Хей Купер - Кровавые грехи
Это был Риз Демарко.
Сойер обменялся взглядами с Тессой, надеясь, что выглядит все-таки не настолько ошарашенным, каким себя чувствует. А затем быстро надел наушники, когда вертолет поднялся в воздух и направился на север, летя так низко, что практически касался верхушек деревьев.
— Что за черт? — спросил Сойер. — Он в вашей команде?
— Боюсь, что так, — весело ответил Квентин. — Я знаю, он производит не очень хорошее первое впечатление, но со временем ты к нему потеплеешь.
— Сомневаюсь, — отрезал он.
Тесса посмотрела на Холлис, которая едва заметно пожала плечами.
— Я никогда не видела его, — ответила она Тессе. — Знала, что у нас есть еще кто-то внутри и только-то. Бишоп больше ничего не рассказал мне.
В наушниках раздался холодный голос Риза Демарко.
— И это куда больше того, что тебе нужно было знать.
Холлис кинула на него совсем не дружелюбный взгляд, а затем вновь пожала плечами.
— Похоже, что сегодня все секреты выйдут наружу.
После этой фразы пассажиры и пилот хранили молчание все оставшееся время полета, который длился около десяти минут. Они летели к огромному дому, расположенному на склоне горы возвышавшейся над городом. То, что казалось гаражом на несколько машин с плоской крышей, оказалось вертолетной площадкой. Демарко легко посадил вертолет и выключил двигатель.
Сойер был не в том настроении, чтобы поражаться его мастерству. Он проигнорировал их пилота, и помог Тессе выбраться, а затем вместе с ней прошел через площадку, следуя за Холлис, Квентином и Демарко в здание.
Как только они зашли внутрь, Сойер понял, что они находятся в жилом доме, а не в правительственном или корпоративном здании. Комнаты были просторные, а через громадные окна видна впечатляющая панорама гор Блу-Ридж. Мебель и произведения искусства были, очевидно, дорогими и подобранными со вкусом.
Они прошли через огромную гостиную, откуда виднелась блестящая современная кухня. А затем они вошли в комнату, которая оказалась необычайно большим кабинетом. Массивный стол для переговоров находился в центре комнаты, в отдалении стояли три неброских рабочих места. На каждом компьютере застыло изображение гор.
Сойер подумал, что комната пуста. На мгновение.
Он появился ниоткуда, большой мужчина, который одним сильным внезапным ударом кулака свалил Демарко на пол.
— Ты стрелял в меня, — прорычал большой мужчина.
Демарко даже не пытался встать. Вместо этого, он приподнялся на локтях и потер челюсть рукой. И настороженно посмотрел на человека, стоящего над ним.
— Гелен…
— Черт, ты стрелял в меня. Дважды.
* * * *К тому времени, как ушла Рут, Сэмюель чувствовал себя значительно лучше. Не полностью заряженным, но достаточно, чтобы провести запланированный вечерний ритуал с несколькими Избранными.
После него, конечно, он будет в порядке.
Ему нужен очистительный ритуал, особенно после воспоминаний… о ней. Хотя на самом деле она не важна. Важно то, что в тот день он достиг зрелости, обнаружив, что может управлять способностями, данными ему Богом, и приобретать новые.
Конечно, потребовались долгие годы усилий и практики, прежде чем он научился управлять ими. Еще больше лет потребовалось для того, чтобы попытаться определить предел своих способностей и обнаружить, что при достаточном количестве времени и энергии он может сделать почти все что угодно.
Почти.
Он не стал снова медитировать, потому как не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы вынести еще одно путешествие в прошлое. Но оставался в своих апартаментах еще несколько минут, прежде чем присоединиться к тем, кто находился в церкви на ланче.
Он думал о Пророчестве.
Оно было дано ему около двадцати лет назад, после того, как в мучениях закончил свою жизнь Мэдокс. Сэмюель продолжил путь, но не один. Рут стала его первым последователем. Она оставалась верной все эти годы, именно дочь Мэдокса чаще всего находила и вербовала лучших из Избранных Сэмюеля.
Она помогла ему в испытании, которое Бог послал ему прошлым летом. Испытании его контроля над Зверем. Хотя он думал, что, возможно, она не стала бы делать этого, если бы не стала свидетельницей того, как Господь спустился, чтобы коснуться его во второй раз. Он даровал ему Пророчество.
После этого Рут никогда не сомневалась в нем.
И в этот год он сделал гигантский шаг к тому, чтобы превратиться в идеальный меч гнева Господня. Он почти стал им. Почти.
Требовалось лишь еще немного наточить этот меч, и тогда он будет готов.
Тогда Пророчество будет осуществлено.
Тогда мир будет очищен пламенем воина Бога. И останутся лишь немногие Избранные.
Скоро.
* * * *— Ты должен радоваться, что это сделал я, — возразил Демарко. — По крайней мере, я знал куда стрелять. Если кто-нибудь из тех парней выстрелил бы тебе в голову, даже ты не выкарабкался бы.
На несколько мгновений показалось, что Гелен не в том настроении, чтобы прислушаться к разумным доводам, но, наконец, он выругался сквозь зубы и протянул руку мужчине, которого только что свалил с ног.
— Знаешь, это больно. Если ты не в курсе. Быть подстреленным. Это чертовски больно.
Демарко настороженно принял протянутую руку.
— Прости. И вообще-то я знаю. По опыту. Но какой у меня был выбор? Ты был слишком близко, чтобы я мог промахнуться, и у тебя не было возможности найти какое-нибудь укрытие, чтобы избежать пули. У меня было около секунды, чтобы начать действовать, и лучшим решением для нас обоих, оказалось, свалить тебя — быстро и жестко. Не пытайся сказать мне, что ты сделал бы другой выбор, если бы стоял на моем месте.
— Да, да. Я понял. Но это было неприятно. И та река была чертовски холодная.
Его ворчание было уже чисто автоматическим, нежели злым.
Сойер посмотрел на Тессу и спросил:
— Я должен уловить суть этого?
— Сомневаюсь. Я бы не смогла на твоем месте.
Квентин с ухмылкой посмотрел на них.
— Агент Гелен около недели назад в предрассветные часы был в Резиденции и не поладил с Демарко и двумя вооруженными членами церкви.
— Не поладил? — Демарко уставился на него, приподняв брови. — Серьезно?
— Ты хочешь сам все объяснить?
— Думаю, нет.
— Тогда не придирайся к словам.
— Вооруженными? — переспросил Сойер.
— Всего лишь пистолеты, — ответил ему Демарко. — Ничего тяжелого.
— Ты хотел сказать, за исключением той серебряной пушки, которую ты носишь? — сказал Гелен.
— Она мне подходит.
— В ней куда больше огневой мощи, чем требуется любому пистолету. Она оставляет след — на самом деле даже два, а далеко не любое оружие может это сделать.
Демарко потер челюсть и сухо сказал:
— Угу.
— О, и даже не пытайся сравнить пули с кулаком.
— Может у меня и не так легко появляются синяки, но они появляются. Как я должен объяснить это?
— Скажи Сэмюелю, что врезался в дверь.
— Смешно.
— Там ни у кого нет разрешения на ношение оружия, — сказал Сойер, его голос стал громче.
— У меня такое чувство, будто я на теннисном матче, — обратилась Холлис к Тессе. — С несколькими дополнительными игроками на корте.
— Я тебя понимаю.
Именно в тот момент в комнату вошел еще один игрок, переключив внимание Сойера на себя. Еще один высокий, широкоплечий и спортивный мужчина. Он двигался с легкостью и необычайной кошачьей грацией, как человек, которому абсолютно комфортно в своей шкуре. У него были черные как смоль волосы с абсолютно белой прядью на левом виске. Его глаза серебристо-серого цвета были светлыми и необычайно острыми. Левую щеку мужчины пересекал едва заметный неровный шрам, который делал его лицо менее красивым, чем у Демарко, но вдвойне более опасным.
«Это неспроста», — подумал Сойер, когда эти металлические глаза сконцентрировались на нем.
— Мистер Кавено. Я специальный агент Ной Бишоп.
Голос вновь прибывшего был холоден и спокоен.
— Вы на службе?
— Технически на службе вы. Это — ваша юрисдикция.
Сойер подумал, как много раз Бишоп произносил эту фразу.
— Ты должен был предупредить меня, что Гелен рвет и мечет, — обратился Демарко к Бишопу.
— Должен был, — согласился тот.
— Черт, Бишоп.
— Эй, он собирался сделать свой выстрел. Я подумал, что для тебя будет легче, если ты не будешь этого знать.
— Спасибо за помощь.
— Всегда, пожалуйста.
— Хочешь льда для челюсти? — спросил Гелен.
— Не злорадствуй. Это неприлично. Особенно, когда ты сам и нокаутировал человека. — Демарко последний раз потер челюсть, затем распрямил плечи, очевидно собираясь сменить тему. — Слушайте, у меня мало времени, и если никто не хочет искать себе колеса или идти пешком с горы, тогда мы должны поторопиться.
