Владимир Гриньков - Таящийся ужас 3

— Ага, — он поднес к свету какие-то бумаги. — Похоже, мы делаем успехи. Что же это такое?

Он держал в руках пожелтевшую от времени газетную вырезку.

Вчера вечером известная актриса варьете Дора Ли заявила, что отказывается от своего обещания выйти замуж за Джона Бирсфилда Мэрстона-младшего, безнадежно парализованного сына известного хирурга-остеолога доктора Джона Бирсфилда Мэрстона-старшего, ибо, как она выразилась, «не может видеть его изувеченное тело». При этом она добавила, что ранее дала свое согласие на брак с ним «исключительно из жалости».

Репортерам не удалось поговорить ни с брошенным женихом, ни с его отцом.

— Очень хорошо, — кивнул де Гранден, — но пока это ни о чем не говорит. Молодая женщина расторгла свою помолвку, и произошло это, если ориентироваться по дате публикации, в 1896 году. А вот еще одна, посмотрим, что она нам поведает.

Джон Бирсфилд Мэрстон-младший, сын известного хирурга, носящего это же имя, обнаружен сегодня утром мертвым в своей спальне — в его рот был вставлен конец резинового шланга, другой конец которого подсоединен к газовой колонке. Труп обнаружен его слугой.

Десять лет назад во время игры в поло мистер Мэрстон получил увечье, приковавшее его к инвалидному креслу, из которого он практически никогда не вставал.

Джон Мэрстон-младший был недавно покинут известной актрисой варьете Дорой Ли, которая объявила о своем решении за день до свадьбы месяц назад. По имеющимся сведениям, после случившегося он пребывал в состоянии глубокой депрессии.

Отец покойного, доктор Мэрстон, заявил журналистам газеты «Плэнет», что в смерти его сына повинна упомянутая актриса, и добавил, что она понесет за это наказание.

Доктор Мэрстон отказался дать какие-либо пояснения в ответ на вопрос, намерен ли он передать это дело в судебные инстанции.

— Вот как! — воскликнул де Гранден. — Посмотрим теперь, что здесь.

Третья вырезка была лаконична:

Широко известный в данной части страны хирург, Специализирующийся на операциях на костях, доктор Джон Бирсфилд Мэрстон сообщил о своем намерении прекратить хирургическую практику. Он продал свой дом и собирается покинуть наш город.

— Пожалуй, картина достаточно ясна, — произнес де Гранден, приподняв брови и еще раз просматривая первую вырезку. — Но посмотрите, Траубридж, вы только посмотрите на этот снимок! Эта Дора Ли вам никого не напоминает?

Я взял вырезку с сообщением в расторгнутой помолвке и внимательно всмотрелся в фотографию. Изображенная на ней молодая женщина была одета в пышное, прямо-таки воздушное платье, фасон которого был в моде во времена американо-испанской войны.

— Гм-м… Пожалуй, никого из тех, кого я знаю… — начал было я, но тут же умолк, пораженный неожиданным сходством. Несмотря на вычурную прическу и совсем не гармонировавшую с ней соломенную шляпку, украшавшую творение парикмахера, женщина на снимке определенно имела сходство с той изуродованной девушкой, которую мы видели полчаса назад.

Француз заметил мой взгляд и кивнул в знак согласия.

— Ну конечно же, — сказал он. — А теперь нам надо ответить на вопрос, является ли эта девушка с чудовищно обезображенными глазами родственницей Доры Ли или же это сходство — чистая случайность, а также что вообще может стоять за всем этим.

Продолжая рассматривать снимок, я задумчиво произнес:

— Не берусь утверждать, но мне кажется, что какая-то связь здесь есть…

— Связь? Разумеется, некоторая связь есть, — согласился де Гранден, снова углубляясь в изучение содержимого портфеля. — А это что еще такое? Кажется, Траубридж, я начинаю кое-что понимать. Взгляните!.

В руках у него была страница сенсационного выпуска одной из ежедневных нью-йоркских газет, на которой были запечатлены портреты шестерых молодых женщин. Над ними жирным шрифтом был выведен заголовок:

«ЧТО ЖЕ СЛУЧИЛОСЬ С ИСЧЕЗНУВШИМИ ДЕВУШКАМИ?»

«Неужели зловещие невидимые руки простираются из темноты, чтобы схватить наших девушек, проживающих во дворцах и лачугах, работающих в магазинах, на сцене или в офисе? — задавал риторический вопрос корреспондент. — Где сейчас Элен Мунро, Дороти Сойер, Филис Буше и три другие очаровательные белокурые девушки, которые словно канули в бездну в минувшем году?» Все дела имели несомненное сходство: каждая из исчезнувших молодых женщин не вернулась к себе домой, хотя, как сообщала газета, отсутствовали какие-либо основания утверждать либо предполагать их намерение куда-то уехать.

— Надо же, даже для журналиста он не отличается особым умом! — воскликнул де Гранден. — Готов биться о заклад, что даже мой добрый друг Траубридж подметил одно весьма существенное обстоятельство, которое осталось незамеченным автором этой публикации, словно это нечто само собой разумеющееся.

— Боюсь, старина, что разочарую вас, — ответил я, — но мне лично кажется, что корреспондент исследовал это дело под всеми возможными углами зрения.

— Ах вот как! — саркастично заметил де Гранден. — Что ж, по возвращении домой, мой друг, вам надо будет проверить свое зрение у окулиста. Смотрите, смотрите на эти фотографии, на эти изображения без вести исчезнувших женщин и не пытайтесь утверждать, что не подмечаете определенного сходства между ними. Причем я имею в виду не только это сходство, но и то, что все они похожи на мисс Ли, покинувшую сына доктора Мэрстона. Ну что, сейчас, когда я прямо указал вам на это, вы видите?

— Нет… но почему… ну д-да… конечно! — бормотал я, снова просматривая снимки. — Боже праведный, де Гранден, вы правы, можно даже сказать, что все эти девушки — родственницы. Надо же, как это вы заметили?

— Ничего я пока не заметил, — он пожал плечами. — И ничего не нащупал. Я просто вытягиваю руки, стараюсь дотянуться, схватить что-то, вроде того несчастного слепца, над которым издеваются юные негодяи, однако мои пальцы не могут нащупать ничего определенного. Ба! Жюль де Гранден, да ведь ты круглый болван! Думай же, думай, глупец!

Он присел на край кровати и, наклонившись, уткнул лицо в ладони, буравя острыми локтями колени.

Внезапно он выпрямился, и его лицо озарила загадочная улыбка.

— Дьявол меня побери, понял, кажется, понял! — воскликнул он. — Зверушки! Те самые зверушки, о которых бормотал старый похититель автомобилей! Они где-то в подвале! Траубридж, мы должны взглянуть на них, они должны предстать перед нашими двумя парами глаз. Помните, как зловеще он тогда сказал, что она тоже должна была стать одной из них? Клянусь сатаной, когда он говорил «она», то подразумевал наше несчастное дитя с глазами, как у лягушки.

— Но почему… — начал было я.

— Пошли, пошли, — прервал он меня, — я сгораю от нетерпения, и ничто не может меня остановить. Мы должны выяснить и сами увидеть, что за зверушек содержит человек, которому так нравится показывать девушкам в зеркале их обезображенные лица и который, черт побери, временами увлекается кражей автомобилей моих друзей.

Мы поспешили вниз по главной лестнице и стали отыскивать дверь в подвал. Наконец мы нашли ее и, держа над головами пару свечей, стали спускаться по шатким ступеням в кромешную тьму подвала. Нас окружали каменные стены, и, судя по тяжелому, заплесневелому запаху, вскоре под нашими ногами должна была оказаться голая сырая земля без малейшего намека на какой-либо дощатый настил.

— Черт побери, — пробормотал де Гранден, останавливаясь у нижней ступени и приподнимая свечу над головой, чтобы лучше осмотреть это мрачное место, — в темницах древних, замков и то приятнее, чем в этой преисподней.

Я не мог подавить охватившего меня чувства тревожного ожидания и озноба. Вглядываясь в гладкие каменные стены, в которых не было ни окон, ни каких-либо иных отверстий, я готов был в любое мгновение повернуть обратно.

— Ну вот, — сказал я, — ничего нет. Сразу видно, сплошная пустота…

— Возможно, это и так, дружище Траубридж, — ответил де Гранден, — но я не привык полагаться на то, что видно сразу. Я всегда всматриваюсь основательно, а если и тогда ничего не обнаруживаю, то повторяю свой осмотр. Видите, вон там какой-то деревянный настил? Как по-вашему, что это?

— Э… часть пола, очевидно, — наугад сказал я.

— Может, и так, а может, и нет. Давайте-ка посмотрим.

Он пересек помещение подвала и подошел к дощатому покрытию, потом посмотрел на меня и улыбнулся.

— Обычно, мой друг, в полу не бывает никаких металлических колец, — сказал он и наклонился, чтобы ухватиться за массивное кольцо, прикрепленное к вделанной в дерево прочной скобе.