Виктор Глебов - Дыхание зла
– С чего вы взяли?
– Ну, раньше он так не дергался. Всегда был спокоен, а в последнее время… – Санников пощелкал пальцами, подбирая слова. – Психует. Заметно, что он на грани и едва сдерживается, чтобы не сорваться. И еще… – Фармацевт подался вперед и почему-то огляделся, словно убеждаясь, что, кроме него и полицейских, в комнате никого нет. – После смерти Цыплакова он сказал мне странную вещь. Я бы решил, что он прикалывается, но он так это сказал… Тогда я и почувствовал, что ему страшно.
– Что он сказал? – Самсонов и сам невольно подался вперед.
– «Белый кролик уже здесь! Он нас нашел, и он хочет крови». И потом Веретнов рассмеялся – как сумасшедший! – Санников откинулся на спинку стула и принялся пить чай большими глотками, не глядя на полицейских.
– И все? Он ничего не пояснил? Вы спросили, что за белый кролик?
Фармацевт покачал головой.
– Нет. Веретнов не любит лишних вопросов.
– Как вы с ним вообще познакомились? Что вы знаете о нем?
– Ничего не знаю. Никакого прошлого – такое правило. Нас свел Цыплаков. С ним мы вместе служили, а потом он нашел меня. Вроде как случайно встретились и пошли выпить пива – по старой дружбе. Ну и разговорились. Теперь-то я думаю, что он специально меня нашел. Им нужен был фармацевт, чтобы делать наркотики, а когда он узнал, что я и во взрывчатке разбираюсь, вообще вцепился в меня. Через него я познакомился с Веретновым, и тот… сделал мне предложение.
– Почему вы согласились иметь с ними дело? Не хватало острых ощущений или денег?
Санников хмыкнул:
– Ощущений! Скажете тоже! Конечно, все из-за денег. Я взял ипотеку, но едва сводил концы с концами. Жена-то у меня инвалидом стала, работать перестала.
Санников вспомнил женщину, которая дала ему телефон фармацевта.
– Вы с ней живете?
– Куда ж я денусь?
– А что с ней?
– Альцгеймер.
– Ипотеку-то выплатили?
– В прошлом году.
– Поздравляю.
– Спасибо.
– Вы были с Цыплаковым в Чечне. Что вы там делали?
Санников заметно смутился.
– Я не могу об этом говорить. Не имею права.
– Почему?
– Секретное задание. Как и все прочие.
– Вам поручили кого-то взорвать?
– Да. Это была ликвидация.
– Заказали конкретного человека?
Санников кивнул.
– Да. Я сделал бомбу с дистанционным управлением, а Цыплаков – все остальное.
– Все закончилось удачно?
Фармацевт невесело усмехнулся:
– Для того мужика – да. Для нас – нет.
– Сорвалось? – Самсонов помнил о взрывах, про которые читал. Какой же из них был делом рук Санникова и Цыплакова?
– Бомба активировалась от постороннего сигнала. Так бывает, хоть и очень редко. Не повезло. Объект засел дома, и нам пришлось убраться из страны, пока на нас не вышли местные спецслужбы.
– Кого вы пытались убрать?
Санников покачал головой.
– Не имею права отвечать на этот вопрос. Серьезно. Да я и не знаю фамилии. Для меня это был просто «объект».
Самсонов помолчал. Он понимал, что фармацевт уперся. Наверное, боится заказчика больше, чем убийцу в маске белого кролика. Что ж, его можно понять.
– Кто-нибудь погиб во время этого неудачного покушения? – спросил он.
– Нет. Весь тротил израсходовался вхолостую, – с явным сожалением ответил Санников.
Похоже, работал он все-таки не только ради денег, но и для удовольствия. Самсонов почувствовал к фармацевту неприязнь, но постарался не подать виду.
– В каких еще операциях вы участвовали?
– Я больше не выезжал. Только делал бомбы. Обычно так, чтобы их можно было провозить частями, а потом легко собирать на месте. Но в последние годы занимался только наркотиками. Думаю, Цыплаков больше не брал заказы.
– На кого он работал?
– На очень серьезных людей, можете не сомневаться. Он не раз давал это понять. Предупреждал, чтобы я не вздумал проболтаться о наших делах.
– Вам что-нибудь говорит словосочетание «отряд «Гамбит»?
– Нет. А должно?
– Вы работали на эту группу.
– Не знал. Это имеет значение?
– Наверное, нет. Как вы думаете, кто убил Цыплакова?
Санников помотал головой.
– Не имею ни малейшего представления. Спросите Веретнова.
– А почему вы думаете, что тоже можете стать жертвой?
Фармацевт поднял глаза и уставился на полицейского.
– Это просто страх, – проговорил он тихо. – Понимаете? Когда Веретнов говорил об этом… кролике, было видно, как он боится. А он никогда ничего не боялся, уж можете мне поверить. Кто вселил в него этот ужас?
– Его ужас передался вам?
– А вы хотели бы, чтобы с вас содрали кожу?
– Не думаю.
– И я не хочу.
– У вас есть что-нибудь в бедре?
От неожиданности Санников растерялся.
– Что? В каком еще бедре?
Самсонов объяснил, что убийца испытывает странный интерес к бедренным костям своих жертв.
– Нет, у меня ничего такого в ногах нет, – сказал Санников, похоже, немного повеселев. Видимо, решил, что, может, убийца его и не тронет. – Даже перелома.
– У других, вроде, тоже ничего не было, – заметил Самсонов, которого запуганный и готовый на все фармацевт устраивал больше. – Кто из вас первый вступил в «Табию»? Вы или Цыплаков?
– Я. Он потом туда захотел попасть. Я порекомендовал, его взяли. Он всегда классно играл. Послушайте, вы задаете странные вопросы. У вас вообще есть подозреваемый? Хоть кто-нибудь?
– Мы думаем, что это кто-то из шахматного клуба, – ответил старший лейтенант. – Вы не замечали ни в ком ничего странного?
Санников закатил глаза и нервно рассмеялся. Когда он снова уставился на полицейского, тот вдруг понял, что зрачки у фармацевта неестественно расширены, несмотря на хорошее освещение в комнате.
– Да у нас там все с прибабахом! – почти выкрикнул Санников. – Кого ни возьми!
– Вы что, под кайфом?
– А вы бы не употребляли, если бы каждую минуту ждали, что за вами придет псих, чтобы содрать кожу?! – Санников брызгал слюной, губы у него скривились, словно в судороге. Похоже, он принял что-то непосредственно перед появлением полицейского, и теперь действие наркотика усиливалось.
– Вот что, – решил Самсонов, вставая, – мы вас забираем в управление. Тем более я обещал вам защиту.
– Да-да! – мелко затряс головой Санников, затравленно озираясь, словно убийца мог прятаться где-то в комнате. – От чертова кролика!
– От него самого, – подтвердил Самсонов, делая знак Морозову. – Идемте в машину.
– Мне надо забрать вещи. Переодеться. – Санников вдруг словно пришел в себя. – Не могу же я ехать в комбинезоне, – он расхохотался.
Через четверть часа полицейским удалось загрузить его в машину, и они поехали в управление. Фармацевт болтал что-то без умолку, глядел в окна и поминутно тыкал в стекла пальцем.
Самсонов вскоре перестал прислушиваться к его бреду. Он думал о том, почему Веретнов назвал убийцу кроликом. Только из-за маски? Но его фраза звучала так, словно он знал преступника, а его панический ужас свидетельствовал о том, что Веретнов знал, чего можно ждать от убийцы. Он был уверен, что кролик доберется до него. И при этом не выдал его полиции. Считал это бесполезным, надеялся справиться своими силами? Было бы логичней, если бы члены «Гамбита» объединились против своего врага. Во всяком случае, Веретнова надо допросить. Вот только он ведь ничего не расскажет!
Самсонов принял обезболивающее, с трудом проглотив таблетку без воды. Надо было сделать это на работе у Санникова, где стоял кулер.
Почему преступник убил в шахматном клубе только одну жертву, а других нет? Почему именно в клубе? Как заманил ее туда? Или специально привез в «Табию», чтобы там пытать? Но к чему такие сложности, ведь в клубе нет подходящего холодильника? Или есть? Самсонов вспомнил, что в клубе своя кухня. Надо бы проверить размер морозильной камеры. Но в любом случае, у убийцы должно быть другое место с оборудованием.
Самсонов сосредоточился, пытаясь свести эти вопросы и факты воедино. И вдруг его осенило! Конечно, как он не понял раньше? Члены «Гамбита» знали своего убийцу, но не в лицо! Возможно, были наслышаны о нем, но никогда не видели. Они или насолили ему лично, или их просто заказали профессионалу. Возможно, их заказал тот, для кого некая Алиса стала камнем преткновения. И что, если это он приказал пытать членов «Гамбита» в качестве мести?
Вот почему жертвы не могут объединиться против одного из членов «Табии» и просто грохнуть его в темном переулке. Они понятия не имеют, кто из их товарищей по шахматному клубу охотится на них!
Убийца не играл с полицией. Все эти фигурки и тюльпаны, эсэмэски со стихотворением были посланы жертвам не для того, чтобы подразнить его, Самсонова. Преступник хотел, чтобы члены «Гамбита» боялись, чтобы они чувствовали дыхание смерти у себя на затылке, и ужас сковывал их сердца. Это с ними он разыгрывал партию!
Самсонов даже улыбнулся – так он был доволен, что смог понять хоть что-то в этом безумии.
