Терри Персонс - Темная зона
– Название компании?
– «Станнард фармасевтикалз».
– Одевайтесь. Я буду внизу, позвоню кое-куда. Как только что-то узнаю – сразу в дорогу.
– Отлично. Вот и отлично.
Гарсиа резко развернулся и тут же в темноте обо что-то споткнулся.
– Где, черт возьми, на этом чердаке включается свет?!
– Не двигайтесь. Иначе вывалитесь за борт и сломаете себе шею.
– Чудесно!
– Я сейчас зажгу лампу. – И тут же лицо ее жарко запылало – она поняла, что сидит без бюстгальтера. Ощупав рукой вокруг себя матрас, Бернадетт отыскала рубашку и натянула ее через голову. Когда дома она пробовала вызвать видение, то иногда раздевалась, чтобы поскорее расслабиться и полегче втянуться. На этот раз у нее получилось, и Бернадетт решила, что удача стоила небольшого смущения. Опустив руку, она облегченно вздохнула: хорошо хоть трусики на месте. Она соскользнула с матраса, и ее ноги ступили в кучу одежды. Бернадетт влезла в джинсы и яростно рванула их на бедра. Она понятия не имела, видит все это Гарсиа или нет.
– Я жду, – донесся его голос.
Бернадетт прошлепала в дальний конец спальни и, нащупав два выключателя справа от круглого окна, щелкнула обоими. Спальное пространство и нижние ступени лестницы осветились лампами, вмонтированными в потолок. Обернувшись, она увидела, что босс спускается по лестнице.
– Будьте осторожны, – посоветовала она ему в спину. – Держитесь за поручень.
– Нашли тоже старушку! – резко бросил он не оборачиваясь.
Бернадетт вспомнила про кольцо. Она вернулась к постели, отыскала и его, и пластиковый пакетик и спрятала это все в карман.
Снизу донесся голос Гарсиа:
– Еще раз скажите название!
– «Станнард фармасевтикалз», – крикнула она в ответ, закрыла глаза и по памяти громко повторила название по слогам.
– Понял! – отозвался он. – Поторапливайтесь! Пушку прихватите, на тот случай, если выгорит.
– На случай если выгорит, – зло ворчала Бернадетт себе под нос, натягивая носки.
Потянулась было за кроссовками – и вернулась к постели, присела на краешек, обеими руками обхватила живот и согнулась. Внутри ее все еще бешеной лихорадкой ярились эмоции убийцы. Напор чьих-то чужих чувств сделал ее слабой, вогнал в дрожь и смятение. Она рассердилась (явление не столь уж необычное для времени, когда она приходила в себя, насмотревшись всякого), и в то же время хотелось взгреть хорошенько собственные глаза. Ярость и грусть. И что все это значило?
Когда она спустилась по ступенькам, Гарсиа сидел за кухонным столом, прижав к уху мобильник и что-то быстро строчил в блокноте. Кончив писать, он сложил телефон и, не глядя ей в глаза, сказал:
– Поедем на моей служебной. Она стоит возле дома.
– Выгорело, стало быть? – Бернадетт довольно улыбнулась.
– По названию отыскал компанию. Позвонил туда. Услышал автоответчик. Тот, кто составлял для него текст, назвался Ноем Станнардом. Позвонил по дежурному телефону и Станнарду домой. В обоих случаях включились ответчики. Домашний начал со слов: «Крис и меня нет дома». Полагаю, Крис – это жена. Потом опять попробовал позвонить на фармофирму. И снова – автоответчик. Предлагаю: едем домой к Станнардам, стучим в дверь. Попробуем нагнать страху на малого и его жену и получить сведения о сотрудниках лаборатории.
– Нет, – возразила Бернадетт. – Сначала попробуем заехать на фармофирму.
Гарсиа открыл было рот, чтобы вступить в спор, но тут же отказался от этого намерения. Он сорвал с пачки стикеров листок бумаги, сунул его во внутренний карман пиджака и встал из-за стола.
– Готовы в поход?
Бернадетт подхватила со стула кожанку и накинула ее, достала из куртки перчатки.
– Готова.
Глава 32
Мендота-Хейтс располагались в двенадцати минутах езды от центра города. Гарсиа вывел свой белый «понтиак» с помятой водительской дверью и облезлым левым передком, ожидающим покраски, на Пастушью дорогу. Бернадетт, щурясь, всматривалась в переднее стекло, вдоль которого со стороны пассажира змеилась трещина длинной в фут.[27] При каждой встряске на дорожном ухабе трещина, казалось, еще на дюйм[28] подползала в сторону пассажира.
– Где вы раздобыли эту груду металлолома?
– На полицейском аукционе. – Гарсиа внимательно смотрел вперед, обходя тихоходный фургон. – Машина заводная. Ездит быстрее, чем полагалось бы.
– Я это заметила.
Гарсиа делал левый поворот, съезжая на шоссе 35Е, ведущее на юг, и только тогда до Бернадетт дошло, что она понятия не имеет, с чего он решил заявиться к ней в такое позднее время.
– А вы зачем приехали?
– Выяснить, не захочется ли вам выпить пивка. Знаю, что поздно, но не смог усидеть дома. Слишком уж в голове все перемешалось. Это дело…
– Я вас понимаю. – И тут же возник другой вопрос: – А как вы в дом-то попали? И тогда, когда горячий поддон несли, тоже… Я ведь и тогда вам парадное не открывала. Вас кто-то впустил? В моем доме единственные признаки жизни подает только мой сосед Авги.
Гарсиа неодобрительно глянул в ее сторону.
– Авги?
Она уставилась на босса: каким-то странным взглядом он ее одарил. Может, у Гарсиа с Авги вышла какая история? Лучше не рассказывать боссу слишком многого.
– Август Маррик. Он адвокат. Столкнулась с ним в холле, а потом еще на фермерском рынке. Говорил, что вел несколько федеральных дел по наркотикам. Как я понимаю, вы этого малого знаете и именно он впустил вас в дом.
– Кто меня впустил, я не знаю. Пара ваших соседей. Вы бы поговорили с ними: незачем открывать двери незнакомым людям, особенно так поздно. – Гарсиа помолчал, потом снова заговорил: – Маррики – семья в городе очень известная. Все сплошь адвокаты, застройщики и финансисты. Вы про какого Маррика говорите?
– Авги.
Гарсиа опять бросил на нее странный взгляд.
– Тут что-то не так. Вы неправильно запомнили имя.
– На самом деле его зовут – Август. Он попросил меня называть его Авги.
Гарсиа прищурился:
– Должно быть, вселился еще какой-то Маррик. Сам Август Маррик…
– Может, я чего не поняла, – перебила его Бернадетт. Ей просто хотелось покончить с этим разговором. Не хотелось услышать, что между ее боссом и Авги пробежала черная кошка. И без того она измучилась, оттого что переспала с этим гладиатором.
Она замолкла и не проронила ни слова, пока они не выехали на шоссе номер 110 у Мендота-Хейтс.
– Попробуем еще раз дозвониться до лаборатории?
– Звоните. Мой мобильник на сиденье между нами. Фармофирма – последний номер, который я набирал.
Взяв телефон, она раскрыла его и нажала кнопку повторного набора. Мужской голос назвал адрес фирмы и попросил звонящего оставить свое имя, номер телефона и номер счета. Затем голос сообщил номер дежурного телефона: «Если дело очень срочное, позвоните мне, Ною Станнарду, на сотовый по номеру…» Бернадетт закрыла мобильник. Рука, та, что держала телефон, стала мерзнуть. Холод поднялся от ладони по руке, вполз в горло и упал в желудок хорошим глотком ледяного питья. Бернадетт поняла: человек, чей голос был записан на автоответчик, – это тот самый, свидетельницей избиения которого она была. Бросив телефон Гарсиа на сиденье, она буркнула:
– Вы побыстрее ехать не можете?
– Я и так почти лечу.
Бернадетт считала, что увиденное ею происходило в реальном времени, но полной уверенности не могло быть. Никаких часов поблизости не наблюдалось. Она подумала: а что, если снять перчатки, вытащить кольцо и еще раз попробовать – прямо в машине. Секунду спустя она уже убеждала себя, что ничего путного из этого не выйдет, и недоумевала, зачем она вообще взяла с собой кольцо. Усталость и возбуждение охватывали ее одновременно. Бернадетт жалела, что не сама вела машину: хотелось хоть что-нибудь делать.
– Может, позовем помощь? Известим полицию?
Гарсиа обходил какой-то универсал.
– Подождем и посмотрим, что мы тут отыщем. В такое время в лаборатории скорее всего никого нет.
– По-вашему, это сумасбродная затея?
Гарсиа обошел «фольксваген», который, казалось, стоял на месте.
– Я этого не говорил.
– Зато вы так думаете.
– Вы еще, значит, и мысли читаете, – сухо заметил он.
Бернадетт покрутила головой, вглядываясь вправо и влево по шоссе.
– Мы что, пропустили поворот? По-моему, мы едем не туда.
– Въезжаем с заднего входа. – Шурша шинами, машина свернула на следующем перекрестке направо, промчалась по улице и вновь повернула направо.
У выстроившихся вдоль миннесотского шоссе номер 110 коммерческих зданий была обманчивая внешность. Позади предприятий стояли красивые дома, окруженные пустырями и старинными деревьями – дубами и развесистыми соснами. Местность напоминала сельскую. И будто для усиления такого впечатления, посреди дороги, прямо перед машиной, появился олень. Бернадетт указала на него пальцем в лобовое стекло:
