Насу Киноко - Граница пустоты (Kara no Kyoukai) 05 — Спираль парадокса
- Эй, эй, ты смотришь на венец искусства Магии. И даже пока меня не было, она продолжала делать то же самое, что делала я. Как это может дать кукловоду надежду на вознесение?
- Но это всего лишь теория! Я бы не позволил себе быть выброшенным чем-то новым, пусть и похожим на меня. Даже если бы это было достижение, которое заставило бы мое имя прогреметь на всю историю Магии, этого недостаточно. Я должен наблюдать, иначе в этом не будет смысла!
Альба бессвязно кричит, обхватив себя руками, как будто это может защитить от чего-то, о чем он еще не знает. Теперь любой бы увидел различия между магами - между тем, кто позволил мести поглотить себя, и тем, кто отбросил себя ради пути знания. Но Альба отказывается признавать это.
- Называй это разницей во мнениях и философии, Альба. Однако нет нужды винить себя. Сказать по правде, я в чем-то завидую тебе. Я не знаю, когда стала такой, какая я есть. Я даже не знаю, которая из «меня» настоящая. Я просто просыпаюсь, когда предыдущая я умирает. Душа помнит все, и потому все в моей голове, все, что я знаю. Детерминизм и энтропия указывают, что я буду действовать так же, как мой предшественник. После этого, возможно, я сделаю еще одну куклу, чтобы убедить себя, что я настоящая. Настоящей может быть та, которую ты убил. Может, она уже мертва. Но это одно и то же, не так ли? Нас нельзя различить. Это квантовая суперпозиция, как и задачка про того кота в ящике. Никто не узнает. Но я думаю, сейчас для нас с тобой важно то, что я здесь, и что сейчас я, во всех смыслах, Аозаки Токо, и если это тебя успокоит, думай, что та, которую ты убил, была подделкой. Мы друг друга поняли? Хорошо! Теперь, перейдем к делу.
Она тянется к чемодану. Альба смотрит на своего оппонента, напуганный ее откровением, а не опасностью получить с десяток заклинаний.
- Верно, – говорит он. – Вот почему Арайя не убил тебя. Пока ты была жива, следующая твоя итерация не могла включиться и ожить.
Токо молчит, только сурово смотрит на мага в красном. Альба уже не сдерживает дрожь. Ему становится все холоднее, когда он смотри в чистые глаза Токо. Он не видит тепла в янтарном цвете, только эффективное намерение убить. Он не знал, что Токо может выглядеть так, как сейчас. Даже в их время в Ассоциации она никогда не казалась настолько кровожадной.
И Альба приходит к мысли, что для него Токо, которую он знал, была реальной. Не эта холодная фигура, прячущая так много секретов даже от себя. Нет, не эта ее сторона, которая является безжалостным несравненным магом. И пока он думает об этом, он обнаруживает, что его причины для мести становятся менее значимыми, менее давящими. Ведь он не знал, какому монстру он себя противопоставил или правда ли он ее ненавидел. Токо Аозаки, которую знал он, была совсем другой.
- Ты настоящая? – шепчет он последний раз, словно на исповеди.
Токо хихикает.
- Какое значение это имеет для такой, как я? – шипит она, ее лицо – картинка сладкой злобы.
Токо подносит сигарету, которую она держала между пальцами, ко рту.
- Теперь вернемся к насущным проблемам, – говорит она, выдыхая серый дым. - Ты сильно ранил моего друга своими играми. Видимо, даже не заметил, как прошел целый час.
Альба и правда помнит слова Токо о том, что у нее ушел час на то, чтобы добраться сюда. Он смотрит на парня, лежащего у лестницы. Раны на коленях не изменились. Но таинственным образом раны на голове и кровь из этих ран исчезла.
- Что… что это за волшебство, Аозаки? – спрашивает Альба дрожащим голосом. Весь шик его прошлых шоу исчез, и все, что у него оставалось для атаки, испарилось перед лицом ее превосходящего знания.
- Ц-ц-ц. Маги не должны просто так говорить это слово. Вспомни: это третий раз, когда я оказываюсь в этом холле. Когда я была тут первый раз, я поставила собственное заклинание. С отложенным таймером, если угодно. Маленький фокус, оставленный на будущее, который я разыграла на сегодняшней вечеринке. Вспомни момент удивления, когда наш малыш Кокуто ткнул тебя ножом.
- Это был фокус? – Альба стонет от сожаления, вспоминая тот миг.
В его памяти пустота, недостает чего-то, что соединяет случившееся перед атакой парня и после нее. Моментальная петля? Иллюзия, которую кукловод поставила заранее, чтобы манипулировать его восприятием? Он смеется от бессилия
- Так я с самого начала играл по твоим правилам, ведьма. Ты должна быть довольна, Аозаки. Хотя я ненавижу признавать это, но я, должно быть, выглядел редким дураком.
- Не вини себя. В конце концов, я сама не думала, что умру. Расслабься. Я пришла не за тем, чтобы отплатить за это действие, но ради кое-чего иного. То, что ты и Кокуто оказались здесь, лишь упрощает дело.
Токо легонько толкает чемодан ногой и заставляет его упасть на пол. По форме он напоминает угрожающе большой куб.
- Если ты здесь не ради мести, то зачем ты пришла сюда? – спрашивает Альба. – Видимо, остановить безумные эксперименты Арайи с Магией?
- Холодно. Почему я должна это делать, если проблема и без меня решится? Нет, Альба. У меня дело только к тебе.
Как будто придя к тому же выводу, Альба кивает. Но, думает он, почему к нему, если Токо говорит, что не желает ему зла и не хочет вмешиваться в эксперимент Арайи? Почему она выглядит такой напряженной и готовой к кровопролитию?
- Почему? Я больше ничего тебе не сделал, – протестует он.
- Да сущая мелочь. Я вообще-то уже почти смирилась с твоей иррациональной ненавистью ко мне. Сказать по правде, мне это даже нравилось еще с Ассоциации. Это было доказательством того, что я всегда была лучше.
- Тогда почему?!
- Все никак не вспомнишь? Причина очень проста: ты назвал меня прозвищем, которое давно перестало быть забавным.
В холле раздается звук открывающегося чемодана, и внутри Альба видит темную массу, которая как-то остается нетронутой светом. И внутри видны две вещи…
- Давай, вспомни эти слова в Ассоциации, – требует Токо. – Вспомни имя «дикая рыжая». Вспомни, как я поклялась уничтожать каждого, кто произнесет его. И как я это делала.
…два фонаря… или два глаза.
Увидев их, Альба наконец понимает. Он запоздало ругает себя за то, что не понял этого раньше. Это коробка для пленения магических фамильяров, только больше. И существо в ней, чем бы оно ни было, выбирается из кажущихся бесконечными глубин коробки с несравненной скоростью, чтобы схватить Корнелиуса Альбу шипастыми щупальцами. Он чувствует, как тысячи маленьких ртов откусывают и пожирают его по кусочкам, одновременно втягивая его в коробку, пожирая заживо. Когда остаются лишь шея и голова, глаза Альбы и кукловода встречаются в последний раз. Ее глаза смеются. И он наконец осознает, насколько глупо было даже пытаться соперничать с таким монстром. Он вспоминает последние сказанные ему слова Арайи. Возможно, ему стоило ожидать этого. Последние мысли в медленно пожираемом разуме мага.
Глава 17
Томое Эндзе опирается на холодные стены тесного, вызывающего приступ клаустрофобии лифта, который медленно ползет вверх. Он смотрит в пустоту, в то время как его дыхание с каждой секундой становится все более рваным. С тех пор, как он прижёг культю, чтобы остановить кровотечение, нервы руки не переставали посылать сигналы боли. Зная, что его тело и разум в худшем из возможных состояний, он неспособен ясно мыслить, его разум пуст и затуманен. Ему приходится прилагать серьёзные усилия просто чтобы продолжать нормально дышать.
Он ездил на этом лифте лишь один раз, но даже теперь Томое чувствует, как медленно он двигается, неспешно карабкаясь по шахте и заставляя его терять терпение. Томое неосторожно роняет меч. Удар, который он производит, встретившись с полом, возвращает его к реальности. Он тяжелее, чем казалось, и за тот час, пока он висел у него на плече, рука уже успела онеметь. Не имея второй руки, он не может даже вытащить его из ножен, не говоря уже об эффективном использовании. Так что он достаёт нож из кармана и крепко сжимает его, думая, что это лучшее оружие для текущей ситуации.
Наконец лифт останавливается. Он добрался до десятого этажа. Когда двери лифта расходятся, Томое выходит в центральный холл. Прямо перед ним – коридор в восточное здание, а позади кабины лифта, невидимый отсюда, находится коридор в западное здание. Томое начинает идти к западному зданию, где потушены огни и лежат настоящие трупы. Он обходит кабину лифта, проходит через коридор и выходит в проход, который описывает окружность вокруг апартаментов Огава. Томое знает, что через несколько минут будет одиннадцать вечера.
Вид внешнего мира был тих и пустынен. Все апартаменты и высотки, окружающие это здание, выглядят почти одинаково. Внизу единичные точки садовой зелени смешивается со скучно-серым асфальтом. Это похоже не на район многоэтажек, а скорее на кладбище с увеличенными надгробиями.
