Дмитрий Черкасов - Ночь над Cербией
– А уничтожение нескольких сотен человек – инсценировка со спецэффектами? Хорошо, в принципе – может быть. Но, насколько мне известно, район к юго-западу от Нови-Пазара оцеплен. Смысл? Искать несуществующие следы не будут. Значит, – видеоинженер сделал паузу, – имел место некий инцидент. Причем район оцепили раньше, чем по NBC прошла информация о бойне...
– Есть еще один нюанс, – заявила Мирьяна. – В том же районе и в то же время пропал русский специалист. Сведения сверхгорячие...
– Оп-па! – Кротович почти физически ощутил запах сенсации. – Операция прикрытия?
– Не исключено. Поэтому я хочу внимательно отсмотреть сюжет. Целиком. Не выплывет ли что... – Она покрутила в воздухе пальцами с зажатой сигаретой, подбирая слова. – Лицо, одежда, второй план... Да, вот именно: второй план.
– С русским – это серьезно. А конкретика известна?
Журналистка огляделась и пододвинулась к Кротовичу поближе.
– Во вчерашнем “Голосе” прошла статья, что все русские эвакуированы. До последнего человека. По информации их же МИДа.
– С-суки, – прошипел Ненад. – Получается, мужика списали.
– Получается... Ты кефир допил, наконец?
– Не кефир, а ряженку, – поправил Ненад, углубленный в свои мысли. – Пошли.
Пленку смотрели дважды. Раз пятнадцать Мирьяна просила останавливать кадр и выводить на дисплей большого разрешения отдельные фрагменты.
Уложенные в дорожную пыль раздавленные детские тела. Мимо...
Распятый на заборе священник. Мимо...
Горящий дом, рядом – угол какого-то сарая. Мимо...
Растерзанный циркулярной пилой труп старика. Мимо...
Груда трупов на центральной площади. Мимо...
Мимо, мимо, мимо...
– Вот он! – ненароком Мирьяна крикнула прямо в ухо Кротовичу. – Перемотай и останови на панораме... Есть! Увеличение дома слева, крупнее... левее... еще левее... Стоп!
Зерно пленки не позволяло разглядеть всех подробностей, но отчетливо было видно, как маленькая фигурка в двухстах метрах от оператора скользнула от куста к сараю. Трансфокатор бытовой видеокамеры, настроенный на ближнюю панораму, не позволял заметить движение на заднем плане, но профессиональная техника в руках опытнейшего видеоинженера бесстрастно зафиксировала секундный рывок маленького человечка.
– Это ребенок! – удивленно протянул Не-над. – Смотри: дверь сарая – метра два в высоту, а рост объекта не более полутора. Я бы даже сказал – метр сорок...
– Четче можно?
– Предел. Запись аналоговая, цифровая обработка ничего не даст.
Мирьяна нервно закурила и откинулась в кресле.
– Свидетель, – негромко произнесла она, и в тишине монтажной ее голос прозвучал приговором тем, кто снимал последствия “зачистки” села. – Он остался в живых... Снимали позже, когда ликвидаторы оказались вне кадра.
Кротович покрутил верньеры на пульте, прогнал несколько отрывков и тронул журналистку за плечо.
– Смотри внимательно. Солнце видишь? Так вот: отрывок с площади был снят первым и потом вмонтирован в середину. Как бы кульминационной точкой, с максимальным количеством трупов. Дальше идут только общие планы... Так что твоего свидетеля могли найти, – печально пояснил видеоинженер. – Хотя и не обязательно... Короче, Мирьяна, это меняет дело. Это не инсценировка и снято у нас. Таких мелочей при подготовке спектакля не учитывают. Бессмысленно. Отснятых кадров зрителю вполне достаточно. На экране бытового телевизора разрешение по точкам просто смажет фигуру, переведет в участок фона... Нет, не инсценировка... – повторил он. – Но при чем тут русский?
– Мне надо туда попасть, – решительно заявила корреспондентка.
– Даже не думай. Аккредитацию не получишь, а самостоятельно лезть в это дело я тебе не рекомендую.
– Ты говорил, что дружишь с заместителем русского атташе по культуре? – сменила тему Мирьяна. – Познакомь-ка...
Кротович обреченно кивнул. Сопротивляться напору принявшей решение Мирьяне Джуканович, наполовину сербке, наполовину турчанке, он был не в состоянии.
Маленький домик с пристройкой открылся взгляду совершенно неожиданно. Влад обогнул куст и тут же отступил, левой рукой остановив идущего следом Хашима.
– Тихо...
Маленький албанец настороженно высунулся из-за спины биолога. Рокотов отступил еще на два шага и присел на корточки, держа Хашима за плечо.
Если судить по внешнему виду, то в домике, больше похожем на небольшой барак, давно никто не жил. Сколоченные из неструганых досок стены приобрели тот самый серый с белесыми разводами цвет, что предшествует превращению дерева в труху. Крытая железом крыша проржавела, маленькое оконце заросло вьюнком.
Пристройка казалась чуть поновей. Собранная из обшитых крашеной жестью деревянных рам, она притулилась у торца дома, своим вызывающе синим цветом резко контрастируя с окружающей обстановкой. В пристройку вела дверь, на которой ярким пятном выделялся красно-желтый значок радиоактивности.
“Что за черт? – Рокотов пригляделся. – Какая тут радиация? Дороги рядом нет, завода – тоже. А напоминает хозблок. Кому потребовалось в глуши ставить сию избушку? ”
Домик стоял почти вплотную к скальной стене, отвесно уходящей вверх на добрые полсотни метров, посреди буйных зарослей сирени, акации и мисканта.
– Сиди здесь, – повернулся биолог к Хаши-му, – я пойду посмотрю, что и как.
– Я с вами, – предложил мальчик.
– На этот раз – нет. Будешь мне тыл прикрывать. Держи автомат.
Хашим с очень серьезным видом взял оружие.
– Поглядывай по сторонам, – Влад взвесил в руке ружье. В небольшом помещении, куда он направлялся, помповик 12-го калибра был предпочтительней любого другого оружия. Картечь не рикошетит от стен, а двадцать один свинцовый шарик, находящийся в каждом патроне, способен урезонить любого оппонента. Даже обряженного в бронежилет.
Рокотов приблизился к двери и беспрепятственно проник в дом. Внутри ничего интересного не оказалось – несколько полурассыпавшихся столов и стульев, пустая металлическая бочка, стопка газет десятилетней давности. Сюда давно никто не наведывался, доски пола прогнили настолько, что ступать приходилось по мягкой, пружинящей древесной крошке.
Влад выбрался наружу и махнул Хашиму рукой – чисто. Мальчуган подхватил рюкзак.
– Поглядим-ка, а что у нас здесь, – Рокотов подмигнул своему спутнику и толкнул дверь пристройки.
В маленьком помещеньице свободного места не оставалось. Вдоль стен штабелями стояли почерневшие от времени ящики, возле входа неряшливой кучей возвышалась истлевшая ветошь.
А в центре пола Влад увидел огромную ржавую крышку люка.
Когда Рокотов с трудом откинул ее, в нос ударил сырой холодный воздух подземелья. Он посветил фонарем – вниз вел колодец, составленный из толстых бетонных колец, в стену вертикального тоннеля были вделаны металлические скобы.
– Ого! – Хашим тоже заглянул в проем. – Глубоко.., Будем спускаться?
Мальчишки любой национальности обожают приключения, особенно связанные с таинственными пещерами, подземными лабиринтами и кладами. От азарта у албанца разгорелись глаза.
– Возможно... – не стал спорить Владислав. – Но для начала осмотримся здесь, наверху. Подержи дверь, мне свет нужен.
Хашим распахнул створки, подложил под них доски. Полуденное солнце ярко осветило внутренность пристройки, и Влад выключил фонарик.
В ящиках хранились геодезические инструменты. Часть была повреждена, часть – совершенно исправна. Рокотов покопался в брошенных вещах и выудил целый видоискатель от какого-то прибора.
“Вот это очень в тему. Восьмикратное увеличение, просветленная оптика, насечки на линзах. Угол обзора, – он счистил с боковины застарелую грязь, – тридцать градусов.' Немного, конечно, но сойдет. Подобие подзорной трубы у нас теперь есть. Это радует”.
Больше ничего полезного он не нашел.
Хашим, как кот у блюдца сметаны, ходил возле люка. Рокотов почесал затылок.
“А что, собственно, мы теряем? В нашем положении запросто можем потратить час-два на исследование подземелья. Вдруг что интересное обнаружим. Скальная порода тут мощная, обвала можно не бояться... И потом, нас тут точно никто искать не будет”.
– Ладно, – решился Рокотов, – спускаемся. Но сначала – заблокируем люк изнутри.
Колодец уходил вглубь метров на восемь. Спустившись, беглецы оказались в квадратном помещении с громадным стенным пультом – масса рубильников и непонятного назначения переключателей. Из помещения в глубь горы вел темный тоннель. Хашим завороженно молчал.
“Эт-то мы удачно зашли! – Биолог посветил на казавшиеся исправными рукоятки. – Видимо, старое бомбоубежище... или спецобъект. Таких при Тито понастроили немерено. Вот только маленькая загвоздка – как бы случайно не включить систему самоликвидации. Тады ни от нас, ни от горы ничего не останется... Посмотрим, куда эти проводочки ведут”.
Толстый кабель в гудроновой оплетке скрывался в стене, у двух третей рубильников провода оканчивались замотанными синей изолентой обрубками. Было понятно, что строительство прервали на середине, успев лишь провести основные силовые линии.
