Стефани Перри - Подземелье
За исключением кофейной кружки и серебряной фляжки на консоли, больше ничего в глаза не бросалось. Ни листков, ни офисного оборудования, ни личных вещей, ни секретных книжек с кодами.
— Наверное, нам все же лучше уйти, — сказал Леон. — Я тут прикинул время, не хотелось бы его тратить, даже пару минут.
— Да, согласен. Давай-ка...
На стене с мониторами что-то шевельнулось, во втором ряду сверху, экран по центру. Джон подошел поближе, изрядно удивившись, что кто-то еще мог здесь остаться.
"Работники уже слиняли, а эти двое... могут они оказаться..."
— Вот дерьмо, — упавшим голосом произнес он и почувствовал, как судорожно сжался его желудок. Это гнетущее чувство охватило его целиком, а испуганный взгляд оставался намертво прикован к экрану.
Рестон, с пушкой. Тащит Ребекку через какой-то коридор, сжимает рукой ее горло. Ноги девушки наполовину переступают, наполовину волочатся по полу, голова повисла, безжизненно опали по бокам руки.
— Клэр!
Отвернувшись от ужасной картинки, Джон посмотрел на Леона и увидел, что тот уставился на другой монитор. Дэвид и Клэр, сжимая оружие, быстро двигались по другому ничем не выделяющемуся коридору.
— Мы можем заново наполнить трубу? — прорычал Джон, ощущая, как желудок сжимается все сильнее, испугавшись при виде друзей куда больше, чем за всю эту кошмарную ночь.
"Этот вонючий выродок захапал Бекку..."
— Я не знаю, — быстро ответил Леон. — Можем попробовать, но бежать надо прямо сейчас...
Джон отошел от стены, пытаясь отыскать на картинках изображение из лаборатории. По организму пронесся адреналин, взрывной волной стряхнувший его усталость.
Там, в темной комнате, в самом углу, горел одинокий огонек, освещая огромный контейнер и бьющуюся внутри тварь. Еще доли секунды, и покрытые красной слизью лапы проломили стенки из прочного пластика, разрывая, расшатывая его, и наружу шагнула массивная, бледная нога рептилии. Слишком поздно. Реликт уже вырвался на свободу.
Глава 21
Создание, занесенное в каталог как "Серия "Тиран" ReH 1a", также известное под кличкой Реликт, руководствовалось исключительно инстинктами. А таковой был всего один: жрать. Все его действия исходили из этого простого, первобытного стремления. Если между ним и едой было препятствие, Реликт разносил его в клочья. Если кто-то нападал, пытаясь отнять еду, Реликт безжалостно убивал. У него даже не было стремления к размножению — он был единственным в своем роде.
Реликт проснулся голодным. Он почуял еду, улавливая электрические разряды в воздухе, запахи, отдаленное тепло... и разрушил удерживающие его барьеры. Он не знал местности, но это неважно; там была еда и он хотел жрать.
Под натиском колоссальной туши трехметрового роста и полутонного веса, стена, что отделяла его от еды, продержалась недолго. За ней оказалась еще одна, и еще — и вот уже манящие запахи его добычи совсем рядом, настолько близко, что Реликт испытал ощущение, близкое к эмоциям; он уже не хотел жрать, он жаждал, и это чувство вышло за пределы обычного голода. Повинуясь инстинкту, он рванулся вперед, двигаясь еще быстрее. Реликт был способен съесть почти все что угодно, но только живая еда заставляла его жаждать.
Последняя стена, вставшая между ним и добычей, оказалась прочнее и толще остальных, но не настолько, чтобы остановить Реликта. Он прорвался сквозь ее останки и оказался в странном месте, где не было ничего органического, кроме мечущейся, яростно кричащей еды.
Еда набросилась на него, почти невидимая, но с отчетливым душком. Еда выставила вперед когти и махнула в его сторону, завывая от ярости, желая напасть и убить; Реликт понял все это по запаху. Почти мгновенно, он оказался окружен едой, и он снова жаждал. Животные, что были едой, выли и скрежетали, танцевали и прыгали, и Реликт потянулся, схватив ближайшую тварь.
У еды оказались острые когти, но шкура Реликта была прочнее. Реликт вгрызся в еду, оторвав огромный кусок от бьющегося в конвульсиях тела, и был вознагражден. То чувство, что гнало его вперед, было удовлетворено, пока он жевал и глотал, отправляя в распахнутую пасть горячую кровь, перемалывая острыми зубами теплое, трепещущее мясо.
Остальные животные продолжали нападать, и Реликту не составило труда закусить. Очень скоро Реликт сожрал всю вопящую, размахивающую когтями еду, и особенный метаболизм уже начал ее переваривать, делая его сильнее, заставляя искать новую добычу. Исключительно простой процесс, что гнал его вперед с тех самых пор, когда он впервые открыл глаза.
Закончив свои дела в этой темной, похожей на пещеру комнате с кричащей едой, Реликт слизнул с пальцев запекшуюся кровь и замер в поисках нового блюда. Спустя секунды он уже знал, что еда совсем рядом, что она живая и движется.
Реликт жаждал. Реликт проголодался.
Глава 22
Девочка явно была больна, кожа ее на ощупь казалась холодной и влажной, а попытки вырваться — жалкими и слабыми. Рестону очень хотелось от нее избавиться, просто бросить ее на пол и убежать, но он так и не осмелился. Она станет его билетом там, на поверхности; по одной из своих они уж точно стрелять не будут.
И все же, ему было бы проще, если бы тупоголовая девка оказалась не настолько больна; она едва могла шевелить ногами, изрядно его задерживая. Так что ему пришлось тащить ее за собой, на север по главному коридору, а потом на восток, в дальний угол "Планеты", по направлению к двери, ведущей в тюремный блок. Оттуда до служебного лифта было рукой подать, всего пара минут пешком.
"Уже почти на месте, почти справился с невозможным, безумная ночка, совсем немножко осталось..."
Он был невероятно значимым человеком, он был уважаемым членом группы, которая обладала властью и богатством, что и не снились большинству стран; его звали Джей Уоллингфорд Рестон — и вот его преследовали внутри собственного проекта, заставили захватить заложника, прижать пистолет к виску больной девочки и пятиться, будто какого-то преступника. Смехотворно, нелепо, поверить невозможно.
- Очень тесно, — придушенно, сорванным голосом прошептала девушка.
- Очень жаль, — ответил он, продолжая тащить ее вперед, ухватив за нежное горло. Голова ее повисла, перегнувшись через его руку. А надо было думать, прежде чем затевать вторжение на "Планету".
Он протащил ее через дверь в тюремный блок, с каждым шагом чувствуя себя все лучше и лучше. Ведь каждый шаг приближал его к тому, чтобы спастись, чтобы выжить. Нет, какой-то кучке накаченных, фарисейских ханжей, не способных видеть дальше собственного носа, его не застрелить; скорее он сам пустит себе пулю в лоб.
Мимо пустых клеток, почти у двери... и девушка споткнулась, навалившись на него с такой силой, что почти уронила на пол. Она повисла на нем всем телом, пытаясь восстановить равновесие, и внезапно Рестон ощутил безумный прилив гнева, настоящей ненависти.
"Тупая сучка, убийца, шпионка, пристрелить бы тебя прямо здесь, сейчас, расплескать по стенам твои жалкие, тупые мозги..."
Он сумел совладать с собой прежде, чем спустить курок, но потеря самообладания изрядно его напугала. Он мог допустить ошибку, которая дорого бы ему обошлась.
— Еще раз так сделаешь, и я тебя убью, — холодно сказал он и распахнул ударом ноги дверь, что вела в основной холл, довольный тем, как безжалостно прозвучал его голос. Сильно, как у человека, который, не задумываясь, убьет ради поставленной цели — а именно таким, как он начал понимать, он и был.
Через дверь, в просторный холл…
— Отпусти ее, Рестон!
В углу стояли Джон и Ред, оба сжимали в руках нацеленное на него оружие. Перекрыв дорогу к лифту.
Не медля, Рестон потащил девочку назад, нужно всего лишь вернуться в тюремный блок и решить, как с этим управиться...
— Забудь об этом, — прорычал Ред. — Они прямо за тобой, мы видели, как они шли по пятам. Ты в ловушке.
В отчаянии, Рестон еще сильнее прижал к голове девчонки револьвер.
"У меня заложник, они не смогут, им придется меня пропустить..."
- Я ее убью! — он снова подался назад, пятясь к передней, что вела на полигон, девочка прилагала все усилия, чтобы удержаться на ногах.
- А потом мы убьем тебя, — ответил Джон, и в голосе его не было ни тени фальши. -Сделаешь ей больно, мы сделаем больно тебе. Отпусти ее, и мы уйдем.
Рестон добрался до закрытой металлической двери и потянулся к панели, нажав на кнопку, которая должна была открыть ворота и шлюз в Первую фазу.
— Вы же не ждете, что я этому поверю, — усмехнулся он, когда за спиной послышался звук скользящей в сторону стальной плиты; там остался всего один Дак, и он оставил открытым путь в их логово.
"Я смогу вскарабкаться, я все еще могу от них скрыться, еще не поздно!"
