пальцем над верхней губой.
— Продолжай! — почему-то шепотом произнес Виктор.
— Он приехал, выбежал, попросил срочно залить полный бак, — вспоминал парнишка. — Потом укатил…
— А к нему никто не подходил? — опять вмешался в разговор Алик.
Парнишка посмотрел на охранника и неуверенно пожал плечами.
— Не помню…
— Сколько минут простоял здесь «мерседес»? — Виктор вновь взял инициативу в свои руки.
— Минут десять-двенадцать. Очереди не было…
— Ладно, иди, — Алик сунул обрадованному юнцу зеленую бумажку.
— Понадоблюсь — обращайтесь, — выпалил тот и вылез из машины.
Не говоря ни слова, сидящие в салоне проводили взглядом юношу, который тут же скрылся в здании.
— Черт! — вдруг выругался Алик, нарушив всеобщее молчание. — Пустой номер…
Виктор понуро разглядывал свои ботинки.
— То же произошло и с Павлом, — тихо сказал он. — И что тот сделал?
— Поехали дальше, — вздохнул Алик и, перед тем, как закрыть дверцу, сплюнул на асфальт.
Вторая заправочная станция находилась в отдалении от шоссе. Когда-то белое одноэтажное здание являло собой жалкое зрелище, однако сами заправочные щиты были раскрашены в ярко-желтый цвет. Видимо, клиенты не баловали хозяев, а потому, стоило «мерседесу» въехать на заправочную площадку и слегка притормозить, как тут же из домика к нему выбежал пожилой лысый мужчина в комбинезоне. Дождавшись, когда машина остановится и водитель откроет дверцу, он заискивающе поинтересовался:
— Полный бак?
— Да, — кивнул Алик и добавил: — Кроме того, получишь хорошие чаевые, если вспомнишь кое-что…
Мужчина в комбинезоне неожиданно напрягся, и все заметили, как у него задрожали руки.
— Рассказывай, — без долгих вступлений потребовал Алик и демонстративно расстегнул куртку, чтобы был виден пистолет.
Лысый замялся, но, уловив недвусмысленный жест, постарался придать физиономии как можно более радушное выражение.
— Что вы хотели бы услышать?
— Правду о водителе, который заезжал примерно в четверть девятого, — включился в разговор Виктор.
— Я все передал, как мне было сказано, — залепетал лысый.
Алик вылез из машины, подошел к нему вплотную и процедил сквозь зубы:
— Что передал? Давай все, как было.
— Э-э-э, — нерешительно начал мужчина и вдруг закашлялся.
Телохранитель, несколько раз постучав по его спине, повторил:
— Давай-давай.
— Вчера вечером у меня неожиданно испортился телефон… — дрожа всем телом, начал лысый. — Я здесь один, без напарника… Примерно в это же время подъехала машина…
— Большая такая, — подсказал Виктор.
— Ага, — кивнул служащий и продолжил: — Так вот, подъехала и сигналит. Я подошел, а на улице темень, пурга, ничего не видно. А этот еще остановился в том месте, где нет фонарей… Подхожу я, значит, а водитель забился в глубину салона и оттуда говорит мне: «Мужик, хочешь заработать?» — «А кто же не хочет», — отвечаю я. Он протягивает конверт и говорит: «Тогда передай моему корешу записку. Он приедет завтра между девятью и десятью». — «А как же я узнаю вашего кореша?» — спрашиваю. — «Не бойся, — говорит, — узнаешь, он приедет не серебристом „мерседесе“ и, скорее всего, в девять тридцать». — «Хорошо», — согласился я и протягиваю руку за конвертом, а он сует мне пятьдесят баксов…
— Сколько? — переспросил Виктор.
— Пятьдесят… Наверно, эта записка для него очень важна была, — лысый почесал подбородок и обратился к Алику: — Дальше рассказывать?
— Валяй, — разрешил охранник.
— Всучил мне деньги, конверт и уехал. А сегодня я передал все, как полагается…
Служащий пожал плечами, не зная, что от него еще требуется.
— Как выглядел тот, что просил передать письмо? — спросил Виктор.
Лысый на мгновение задумался и даже закрыл глаза.
— Высокий… — неуверенно начал он и с досадой махнул рукой. — Да я и не разглядел толком… Слишком уж темно было…
— Может, какие-нибудь характерные черты… — попытался подсказать Виктор.
— Темно было, — повторил служащий. — Да и он шапку так низко надвинул и укутался в шарф, что…
Алик достал из кармана десять долларов и небрежно сунул их лысому.
— Получишь еще столько же, если скажешь, что было в записке, — пообещал он, не сводя с лысого проницательного взгляда.
— Да как вы могли подумать! — возмутился тот. — Я не читаю чужих писем…
Алик вытащил пачку зеленых и начал демонстративно отсчитывать купюры. Лысый, жадно наблюдая за его манипуляциями, сглотнул слюну.
— Вспомнил! — вдруг завопил он. — Тот высокий был в темных очках. Я еще подумал: холодно, темно, а он в очках…
— Это не та информация, которая меня интересует, — негромко заметил охранник, продолжая пересчитывать зеленые, и как бы между прочим добавил: — Двадцать…
— Тридцать, — поправил лысый.
— По рукам, — согласился Алик.
— Я видел его лишь краем глаза, — оправдываясь, начал служащий. — Там ничего такого и не было… Разве что одна фраза — Вороний пустырь…
— Что?! — выдохнул Виктор и тут же сорвался на крик: — Поехали!
Алик вскочил в машину, предварительно сунув пачку купюр во внутренний карман куртки.
— А как же мои баксы? — завопил лысый, пытаясь засунуть голову в окошко.
Телохранитель поднял стекло и спокойно ответил:
— Читать чужие письма — неблагодарное занятое, а тем более что-то еще и требовать за это.
— Ловко ты его, — заметил Виктор, когда машина выехала на шоссе.
— Не люблю таких людишек, — задумчиво протянул Алик и неожиданно поинтересовался: — Кто-нибудь знает, где этот Вороний пустырь?
— Да это километрах в семи отсюда, — вмешался в разговор один из охранников. — Там новостройка, а рядом поле, куда свозят всякое дерьмо. Вороны там промышляют. Их на свалке целые тучи…
Всю дорогу молодые люди молчали. Виктор почему-то вспомнил, как в детстве они с Павлом на веревке спускали кошку с чердака дачи. В домике почти безвылазно жила тетя Соня и считала себя там полноправной хозяйкой. Она была строга с мальчишками, и, чтобы досадить тетке, те без конца проказничали. Одной из них и было изобретение с кошкой. Оно оказалось самым эффективным, поскольку каждый раз, когда в окне показывалось подвешенное за хвост животное, тетка Соня истошно вскрикивала и потом долго не могла прийти в себя…
«Тетка Соня уже умерла, а у нынешних детей несколько иные игры», — вздохнул Виктор.
За окном показался новый микрорайон, очень уж естественно переходящий в свалку.
— Сегодня воскресенье, строители не работают, — словно оправдывая этих самых строителей, кивнул охранник на брошенный у обочины и покрытый инеем кран. Бетонные блоки, арматура, проволока — все валялось в беспорядке.
Несколько лет назад Виктор побывал в Цюрихе на научной конференции, и его просто поразила аккуратность и педантичность немцев, граничащая со скрупулезностью. Сразу же по приезде домой он вздохнул с облегчением, окунувшись в русскую щедрость и вольный уклад жизни.
