Дж. Конрат - Виски с лимоном
– Похоже на… – проговорил он, сдвинув в сторону несколько мешков. – Здоровенный.
Бейнс велел продолжать. Харб, обмотав руку носовым платком, приподнял крышку мини-холодильника.
– Боже милостивый!
Это было скверно. По-настоящему скверно. Это уже превзошло стадию убийства и походило на мясницкий промысел.
– Нужно отгородить это место и вызвать сюда опергруппу, – покачал головой Бейнс.
Третье тело, найденное прямо на задворках вверенного ему участка, не поспособствует его продвижению по служебной лестнице.
Я покинула место преступления и позвонила маме, просто для того, чтобы удостовериться, что она жива и здорова. Потом опустилась на ступеньки перед зданием участка – как была, без пальто, словно налагая на себя епитимью в виде холода.
Я дала умереть еще одному человеку.
Подтянулась опергруппа, репортеры и толпа зевак.
Я сидела и думала о своей работе, и о своей матери, и о своей бессоннице, и о своем сегодняшнем свидании, и о Доне.
Я думала о Бенедикте, и о Финеасе Траутте, и о Гарри Макглейде, и о своем прошлом, о своем бывшем муже, и о собаке, которая была у меня в детстве, которую пришлось усыпить, потому что она сломала ногу, гоняясь за кроликом.
Я думала о звездах в небе. Я уже годами не видела звезд. Смог в Чикаго был таким густым, что полностью их скрывал. По мне – их вообще там больше не было.
Я задавалась вопросом, в чем причина. Почему все несчастны? Каждый день приносит какое-нибудь новое несчастье, новую проблему, какую-нибудь новую боль. И если тебе удастся уберечься от рака, СПИДа, наркотиков, дорожных аварий, недоброжелательства судьбы – все равно остается шанс, что какой-нибудь псих похитит тебя или твоего ребенка и замучит до смерти, просто так, без всякой причины.
Я попыталась вспомнить, когда в последний раз смеялась до коликов. Я попыталась вспомнить день, когда ложилась спать счастливой.
У меня ничего не получилось.
От толпы отделились два специальных агента, Дейли и Кореи, в одинаковых длинных непромокаемых плащах с поясом, и быстрым шагом направились ко мне. Они двигались совершенно синхронно: левая нога, правая нога – как в рекламе «Ригли Даблминт». Я не удержала разочарования, когда они остановились передо мной, в моем раздавленном состоянии.
– Мы надеемся, с вашей стороны никаких обид? – произнес Дейли.
Я тупо посмотрела на него, не понимая, о чем он.
– По поводу вашего отстранения отдела. Мы понимаем, каково это, и сделаем все, что в наших силах, чтобы вы остались в профессии.
Ну и как вам это нравится? Оливковая ветвь.
– В порядке компенсации мы могли бы позаимствовать некоторое количество ваших людей.
Пусть левая рука не ведает, что делает правая.
– Для чего?
– Мы убеждены, что отыскали ту лошадь. Мы бы хотели установить за ней круглосуточное наблюдение.
Оба ожидали моего ответа. Прошло несколько секунд, прежде чем я его дала.
– Вы спятили?
– Что, простите?
– У меня только что погибла еще одна девушка, а вы хотите отвлечь моих людей от дела, чтобы они выслеживали вашу лошадь? Да вы потеряли ваши последние чертовы мозги.
– Лейтенант, я надеюсь, вы отдаете себе…
– Я отдаю себе отчет, что вы отнимаете у меня время. Я ломаного гроша не дам за то, что там говорит ваша «Викки», или ваш босс, или призрак самого Дж. Эдгара Гувера. Уйдите с глаз моих, а не то я арестую вас и посажу в общую камеру, к бандитам и хулиганам.
Они посмотрели друг на друга, потом снова на меня.
– Пожалуй, это к лучшему, что вас отстранили отдела, – сказал тот, что слева.
Я вскочила, в груди моей клокотал двадцать лет сдерживаемый гнев.
– Пошли отсюда к чертовой матери!
Должно быть, это была ошеломляющая перемена, потому что оба испуганно вздрогнули. А потом убрались от меня. Я снова опустилась на ступеньку и еще некоторое время погружалась в темные воды жалости к себе. В конце концов передо мной возник Бенедикт, который протягивал мне пальто.
– Чего хотели от тебя Абботт и Костелло?
– Они хотят позаимствовать у нас людей, чтобы держать под наблюдением лошадь.
– Какую ложь?
– Не ложь. Лошадь. Такую, знаешь, с четырьмя ногами и Джоном Уэйном в придачу.
– Они считают, это лошадь сделала?
– Их компьютер так считает. Помнишь тот след, ведущий к франко-канадцу?
Кажется, ему понадобилось некоторое время, чтоб осмыслить.
– Ты велела им идти куда подальше?
Я кивнула и надела пальто. Потом мы вернулись обратно, в гущу событий.
Там мы с Харбом, а также толпа зевак, телевизионщики и весь мир наблюдали, как из термоса извлекают его содержимое.
Это была сцена из фильма ужасов, но печаль во мне перевешивала ужас.
Потом я встала возле ограждения, чтобы поддерживать порядок, пока Харб, уже будучи за главного, занимался местом преступления.
Глава 30
Именно Харб уговорил меня не отменять мое свидание.
– Единственное, что мы сейчас можем сделать, – это ждать прибытия отчетов. Давай, иди на свой ленч.
– Есть тысяча вещей, которые нужно сделать.
– И тысяча людей для них. Это твоя работа, Джек, а не твоя жизнь. Иди пообедай. Все останется на месте, никуда не убежит.
– Моя одежда в химчистке.
– Ты отлично выглядишь. Иди. Это приказ. Не забыла, что Бейнс назначил меня старшим?
Движение на улицах было комфортным. Я приехала к ресторану за десять минут до назначенного времени и припарковала машину возле гидранта. Заведение кормило неплохим обедом за приемлемую цену, и когда я вошла, вестибюль гудел как улей. Ресторан «У Джимми Вонга» являлся в своем роде одной из чикагских достопримечательностей, очень знаменитой в свое время. Декор интерьера относился к стилю 50-х в чистом виде, отголосок эпохи «Рэт Пэк».[27] Там даже была неизменная стена славы. Я уставилась на подписанную фотографию Клингера из комедийного телефильма «Военно-полевой госпиталь», а потом взглянула в зеркало поправить прическу. Взбив ее наскоро пальцами, направилась к столику дежурного администратора.
Сидевший там китаец в красном галстуке-бабочке сообщил, что мой партнер еще не прибыл. Он предложил мне пройти в бар и подождать. Я заказала диетическую колу, с каждой минутой чувствуя себя все более неуютно. Вот уж чего я не рассчитывала делать – так это сидеть, предоставленная сама себе, и предаваться рефлексии.
В зеркале за барной стойкой я увидела, как он входит. На нем был хорошо сшитый костюм, в тонкую синюю полоску, с голубой рубашкой. Он заметил меня и улыбнулся. Улыбка была приятная и казалась искренней. У него была хорошая походка, уверенная, с легкой упругостью, и ступни он ставил параллельно, а не враскорячку, как утка. Мне никогда не нравились те, кто двигался на утиный манер.
Я встала ему навстречу, надеясь, что моя улыбка не выглядит тупой и вялой.
– Здравствуйте, Джек. Как поживаете? – Он протянул мне руку, пожатие было твердым, но бережным.
– Очень рада познакомиться, Лейтем. Прекрасный костюм.
– Вы так считаете? Спасибо.
Метрдотель проводил нас к уютно выгороженному столику в углу, с приглушенным освещением. Почти тотчас же помощник официанта поставил перед нами чайник чая. Ни один из нас не притронулся ни к чаю, ни к меню. Я пыталась выглядеть раскованно, но не была уверена, что преуспела в этом.
– Так где вы работаете? – спросила я.
Мне показалось, что это неплохой способ поддерживать разговор.
– Я работаю в компании «Мэриел Олдендорф и K°». Главным бухгалтером. Звучит не менее захватывающе, чем сама работа. А вы капитан полиции?
– Вообще-то лейтенант.
– А чем вы занимаетесь в полиции?
– М-м… особо тяжкими преступлениями.
– О! Это, должно быть, очень интересно. А сейчас вы под прикрытием?
– Не поняла, простите?
– Ну, я имел в виду… Эта старая одежда… Я уже много лет не встречал таких рубашек от «Izod».
Ух!
– О, просто сегодня такой… прачечный день. Все, что у меня есть, отдано в чистку, за исключением вот этого ансамбля. Хотите – верьте, хотите – нет, но джинсы тоже древние – «Bon Jour».
– В самом деле?
Я показала ему вышивку на кармане и немедленно пожалела об этом. Не прошло и трех минут свидания, а я уже демонстрирую мужику свою задницу.
– Это просто замечательно! – рассмеялся он.
– То, что я на двадцать лет отстала от моды?
– То, что вы достаточно уверены в себе, чтобы прийти вот так, как есть. Последняя женщина, с которой я встречался, злоупотребляла духами и лаком для волос. Когда она зажигала сигарету, я испытывал желание укрыться, потому что боялся, что она вспыхнет.
Я рассмеялась.
– Я знала похожего мужчину. Ей-богу, он буквально заливался «Аква-Вельвой». Когда мы с ним танцевали медленный танец, я едва не взлетала в парах этих благовоний.
У него была хорошая улыбка, и, когда он улыбался, вокруг глаз появлялась сеточка глубоких морщин. Несомненно, привлекателен, даже лучше, чем на фото.
