Обнуление - Илья Сергеевич Ермаков
— Она вообще самая лучшая во всем!
И мы правы. Мы смеемся. Нам хорошо.
И мама с нами.
— И ничто нас не разлучит, правда ведь?
— А что может нас разлучить?
— Мы не знаем.
— Как можно разлучить то, что едино?
— Правда, это очень глупо прозвучало! Мы больше не будем говорить такие глупости!
— Глупости это все! Глупости! Нельзя разделить одно целое!
— А как же яблоко?
— А причем здесь яблоко?
— Мы же можем его разрезать на куски! А яблоко — одно целое.
— Ой, мы правы! И что же нам делать? Если мы, как яблоко…
— Но мы — это мы! Мы не яблоко!
— И мы снова правы! Что за глупости? Мы же не яблоки! Разве яблоки вообще могут кого-то разлучить? Это же смешно!
— Яблоки никогда не смогут нас разлучить! Это же просто яблоки!
— Постойте, постойте! А почему мы говорим о яблоках? С чего мы вообще взяли, что яблоки смогут нас разлучить? Что за глупости?!
— Ой, мы уже не знаем! Это все так глупо и нелепо звучит! Мы уже сами во всем запутались!
— Как запутались — так и распутаться надо.
— А как мы можем распутаться, если мы еще не запутались?
— Чтобы запутаться — нужна веревка. Без нее никак нельзя запутаться!
— И то верно! Давайте возьмем веревку и как следует запутаемся, чтобы распутаться? Тогда все станет правильно! Правда ведь?
— Правда-правда!
Мы запутались. Потом распутались. И никакие яблоки не могли нас разделить.
И причем здесь вообще эти яблоки?
Они не растут в нашем саду! А у нас самый прекрасный сад во Вселенной. Мы уже видели всю Вселенную, а потом может утверждать подобные факты однозначно!
— Все в сад! Все в сад!
— Побежали!
— А зачем бежать, когда можно лететь?
— Правда-правда! Полетели! Скорее-скорее!
И мы полетели.
Мы смеялись.
Мы счастливы.
Глава 14. Недетская месть
Василиса осталась одна. Мама с ней давно не разговаривала и даже не смотрела в ее сторону. Казалось, взрослые совсем забыли про существование детей. Так было и с остальными. Все свое время родители проводили или с Катериной или друг с другом, работая в саду, гуляя по полю, купаясь в реке в лесу или наслаждаясь вкусностями в столовой. Они вечно были заняты лишь друг с другом. Постоянно держась за руки и глупо улыбаясь, они ходили по территории «Потока». Бурно хохотали и непрерывно общались о самых разных непонятных и несуществующих вещах.
Василисе стало страшно смотреть на маму. Всякий раз, когда она ее видела в компании остальных родителей, ее мама говорила о себе со словом «мы». Ее «я» исчезло не только из речи, но и из личности. Катерина называла это Слиянием.
До последнего момента, пока Василиса не увидела страшную картину единения взрослых, она не догадывалась о страшном значении этого слова. Она не верила и не понимала, что последует за Слиянием. А начался настоящий кошмар. Катерина все реже показывалась детям на глаза. Василиса отчаянно хотела встретиться с ней и поговорить обо всем.
Василиса чувствовала, что начала догадываться о чем-то страшном. О том, о чем никто из взрослых и других ребят даже не подозревал. Но догадывались об этом члены персонала? Василиса все чаще убеждалась в том, что Марк и Вера покинули «Поток» не просто так.
В их исчезновении виноват сам «Поток».
В частности — Катерина.
Василиса это чувствовала. У нее не было никаких доказательств. Она не могла ни с кем поговорить об этом. Единственными ее друзьями стали Денис и Вадик. Но и они ничего не могли знать о планах Катерины. Что последует за Слиянием? Воздаяние? И чем это грозит ей и ее маме.
Оливия и Лиза отдалились от компании ребят, как и взрослые. Василиса не ожидала такого исхода. Она считала, что теперь они будут действовать сообща. Но этого не произошло. Василиса знала: Оливия и Лиза считают ее своим заклятым врагом. Они готовы ее уничтожить. И остается только вопрос времени, когда они приведут свой тайный коварный замысел в исполнение.
Василиса могла рассчитывать только на поддержку со стороны Вадика и Дениса. Но что им делать дальше? Как спасать родителей? Как спасти тех, кто их даже не помнит и не узнает? Как спасти тех, кому на них плевать?
И что они скажут Катерине? Как они ее обезвредят? Теперь их родители — личная армия Катерины. Осознав это, Василисе стало невыносимо дурно.
Ей хотелось плакать. Ее весь день тошнило. Она не могла больше сидеть в Хижине Досуга и размышлять над всеми этими ужасными вещами. Она не могла больше бездействовать и бояться. Действовать нужно. Немедленно. Но как?
Что они могут?
Как быть?
Василиса вышла из Хижины Досуга и направилась к саду через жилой комплекс «Потока». Шла она в одиночестве. На пути ей не встретился ни один санитар. Вадик и Денис пошли спать. В последнее время они оба много спят, чтобы меньше думать о происходящем. Меньше страдать. Меньше бояться. Сон спасает. Он выключает реальность.
Но Василиса понимала: сон — бегство. А она бежать не намерена. Как же сильно она сама хочет уснуть и проснуться уже в другой реальности — в той, где мама помнит ее, любит и ждет. Но эту реальность она должна создать сама.
И главная проблема — Катерина.
Эта женщина… что она делает? Как ей это удается? Она — ведьма?
Как она завербовала родителей? Что она им вколола? Что подливала в чай? Как гипнотизировала?
Как ей, Василисе, теперь устранить влияние этой женщины на взрослых? Как рассеять дикие страшные чары? Как вернуть родителей? Как вытащить маму из Слияния?
Как всех спасти?
К черту «Поток»! К черту это проклятое место! Приехать сюда из отчаяния — большая ошибка. Вот, чем они расплатились за свое уныние. Вот, к чему привела та боль, с которой они не решились справиться сами, и пошли за помощью.
Они потерялись.
«Поток» разделили их: родители и дети, Василиса и мама. Отныне все они существуют отдельно друг от друга. Катерина лишила ее главной поддержки — мамы. Василиса чувствует, как теряет внутреннюю силу без мамы. Она слабеет. Но ей нужны силы, чтобы победить. И где взять эти силы?
Она против Катерины. Чья возьмет?
Василиса вышла в сад. Взрослых здесь нет. А сад… он увядал. Сколько бы они его ни поливали, сколько бы ни ухаживали, сколько бы ни
