Один лишний - Дмитрий Олегович Борисенко
Стены откликнулись эхом: «Вижу-у-у… ижу-у-у…»
– Я так понимаю, дружить ты со мной не хочешь, да? И зачем ты меня позвала в таком случае? Решила посмеяться надо мной? Отличный план, испортила мне праздники. Сука. Сиди здесь одна и мерзни. Ты не стоишь ни моего внимания, ни времени.
Я схватил коробку с оставшимся тортом и швырнул ее на бетонный пол. Но этого мне показалось мало. Моя нога опустилась на середину торта, я несколько раз топнул и пнул его со всего размаху. Коробка ударилась об ящики с галошами.
– Проголодаешься – пожрешь с пола! Вот и все! Больше ты меня не увидишь, неблагодарная сука! Будешь гнить тут одна!
Задув свечу, я пошел к выходу, захлопнул железную дверь и повесил замок.
11
На душе было тоскливо. Я не собирался так расставаться с Юлей. Сев на крышку бункера, я закурил. Снова появилась дрожь в руках, на глаза начали наворачиваться слезы. Хотелось вернуться, извиниться перед девушкой, сказать ей, что я не хотел кричать на нее. Просто сорвался, с кем не бывает? Ведь сейчас праздники, зачем портить кому-то настроение? Нужно быть более сдержанным, не позволять эмоциям брать верх.
Закурив вторую сигарету, я попытался придумать, что мне теперь делать. Возвращаться к Вано было опасно, я уже соврал, что поеду домой. Идти домой тоже никакого желания не было. Глубоко затянувшись, я подумал про Тамбов. А может, и правда рвануть в родной город? Зайти в «Одноглазого Джо», выпить пива, вспомнить школьные деньки. Эта идея теперь не казалась такой уж ужасной. К тому же небольшое путешествие поможет проветрить голову.
В «Новогиреево» я решил не заезжать, сразу поехал на автовокзал. Билетов на автобус оказалось много – таких дураков, как я, который решил поехать за четыреста километров первого января, было мало. Мой рейс отправлялся в одиннадцать вечера. В запасе было почти сорок минут.
Я направился в привокзальное кафе, чтобы что-нибудь перекусить перед дорогой. Заведение больше походило на дешевую пивнушку. Внутри стояло несколько красных пластмассовых столов и точно такие же стулья, среди которых затесался один зеленого цвета. В углу сидели и пили пиво мужики. До этого они явно заправились чем-то покрепче. Один из них горланил блатную песню на всю забегаловку. Я подошел к прилавку. За ним сидела полная женщина в возрасте, смотрела праздничную программу по «Первому каналу».
– Здравствуйте, можно кофе и два пирожка с картошкой?
Буфетчица неохотно перевела на меня взгляд.
– Сто пятьдесят рублей.
Она поднялась, налила в пластиковый стаканчик кофе из кофейника и взяла два пирожка с прилавка.
– А можно разогреть?
– Света нет.
Я посмотрел на работавший телевизор, но ничего не сказал – сегодня скандалов мне не хотелось. Оплатив перекус, я направился в зал ожидания.
Кофе был чуть теплым и с осадком непонятного происхождения. О пирожках вообще говорить нечего – резина резиной, сразу понятно, что прошлогодние. За сегодняшний день я поел всего один раз, не считая одного укуса торта, поэтому был рад даже такой мерзкой еде.
Когда я добивал второй пирожок, мимо меня, направляясь в кафешку, прошли трое полицейских. Через несколько минут они вышли, ведя под руки пьяных мужиков. На то, что их задержали, им было все равно, пели теперь все. Я улыбнулся. Счастливые люди, ничто их не заботит. Бросив стаканчик в урну, я пошел к автобусу.
Немногочисленные пассажиры в салоне были явно подвыпившими, от одного лишь запаха голова могла пойти кругом. Я надеялся, что хотя бы водитель в трезвом состоянии.
Часы пробили одиннадцать вечера, и автобус тронулся под одобрительные пьяные возгласы. А на меня стала накатывать дремота. Я закрыл глаза.
12
Проснулся я, когда автобус уже выехал за город. По салону разносился храп, за окном простирались бескрайние заснеженные поля, освещаемые только луной. Ее желтый свет отдавал холодом и одиночеством, луна смотрела на меня, пробиралась вглубь, в потаенные уголки моей души. Она знала все мои тайны, видела все грехи. Я чувствовал осуждение в ее высокомерном взоре с небес. Но опускать голову я не собирался и уставился на диск воинственным взглядом. Смотрел, не отрываясь и не моргая, будто играл в гляделки со всем миром, с самой Вселенной. В этой игре победа для меня была принципиально важна, мне казалось, что от этого зависит мое будущее, моя судьба, пусть я и чувствовал, что в этой игре заведомо проиграл – кто я такой, чтобы тягаться с такой неземной силой? Но я упорно продолжал смотреть, пока черное облако не скрыло сияющий глаз. За окном сразу потемнело, и я отвернулся.
Луна снова выглянула, но второго шанса давать ей я не собирался. Разорванные на маленькие кусочки облака начали складываться в нечеткие образы, потом в картинки. Раньше я никогда не замечал, что небо может быть таким таинственным. Оно словно говорило со мной. Вот облака создали образ, похожий на лицо… Лицо девушки. Лицо Юли. Она улыбается, она счастлива сейчас. А там вдалеке Вано, кажется, он сидит на стуле. Рядом с ним Опоссум, а вот снова Юля. Все они счастливы. Они сидят на старых стульях, а в центре стою я. Рядом со мной Катя. Мы держимся за руки. Это я всех собрал, мы ведь друзья и должны держаться друг друга. Катя бы поддержала меня. Поддержала бы мои идеи и стремления.
Я перевел взгляд на луну, та продолжала следить за мной.
– Этого ты хочешь? – спросил я.
Диск, словно в знак подтверждения, засиял ярче.
– На твои желания мне наплевать, здесь ты проигравшая, а я победитель. Никто не смеет командовать мной, – шептал я в темноту. – Можешь развлекаться с кем-нибудь еще, а меня оставь.
Я прикрыл окно шторкой и закрыл глаза.
Уснуть не получалось. Хотелось снова и снова смотреть на бегущие по пятам облака, читать их послания. Я откинул штору. Передо мной появился зловещий желтый глаз. Похоже, мое нежелание играть разозлило его.
И вот опять рисуются образы. Мои друзья остались позади, теперь на стуле сидел другой человек. Кто именно, я не мог разобрать. Тонкие нити облаков тянулись от его пальцев, словно веревки кукловода. Но и они вскоре остались где-то далеко.
С каждым преодоленным километром облачные картинки становились четче. Смеющееся лицо, безумное лицо. Мое лицо… Оно начинает рассыпаться на маленькие кусочки пазла. Рука с молотком, занесенная над лежащей девушкой. Это мое воображение или сама природа издевается надо мной? Два человека занимаются любовью. Торт с праздничными свечами взрывается ошметками.
Мгновение – и все образы растворились. Облака превратились в серую завесу. Даже луна куда-то исчезла. Она ушла, она не хочет больше видеть меня. Она поняла, что со мной нет смысла тягаться. Больше не нужно играть в эти глупые игры. Мой путь, полный событий, полный праведных важных дел, только в самом начале, главное – впереди. И этот одинокий глаз во тьме все видит, все знает. Главное – впереди…
– Молодой человек!.. Молодой человек, приехали! – откуда-то издалека донесся женский голос.
Я открыл глаза. Автобус стоял на автовокзале в Тамбове.
13
Еще не рассвело. Город меня встретил пронизывающим холодным ветром. Поеживаясь, я быстрым шагом направился в сторону бара «Одноглазый Джо».
Одна из букв «О» в вывеске все еще горела с перебоями, неоновый красный свет неприятно моргал. Вокруг валялись десятки бычков, вдоль стены стояли пустые бутылки из-под пива, в свете фонарей на грязном
