Сергей Бакшеев - Галактика мозга
— Ты знаешь, что с фигуристкой случилось? — не унимался отец.
— Имею представление.
Антон прекрасно помнил, как всю ночь изучал досье Новицкой, делал расчеты, моделировал реакцию поврежденного мозга спортсменки на различные воздействия и уже не следующие сутки передал Вербицкому подробную инструкцию. Больше ста лет ученые были убеждены, что нервные клетки не восстанавливаются. Кожа, кости, печень, сердце, почки, легкие и кровь могут образовывать новые клетки для замены поврежденных, и только головной и спинной мозг — нет. Шувалов один из первых доказал, что это не так. Мозг способен восстанавливать нервные клетки. И для фигуристки он разработал особый способ стимулировать этот процесс.
Предложенный метод был настолько парадоксален, что Вербицкий недоверчиво покачал головой:
— Это безумие. Ты хочешь меня подставить!
— Это единственная возможность достичь результата.
— Стоит ошибиться хотя бы на микрон…
— Возьми Репину, она не ошибается.
— Ну, если что-то не так! — пригрозил Борис и ушел, сверкнув недобрым взглядом.
Фигуристка на экране совершила каскад прыжков и лихо затормозила у бортика около микрофона.
— Давайте послушаем, что она скажет, — заинтересовался Виктор Александрович. — Ведь была практически инвалидом!
Довольная спортсменка поведала, что чувствует себя прекрасно, готова вновь бороться за медали и поблагодарила врачей, особо выделив, замечательного ученого Бориса Валентиновича Вербицкого.
— Он настоящий кудесник, — фигуристка улыбнулась и озорно помахала рукой: — Спасибо вам, Борис Валентинович!
На экране появился Вербицкий. Безукоризненно постриженный, он стоял на фоне сложных приборов в белом халате, накинутом на новый костюм. Ученый серьезно и обстоятельно говорил о нейронауке, тут и там вставляя фразы «моя лаборатория», «мои методики», «мои сотрудники» и завершил свою речь словами:
— Я стремлюсь, чтобы результаты моей научной работы воплощались не только в статьях, которые понимают лишь избранные, а приносили реальную пользу нашим людям. Я не гонюсь за деньгами, которые предлагают богатые иностранцы. Я бескорыстно помог прославленной фигуристке, вернул к жизни боевого генерала, и в дальнейшем буду всеми силами дарить людям радость полноценной жизни.
На экране вновь закружилась возрожденная пара фигуристов.
— Всегда у нас так! — возмутился Шувалов старший. — Об инвалидах вспоминают только, когда беда случается с известным человеком. Тут тебе и лучшие ученые находятся и телевидение просыпается. А остальным что делать?
Он сердито посмотрел на журналистку. Та перевела колкий взгляд на Антона. Шувалов впервые услышал ее голос.
— Про богатых иностранцев — это камешек в ваш огород, Антон Викторович?
И вновь Шувалову показалось, что с такой самодовольной фифочкой беседы у них не получится. Он согласился на встречу, чтобы поправить репутацию в глазах обывателей, но сейчас жалел об этом. Антон хотел уже сослаться на мифическую головную боль и распрощаться с журналисткой, но девушка встала и шагнула к нему.
Она открыто улыбнулась и протянула руку:
— Здравствуйте. Я Валерия Огнева. Можно просто — Лера.
На несколько секунд Антон потерял дар речи. Перед ним стояла красивая обаятельная девушка в тонком свободном платье, под которым легко угадывалась стройная фигура. Но не это поразило его. Девушка протягивала правую руку, а рукав левой был наглухо зашит на уровне локтя. Гостья не скрывала свою инвалидность.
— Вас что-то смущает? — прищурившись, спросила она.
— Здравствуйте, Лера, — поспешил ответить на рукопожатие Шувалов, представив, сколько раз черноокой красавице приходилось стойко переносить брезгливо испуганные или унижающие сочувствием взгляды окружающих.
— Теперь вы понимаете, что мой интерес к вашим экспериментам носит еще и личный характер.
Антон кивнул, смутившись больше обычного. Контраст красоты и увечий всегда болезненно действовал на него. Он отпустил ее ладонь, отметив ухоженные пальцы с красивым маникюром. «Как же она умудряется?», удивился он и невольно перевел взгляд на культю в зашитом рукаве.
— Не обращайте внимания. Я потеряла руку три года назад, и уже привыкла. — Девушка бесхитростно улыбнулась и пожала плечами. — В остальном я самый обычный человек.
Антон краснел и ничего не мог с этим поделать.
— Пойдемте в мою комнату, — засуетился он.
— Чай готов! — отрапортовала вошедшая Мария Львовна. — Прошу всех за стол.
— Мы потом, мама. Сначала побеседуем. — Антон стыдился своей оплошности перед журналисткой и хотел загладить первое впечатление. — Лера, ведь вы хотели расспросить меня о науке?
— Очень, — по-детски честно ответила девушка. Одним коротким словом она выразила растерянную нежность и теплое обещание.
58
Около подъезда свекрови Ольга Шувалова увидела знакомый «форд». Ее сердце заколотилось сильнее прежнего. Антон здесь. Что она скажет ему? Как он посмотрит? Надо ли извиняться, или мужчина догадается это сделать первым? А если он не захочет говорить с ней?
— М-мама, ты д-делаешь мне б-больно.
Ольга не заметила, как стиснула ладошку сына.
— Извини. — Она отпустила детскую руку и неожиданно спросила: — Как я выгляжу? Я тебе нравлюсь?
Она отстранилась, чтобы сын лучше рассмотрел ее. Ей требовалось проверить себя в мужских глазах. Саша пробежал снизу вверх оценивающим взглядом и серьезно кивнул.
— Ты самая к-красивая.
Ольга приободрилась и смело вошла в подъезд.
Кроме раскладного диванчика, маленького стола и узкого шкафа в комнате Антона ничего не помещалось. Шувалов зажег лишь настольную лампу, стесняясь своих пунцовых щек. Девушка села на диван, Антон опустился на стул. Из-за узкого прохода их колени едва не соприкасались.
— Антон Викторович, недавно я…
— Можно просто — Антон. — Шувалов с удовольствием переиначил ее фразу при знакомстве, и ему стало легче.
— Хорошо. Антон, я узнала об удивительном случае. В Японии удалось сделать нейропротезы рук, которые мало чем отличаются от настоящих. Я, конечно, заинтересовалась этой информацией и выяснила, что счастливый обладатель искусственных рук накануне чуда побывал в Москве. Я провела собственное расследование, которое неожиданно вывело на вас. — Широко раскрытые выжидательно смотрели на Шувалова. — Вы знакомы с Кейджи Танака?
— Да, я знаю его.
— Я так и думала. Всё сходится! — оживилась журналистка. — Так это вы сделали ему новые руки?
— Нет. Протезы изготовлены в Японии. Я только подключил их к головному мозгу.
— Ничего себе «только»! Я, как заинтересованное лицо, глубоко вникла в эту проблему и прекрасно понимаю — вы совершили чудо. Настоящее чудо на уровне библейских исцелений.
— Скажете тоже. Я всего лишь ученый, постигающий тайны мозга. Наш мозг еще мало изведан. Мы только в начале пути.
— Так расскажите нашим читателям об этом. — Журналистка нетерпеливо придвинулась. Их ноги соприкоснулись. От ее длинных вьющихся волос исходил дурманящий аромат.
— Даже не знаю… Что именно их интересует?
— Да всё! По крайней мере, я хочу знать, как можно больше.
Ее глаза блестели ожиданием. Шувалов вдруг понял восторг Задорина, рассказывавшего благодарной Алисе о таинствах профессии. Но тогда Алиса оказалась человеком с двойным лицом. Антон забеспокоился.
— Разрешите посмотреть ваше удостоверение, — попросил он.
— Сейчас. — Девушка совершенно не обиделась. — У меня там фотография удачная.
Лера раскрыла сумочку, сунула внутрь единственную руку, но из-за того, что очень торопилась, не смогла удержать ее, и сумочка кувыркнулась с колен. На пол высыпались многочисленные атрибуты современной молодой женщины.
— Я вам помогу. — Антон бросился собирать упавшие штучки.
— А удостоверение — вот. — Девушка, смеясь, показывала раскрытый документ, оставшийся в руке.
Шувалов, стоя на коленях, поднял взгляд. Фотография девушки с милой улыбкой действительно оказалась удачной. Но поверх фотографии сияло еще более радостное живое лицо.
— Простите. — Смущенный Антон положил сумочку на диван, а упавшие вещи складывал прямо на колени девушки. — Если бы у меня было столько забот, сколько у женщины, я бы не стал ученым. Не понимаю, как вы в этом разбираетесь?
— С нейронами проще? Их меньше?
— Намного…
Они одновременно попытались поймать скатывающуюся помаду. Мужская рука накрыла женскую ладошку, да так и застыла. Антон почувствовал, как под тонким платьем бедро девушки сначала напряглось, а потом расслабилось.
— У вас рука теплая, — промолвила Лера и опустила голову. Тяжелая прядь черных волос коснулась его носа. Он оказался в облаке притягательного парфюма, кружившего голову.
