Харлан Кобен - Не говори никому
Они не прожили вместе шестьдесят два года, как Штейнберги, но если осознать, что свою жизнь помнишь отчетливо лет этак с пяти, а уже с семи они с Беком были неразлучны, если вспомнить, что у каждого из них вряд ли наберется много воспоминаний, не связанных с другим, если подсчитать не просто годы, проведенные вместе, а то, какую часть жизни они практически не расставались, станет ясно – они срослись между собой теснее, чем та пожилая пара.
Она повернулась и посмотрела на экран. Возле надписи «Рейс 174» замигала лампочка.
Объявили посадку.
* * *Карлсон и Стоун в сопровождении Димонте и Крински навестили менеджера «Бритиш эйруэйз» – женщину в сине-белой форме с галстучком. На бейджике стояло имя «Эмили».
– Такой не регистрировался, – с забавным акцентом сообщила она.
Димонте выругался. Крински пожал плечами. Неудивительно: Бек виртуозно уходил от погони весь день. Трудно было ожидать, будто он окажется настолько глуп, что полетит под своим именем.
– Все без толку, – подытожил Димонте.
Карлсон, по-прежнему сжимавший в руке документы из архива, спросил Эмили:
– Кто у вас лучший специалист по компьютерам?
– Надеюсь, что я, – с горделивой улыбкой ответила та.
– Вы можете открыть на экране заказ Бека?
Эмили легко выполнила просьбу.
– Когда он сделан?
– Три дня назад.
– Вон еще когда собрался бежать. Сукин сын, – прокомментировал Димонте.
Карлсон покачал головой:
– Не думаю.
– Почему?
– По нашей версии, он убил Ребекку Шейес, чтобы замести следы. Зачем, если он все равно собирался улетать? Для чего оставлять за собой лишнее убийство? И чего он ждал целых три дня?
– Ник, ты перемудрил, – заметил Стоун.
– Мы что-то упускаем, – который раз повторил Карлсон. – Во-первых, почему он вообще собрался бежать?
– Потому что мы его прижали.
– Три дня назад он даже не знал о нашем существовании.
– Может, Бек чувствовал, что мы вот-вот появимся.
Карлсон нахмурился.
Димонте повернулся к Крински:
– Пустая трата времени. Пошли-ка отсюда. – Он взглянул на Карлсона. – Мы оставим парочку наших людей на всякий случай.
Карлсон рассеянно кивнул. Когда полицейские удалились, он спросил Эмили:
– Наш клиент должен был лететь один или с попутчиками?
Эмили нажала несколько клавиш.
– Заказ на одного.
– Где он заказал билет? В кассе? По телефону? В турагентстве?
– Не в турагентстве, это точно, а то была бы пометка, что мы должны заплатить им комиссионные. Заказ сделан напрямую.
«И тут глухо», – подумал Карлсон.
– А как оплачен заказ? – задал он очередной вопрос.
– Кредитной картой.
– Могу я записать ее номер?
Эмили продиктовала цифры. Карлсон передал записку Стоуну. Тот отрицательно покачал головой:
– Кредитка не его. Во всяком случае, не из тех, которые мы знаем.
– Проверь, что за номер.
Стоун уже доставал мобильный.
Карлсон потер подбородок.
– Вы сказали, он заказал билет три дня назад.
– Совершенно верно.
– А время заказа уточнить можете?
– Да, конечно. Компьютер всегда отмечает время. Вот, пожалуйста, восемнадцать часов четырнадцать минут.
Карлсон кивнул:
– Прекрасно. А теперь посмотрите, пожалуйста, кто еще заказывал билеты примерно в это же время.
Эмили задумалась.
– Я никогда такого не делала, – сказала она. – Подождите, сейчас попробуем.
Она застучала по клавишам. Подождала. Стукнула еще несколько раз.
– К сожалению, компьютер выдает информацию только по имени заказчика, а не по дате и времени.
– Но в принципе такие данные существуют?
– Да. Сейчас, еще минутку.
Клавиши опять защелкали.
– Мы можем просмотреть все заказы на этот день. Я выведу их на экран по пятьдесят штук сразу. Так будет быстрее.
Первые пятьдесят записей дали им супружескую пару, которая сделала заказ в тот же день, только часом позже. Не то. Вторые пятьдесят оказались пустышкой. В третий раз они сорвали банк.
– Лиза Шерман, – объявила Эмили. – Заказала билет в тот же день, на восемь минут позже вашего клиента.
Сама по себе информация еще ни о чем не говорила, однако Карлсон почувствовал, как волоски на коже стали дыбом.
– О, вот это интересно, – добавила Эмили.
– Что?
– Ее место.
– И что с ним?
– Мисс Шерман должна сидеть рядом с Дэвидом Беком. Семнадцатый ряд, места «Е» и «F».
Вот это в точку.
– Она уже зарегистрировалась?
Щелканье клавиш. Экран поменял надписи.
– Да. Судя по времени, она как раз садится в самолет.
* * *Она приготовила кошелек и встала. Походка была твердой, голова высоко поднята. Парик, очки, вставки за щеки создавали облик Лизы Шерман, который совпадал с фотографией в паспорте.
Она прошла уже четыре турникета, когда услышала позывные срочного сообщения Си-эн-эн, машинально взглянула на экран и застыла, пораженная. В нее тут же врезался человек, кативший сумку-тележку. Он раздраженно взмахнул рукой, она не заметила, уставившись в телевизор.
Ведущая начала читать сообщение, в правом верхнем углу экрана появились две фотографии: ее старой подруги, фотографа Ребекки Шейес, и… Бека!
Она рванулась поближе к телевизору. Под фотографиями красными буквами загорелось: «Смерть в студии».
«…в убийстве подозревается доктор Бек. Впервые ли он совершил преступление? Предоставим слово Джеку Тернеру».
Ведущая исчезла. Вместо нее появились два человека с полицейскими эмблемами на куртках. Они выкатывали носилки, на которых лежал черный пластиковый мешок с телом убитой. Увидев на экране здание, она едва сдержала стон. Восемь лет. Восемь лет прошло, а Ребекка снимала все ту же студию.
Репортаж продолжил мужской голос, принадлежавший, по-видимому, Джеку Тернеру:
«Смерть известного нью-йоркского фотографа таит в себе немало загадок. Ребекку Шейес нашли в фотолаборатории ее собственной студии убитой двумя выстрелами в голову с близкого расстояния».
На экране возникла фотография смеющейся Ребекки.
«В убийстве подозревается старый друг Ребекки доктор Дэвид Бек, педиатр».
Фотография Бека, хмурого, с поджатыми губами. При взгляде на него у нее закружилась голова.
«Сегодня утром Бек сбежал из-под ареста, а позже напал на полицейского. Он объявлен в розыск, вооружен и очень опасен. Если вы можете сообщить какие-либо данные о его местонахождении, звоните…»
Засветились желтые цифры телефонных номеров. Джек Тернер продиктовал цифры вслух и продолжил:
«Особенно загадочной эту историю делает информация, просочившаяся к нам из Федерального бюро расследований. Дело в том, что имя доктора Бека связано со смертью двух человек, чьи тела недавно были найдены в Пенсильвании, в летней резиденции семьи Бека. А самое удивительное, что, помимо всего прочего, он подозревается в случившемся восемь лет назад похищении собственной жены, Элизабет».
На экране появилась фотография девушки, которая показалась ей лишь смутно знакомой. Ее старая фотография. Внезапно она почувствовала себя голой и беззащитной. К счастью, фото быстро исчезло с экрана, а вернувшаяся ведущая спросила:
«– Скажите, Джек, правда ли, что Элизабет Бек считалась убитой серийным маньяком Элроем Келлертоном, больше известным под кличкой Киллрой?
– Да, Тереза. Власти пока молчат на эту тему, официальных заявлений еще не было; как я уже говорил, информация поступила к нам из наших собственных источников.
– А каким мог быть мотив убийства Ребекки, Джек?
– Еще не знаем. Говорят, что между ними мог существовать любовный треугольник. Мисс Шейес недавно вышла замуж за Гари Лэмонта, который пока отказывается давать нам интервью. Повторяю, это всего лишь догадка».
Слезы потекли по ее лицу.
«– А доктор Бек все еще в розыске?
– Да, Тереза. Полиция просит каждого, кто что-нибудь знает о нем, оказать содействие в розысках, но советует отказаться от мысли действовать самостоятельно. Повторяю: преступник опасен».
Дальше пошли другие новости. Болтовня. Пустая болтовня.
Она опустила глаза. Ребекка… Господи, почему Ребекка? И ведь только что вышла замуж! Наверное, покупала платья и чайные сервизы, все, над чем они, бывало, хохотали, считая мещанством. Как? Как Ребекка оказалась связана со всей этой историей? Она же ничего не знала!
Почему они ее убили?
«Что же я наделала?» – вспыхнуло в голове.
Вернулась, вот что. Они узнали. Как? Проще некуда. Следили за близкими ей людьми. Дура. Подставила под удар всех, кого любила. Расшевелила осиное гнездо. Доигралась: лучшая подруга убита.
