Джон Джойс - Файлы фараонов
Египтянка выпрыгнула из «белла» и решительно двинулась к Тео, направив на него пистолет.
Все это походило на дурной сон.
Сейчас Кроуи должен свистнуть и объявить, что учебная тревога прошла просто великолепно.
— Забирайся в вертолет! — с угрозой прокричала террористка. — И не вздумай оставить здесь чемоданчик!
Левой рукой она сжимала какой-то небольшой предмет, но Тео не видел, что именно.
— Поживее, иначе пристрелю на месте!
Кроуи приподнял голову, и в лицо ему ударили осколки бетона. Стреляли из машины службы национальной безопасности.
Куда, черт побери, пропал Джеральд?
Он вновь рискнул высунуться. Автоматчик в кабине вертолета повернулся в этот момент к «беллу», возле которого стояла женщина, убившая Тома Харгривса.
Без всяких колебаний майор уперся локтями в бетон, аккуратно прицелился и выстрелил. Автоматчик как раз поворачивался — пуля угодила ему в лицо. Террорист мешком рухнул на крышу отеля, рядом с сухим стуком упал автомат Калашникова.
На линии огня теперь оказался пилот. Кроуи второй раз нажал на курок, и сидевший за штурвалом уткнулся головой в приборную доску.
У женщины с пистолетом в руке, казалось, помутился рассудок. Она орала что-то, прыгала вокруг кабины второго вертолета и от отчаяния стреляла в воздух. Но вот левая рука ее отошла за спину — египтянка собиралась бросить что-то в сторону лестницы.
Лучшую мишень было трудно себе представить.
Майор выстрелил дважды и увидел, как египтянка рухнула в кабину машины. Похожий на булыжник предмет выпал из ее руки и покатился в салон.
— Ложись! — громовым голосом прокричал Кроуи. — Граната!
Гилкренски тоже видел, как террористка отвела назад руку. В то же мгновение прозвучали два выстрела. На груди незнакомки расплылось красное пятно, подобно сломанной кукле, она свалилась на пол кабины. В наступившей тишине послышался перестук катившегося по металлу камня.
Женщина пыталась подняться. В дверном проеме, у самого пола, показалось ее лицо. Гилкренски смотрел в бездонные темные глаза… глаза Марии…
Вот он стоит у окна… ощущая на себе взгляд Марии… ее последний взгляд…
От взрыва гранаты вертолет объяло огромным шаром оранжевого пламени. Лицо египтянки скрылось в клубах жирного черного дыма.
Лицо Марии…
На Тео навалилась жаркая волна. В воздухе просвистели осколки стекла, куски искореженного металла… раня, впиваясь в щеки и руки, вспарывая одежду…
Мария! Господи!
Все повторялось!
Бежать! Бежать отсюда…
Гилкренски бессознательно двинулся к «беллу». Не отдавая себе отчета в том, что делает, он забрался в кресло пилота, открыл заслонку, потянул ручку штурвала. Почти бессознательно он поставил ноги на педали, и машина, хоть и немного неуверенно, устремилась в воздух.
Оказавшись в конце длинного красного туннеля, Мэннинг улавливал звуки выстрелов. Потом раздался взрыв. Он с трудом осознал, что лежит у самого края крыши. Глаза ему заливала кровь. От удара, который нанесла Фарида рукояткой пистолета, раскалывалась голова.
Растекаясь по бетону, к нему приближалось море огня.
Где-то в подсознании незнакомый голос кричал: «Это смерть!» Оранжевые языки подступали, в ноздри ударил сладковатый запах горящего керосина.
От пекла не было спасения… Ночные кошмары обернулись явью.
Матерь Божья!
Шквал пламени все ближе протягивал к нему огненные щупальца. Нет! Уж лучше броситься вниз — быстрее и надежнее. Лерой шевельнул рукой, чтобы подтянуться к невысокому парапету.
Сзади ожила турбина вертолетного двигателя. Низкий рев сменился воем, вращавшиеся лопасти разметали подвижные языки огня.
Корпус «белла» сотрясала дрожь. Еще мгновение, и…
Сделав нечеловеческое усилие, Мэннинг намертво вцепился рукой в стойку шасси, затем перебросил через нее локоть.
Машина, качнувшись, поднялась в воздух.
Мускулы Лероя готовы были порваться, и от дикой боли он закричал.
В двухстах футах под ним плавно изгибалась набережная Нила.
ГЛАВА 24. СХВАТКА ВРУКОПАШНУЮ
Заки эль-Шаруд с ужасом наблюдал за развернувшимся на крыше отеля побоищем.
Он видел, как Фарида убила телохранителя, до него донеслись даже звуки выстрелов. Затем Фарида, прекрасное, исключительное создание, начала как безумная метаться вокруг вертолета, а еще через мгновение ее сразили пули.
Он видел яркую вспышку взрыва и клубы черного дыма, окутавшего крышу…
Все не так, все пошло прахом!
Когда ветер отнес облако дыма в сторону, можно было различить, как красный «белл», неуверенно покачиваясь, медленно поднялся в воздух — вместе с каким-то мужчиной, вцепившимся в стойку шасси. Ноги его нелепо дергались.
Машина развернулась, и Заки всмотрелся в пилота.
За штурвалом сидел Гилкренски.
— За ним, Гамал! — яростно крикнул эль-Шаруд в микрофон. — У нас еще остался шанс!
Ноги! Необходимо забросить за стойку ноги!
Во Вьетнаме Лерой Мэннинг не раз вытягивал товарищей из огня. Ему приходилось поднимать в воздух вертолет, на шасси которого висели четыре-пять человек.
«Подтяните ноги! — кричал он им. — Иначе крышка!»
А потом с болью провожал взглядом тех, кто, обессилев, срывался и камнем летел вниз.
Полоз был у Лероя под мышками, левая щека вжималась в вертикальную опору. Он не знал, кто сидит за штурвалом, но машину жутко бросало из стороны в сторону. Мэннинг физически ощущал, как хвостовой ротор посылает ее то влево, то вправо.
Выждать момент и не смотреть вниз!
Он заставил себя сосредоточить внимание на кронштейне прожектора, вглядываясь в каждую заклепку, каждый сварной шов.
«Соберись! Не смотри вниз!»
Первая попытка зацепиться за стойку левой ногой окончилась неудачей. Ботинок лишь коснулся полоза. Мэннинг попробовал еще раз. Кожаный рант ударился о металл и соскользнул. Мышцы бедра свело тупой, ноющей болью.
«Ну же!»
Нога вновь пошла вверх и… преодолела стойку. Напрягшись, Лерой вывернул ступню, зацепился носком ботинка за трубу полоза и каким-то чудом сумел подтянуться.
Теперь он полулежал-полувисел лицом вниз на тонкой полосе металла. Под ним необъятной панорамой раскинулся Каир: Нил, мосты, иглы минаретов, шлейф черного дыма, поднимавшегося с крыши «Олимпиад-Нил».
Сводило желудок, ныли и немели мускулы.
Господи! Найдет ли он в себе силы забраться в кабину?
Мэннинг осторожно, дюйм за дюймом, пополз вперед. На его счастье, дверца была сдвинута. Левой рукой Лерой вцепился в раму, правой нащупал на полу кабины ремни кресла второго пилота, немыслимым усилием подтянулся.
Сидевший за штурвалом мужчина повернул голову.
Это был Теодор Гилкренски. По его лицу струился пот, руки дрожали.
— Док! Заклинаю, выровняйте машину, иначе я свалюсь!
С огромным трудом Мэннинг согнул правую ногу, упершись подошвой ботинка в полоз. Это позволило ему чуть перенести центр тяжести и схватиться рукой за скобу. Еще мгновение — и он оказался в кабине.
— Святый Боже!
Скрючившись, Лерой лежал на полу, не в силах перевести дыхание. «Все хорошо, — убеждал он себя. — Хорошо?» В затылке стреляло рвущей болью. Проведя рукой по волосам, Мэннинг увидел на ладони кровь, вытер ее о джинсы и кое-как забрался в кресло. У него даже хватило самообладания застегнуть ремень.
«Белл» двигался неровным зигзагом: видимо, педали управления хвостовым ротором жили своей, неподвластной пилоту жизнью. Глаза Гилкренски были устремлены з одну точку, с губ срывались бессмысленные фразы.
— Мария! Они убили Марию! — повторял он снова и снова.
Костяшки пальцев, которыми он сжимал штурвал, побелели.
Как бы невзначай Лерой коснулся ручки управления, поставил ноги на педали.
— Эй, док! — прокричал он. — Разве вам не говорили, что нельзя подниматься в воздух, не застегнув ремень безопасности?
Голос Мэннинга вывел Тео из оцепенения. Сделав пару глубоких вздохов, Гилкренски расслабился. Этого момента и ждал Лерой.
— Не волнуйтесь, док! Я сменю вас!
Справа и чуть позади он увидел второй вертолет. В кабине сидели двое: один за штурвалом, другой держал в руках автомат. Из валявшихся на полу наушников послышался неясный шум. Левой рукой Мэннинг нацепил наушники.
— Гольф-Ромео-Чарли! К земле! Сдавайтесь, иначе буду стрелять!
— Они хотят взять нас тепленькими, док, — сказал Лерой Тео. — Решать вам, это ваш вертолет.
Гилкренски почти пришел в себя. Руки перестали дрожать, высох пот. Во взгляде, брошенном им на Мэннинга, светилось уже не безумие, а холодная ярость.
— А в рот они не хотят?! — с бешенством выкрикнул он.
Лерой направил машину вдоль русла реки, над мостом Эль-Гама, в направлении зоологического сада. На память пришла Фарида, и он мрачно усмехнулся:
— Понял вас, док! В рот!
Подав штурвал от себя, он послал «белл» вниз, к самой воде.
Заметив, что вертолет с Гилкренски резко нырнул к реке, эль-Шаруд выругался и передернул затвор автомата.
