Хизер Гуденкауф - То, что скрыто
Но Риэнн по-прежнему сидит почти у самого выхода, а Чарм – впереди. Священник вспоминает Гаса, рассказывает, каким он был веселым человеком, и многие улыбаются сквозь слезы. Когда-то Гас был жизнерадостным и сильным. Как ветер. Но это было давно, до того, как Риэнн его бросила. Тогда улыбка у него не была вымученной, и смеялся он чаще и охотнее. Посреди службы Чарм слышит тихий плач. Обернувшись, она видит, что плачет ее мать – навзрыд, со всхлипами. Она изящно прикрывает лицо носовым платком. Риэнн в любой ситуации удается выглядеть замечательно!
После службы Риэнн ждет Чарм у выхода и пытается ее обнять, но Чарм отстраняется. Риэнн успевает спросить дочь о завещании; она выражает надежду, что Гас ей хоть что-то оставил.
– Об этом я ничего не знаю, – говорит Чарм, выходя из церкви.
На улице холодно; небо сплошь затянуто облаками. Только бы во время похорон не хлынул ливень! Риэнн идет следом за ней.
– Кстати, насчет твоего брата… – начинает она, и Чарм выгибает шею в поисках Кристофера.
– Он здесь? – спрашивает она, надеясь, что мать не заметит ее волнения. При мысли о том, что Кристофер вернулся в Линден-Фоллс и находится в одном городке с Джошуа, у нее в животе все сжимается.
– Нет, но он звонил, – говорит Риэнн, косясь на Чарм. Джейн и Дорис держатся на почтительном расстоянии; они дают матери и дочери возможность поговорить. Чарм хочется, чтобы они подошли поближе и спасли ее. – И снова завел разговор о тебе. О чем-то, что случилось, когда ты заканчивала школу. Очень, очень странно!
– Наверное, был под кайфом, – говорит Чарм, и Риэнн цепенеет.
– А по голосу не похоже, – возражает Риэнн, но быстро меняет тему: —Гас говорил, кому он собирался оставить дом?
– Я уже сказала, об этом мне ничего не известно, – раздраженно говорит Чарм. От слез у нее разболелась голова. Ей хочется поскорее уйти от матери.
Улыбаясь для посторонних, Риэнн злобно шипит ей в ухо:
– Гас только потому и терпел тебя рядом, что надеялся меня вернуть! Думал, если он будет хорошо к тебе относиться, я прибегу к нему.
Чарм по опыту знает: мать можно вывести из себя только одним способом. Не терять хладнокровия.
– Видимо, все-таки и я не была ему безразлична, потому что мне он оставил и дом, и все сбережения. А тебе… – Она делает паузу для большего эффекта. – Ничего. Тебе он не оставил ничего!
У Риэнн дрожат губы.
– Ты не имеешь права так со мной разговаривать! В конце концов, я твоя мать!
Из церкви выходят люди; они обступают Чарм и ее мать. Чарм обнимают, говорят, как Гас гордился ею, рассказывал, какая она умная. Он верил, что она далеко пойдет, что из нее выйдет замечательная медсестра. Чарм снова начинает плакать. Риэнн проворно протискивается к дочери, обнимает ее за плечи, гладит по спине.
– Ш-ш-ш, Чарм, все хорошо, – говорит она.
Чарм поднимает голову и сквозь слезы видит:
несмотря на ласковые слова, Риэнн даже не смотрит на нее, а исподтишка следит за окружающими их людьми.
Чарм вырывается и говорит Джейн:
– Можно поехать на кладбище с вами?
После похорон Риэнн снова подходит к Чарм, но на сей раз рядом с ней Бинкс.
– Привет, принцесса! – как обычно неуклюже, шутит Бинкс, когда они встречаются. – Прими мои соболезнования. Мне очень жаль твоего… в общем, Гаса.
– Спасибо, – отвечает Чарм. Ей хочется только одного: чтобы они поскорее ушли.
– Кстати, почему тебе дали такое имя – Чарм, талисман? – спрашивает Бинкс.
– Спросите маму, это она придумала, – отвечает Чарм, стараясь не слишком грубить.
– Ты стала для меня счастливым талисманом, – говорит Риэнн, доставая сигареты и зажигалку.
– Мама, не здесь же! – шипит Чарм. – Опомнись, мы все-таки на похоронах!
Не обращая на нее внимания, Риэнн глубоко затягивается и выпускает дым углом рта.
– После того как у меня родилась ты, мне казалось, что теперь все будет хорошо. У меня появился муж, собственный дом… На какое-то время все устроилось. – Риэнн пожимает плечами.
Чарм с удивлением смотрит на мать. Трудно поверить, что они родственницы. Они такие разные! Маленькая Чарм запомнила мать беззаботной хохотушкой; ее как будто ничто не задевало. Она никогда не заботилась ни о деньгах, ни о счетах, ни о том, есть ли в доме еда. И только если незаметно сидеть в уголке и смотреть на нее так, чтобы она не замечала, можно увидеть, какие у нее жесткие складки вокруг глаз. С Риэнн бывало весело, но хорошей матерью она не была. Риэнн кривится, как будто съела лимон:
– И вот в каком дерьме я оказалась!
– Эй, я что, похож на дерьмо? – Бинкс оскорблен в лучших чувствах.
– Да нет, милый, – говорит Риэнн. – Я хочу сказать, что у меня больше нет собственного дома. Очень плохо, когда у тебя больше нет дома.
– Ты могла бы остаться с моим отцом – у него был дом. И у Хуана был, и у того типа по имени Лес тоже. И у Гаса тоже был дом, – пылко возражает Чарм. Она ничего не может с собой поделать. Все уже уехали на кладбище, кроме Джейн, которая ждет Чарм в машине.
– Чарм, ты сама прекрасно понимаешь, что с твоим отцом я остаться не могла, – капризно отвечает Риэнн. – Он мне изменял и бил твоего брата.
Чарм в досаде закатывает глаза; мать всегда ухитряется все неправильно понять.
– Ты встречалась с типом по имени Хуан? – недоверчиво спрашивает Бинкс.
– Он был хороший, – сухо отвечает Чарм.
– Он не сумел справиться с культурными различиями. – Риэнн небрежно взмахивает рукой, отбрасывая полгода жизни, проведенные с Хуаном.
– Культурное различие между вами было только одно: живя с ним, ты одновременно спала с другим, – выпаливает Чарм и отходит от них.
– А ну, выбирай выражения! – орет Риэнн, кидаясь за дочерью.
– Тише, тише, девочки. – Бинкс старается успокоить обеих. – У вас выдался трудный день. – Он хватает Риэнн за плечо, и та, опомнившись, немного успокаивается.
– Мама, я не хочу с тобой драться, – говорит Чарм, вытирая глаза.
– И я не хочу с тобой драться, – отвечает Риэнн, озабоченно морща лоб. – У тебя усталый вид. Ты где сегодня ночуешь – у Гаса?
– Нет. Сегодня я переночую у Джейн, а дальше не знаю. Посмотрю, как буду себя чувствовать, – отвечает Чарм. – Потом поговорим, мама. Хорошо?
Риэнн нагибается к ней, быстро обнимает. Бинкс хлопает ее по спине. Чарм направляется к машине Джейн. Вдруг Риэнн говорит ей вслед:
– Да, вот еще что… Позавчера мне позвонила какая-то девушка. Она разыскивала тебя. Сказала, что училась с тобой в школе.
Чарм оборачивается и раздраженно смотрит на мать.
– Мама, давай потом поговорим об этом! Я хочу поскорее уйти отсюда.
– Она сказала, что ее зовут Эллисон Гленн, она совсем недавно вернулась в Линден-Фоллс и хочет найти тебя. Имя знакомое, только не помню, в связи с чем я его слышала. Она была твоей подругой?
Чарм рвется прочь. Ей хочется поскорее уйти подальше от матери и Бинкса, подальше от кладбища с рядами надгробных памятников и одинокого холмика земли, который насыпали над Гасом, но ноги ее не слушаются. Она не может сделать ни шага. Стоит на своих нелепых высоких каблуках и смотрит на мать разинув рот.
– Что с тобой? – подозрительно спрашивает Риэнн. – Ты как-то странно выглядишь. Ты помнишь ее?
И тут в голове у Чарм что-то щелкает. Оказывается, она была права насчет девушки, которую увидела в витрине «Закладки». Эллисон Гленн. Девушку, которая убила свою новорожденную дочку и бросила новорожденного сына, выпустили из тюрьмы. Она вернулась в Линден-Фоллс и каким-то образом разыскала Джошуа.
Бринн
Собирая вещи для поездки к отцу – где я увижусь с Эллисон, – я думаю, правильно ли я поступаю. Мне с большим трудом удалось дозвониться до мамы. Сначала я не узнала ее голос, такой он стал… непохожий на нее. Мама впервые в жизни растерялась, не знает, что делать. И только когда я предложила, чтобы бабушка вместе со мной приехала в Линден-Фоллс, я снова услышала знакомые нотки.
– Эта женщина в нашем доме нежеланная гостья, – ледяным тоном говорит мать.
– Мама, он ведь ее сын… – бормочу я, но вскоре отказываюсь от попыток что-либо объяснить. Когда-то бабушка сильно провинилась – усомнилась в любви матери к отцу. С тех пор в доме моих родителей ее не принимают.
Мне очень не хочется возвращаться домой. Выдумываю всяческие предлоги, чтобы остаться. Я пропущу по крайней мере два дня занятий, и потом, у меня есть питомцы, о которых нужно заботиться…
– Езжай, – говорит бабушка. – Посмотри, как чувствует себя отец, и позвони мне. Если ему плохо, я приеду в больницу, нравится это твоей матери или нет. О твоей паршивой дворняжке и блохастых кошках я как-нибудь позабочусь. Грызуна и птицу покормлю, так и быть, но больше ничего не жди, – шутит она. – Як ним не притронусь!
Перед отъездом я крепко обнимаю ее. А может, и неплохо на время уехать из Нью-Эймери. Мисси по-прежнему делает вид, будто меня не существует. Я снова слышу за спиной шепот и замечаю на себе косые взгляды. Как и в Линден-Фоллс, все снова относятся ко мне как к сестре убийцы. По ночам я не сплю и все чаще наведываюсь к шкафчику над холодильником. Без спиртного я ни на минуту не могу забыться сном.
