Иэн Рэнкин - Крестики-нолики
— Послушайте, я…
— Нет, нет, нет! От меня вы больше ничего не услышите, мисс Темплер. У вас и так было почти достаточно времени, чтобы засечь звонок. Пока!
Щелчок. Гудки.
Время, чтобы засечь звонок. Она сваляла дурака. Об этом ей следовало подумать в первую очередь, а она вообще об этом не подумала. Возможно, суперинтендант Уоллес был прав: все они, а не только Джон, утратили профессиональные навыки под напором эмоций.
Она почувствовала себя старой и усталой. Ее работа вдруг показалась ей невыносимым бременем, а преступники — неуловимыми и непобедимыми. У нее воспалились глаза. Она решительно надела очки, спряталась хоть ненадолго от внешнего мира.
Ей следует срочно найти Ребуса. Или сначала разыскать Джека Мортона? Надо обо всем рассказать Джону. Время еще есть, но его очень мало. Первая мысль всегда верная. Кто первый? Ребус или Мортон? Конечно, Джон Ребус.
Ошарашенный откровениями Стивенса, Ребус направился домой. Ему необходимо сейчас кое-что выяснить. Мики может и подождать. Целый день прошлявшись по городу, Ребус вытянул слишком много плохих карт. Он должен связаться со своим бывшим начальством, с военными. Должен втолковать им, что на карту поставлена жизнь, — это им-то, человеческую жизнь ценившим весьма невысоко. Он понимал, что предстоят бесконечные телефонные переговоры. Ну что ж, быть посему.
Однако первым делом он позвонил в больницу. Рона поправлялась. Он вздохнул с облегчением. Правда, о похищении Сэмми ей еще не сказали. У Ребуса застрял комок в горле. Сообщили ли ей о смерти ее любовника? Нет. Разумеется, нет. Ребус распорядился, чтобы ей послали цветы. Он уже собрался с духом и был готов набрать первый из длинного списка номеров, когда его телефон зазвонил сам. Он выждал некоторое время, не поднимая трубку, но звонивший не собирался оставлять его в покое.
— Алло!
— Джон! Слава богу! Я тебя всюду ищу. — Это была Джилл. В ее дрожащем голосе слышались беспокойство и сочувствие, и Ребус всем сердцем — точнее, той его частью, что еще была способна откликаться на чужое волнение, — потянулся к ней.
— В чем дело, Джилл? Что-нибудь случилось?
— Мне звонил Рив.
Ребусово сердце бешено заколотилось.
— Расскажи, — попросил он.
— Он просто сказал, что Саманта у него.
— И что еще?
У Джилл перехватило горло, и она продолжала с трудом.
— И что он намерен сегодня вечером ее убить. — На Ребусовом конце провода наступила пауза, послышались какие-то странные звуки. — Джон! Алло, Джон!
Ребус перестал бить кулаком по телефонной тумбочке.
— Да, я здесь. Боже милостивый! Он что-нибудь еще сказал?
— Джон, ты ни в коем случае не должен действовать в одиночку. Я могла бы…
— Он что-нибудь еще сказал?! — Ребус уже кричал, запыхавшись, как бегун.
— Видишь ли, я…
— Да?
— Я случайно сболтнула, что мы знаем, кто он такой.
Ребус сделал глубокий вдох и, тупо уставившись на свою руку, заметил, что глубоко поранил одну костяшку. Бессмысленно глядя в окно, он стал слизывать кровь.
— Как он отреагировал? — спросил он наконец.
— Разозлился.
— Еще бы! Господи, надеюсь, он не срывает зло на… О господи! Как ты думаешь, почему он позвонил именно тебе?
Ребус перестал зализывать рану и принялся сосредоточенно грызть ногти.
— Ну, в этом деле я отвечаю за связь с прессой. Возможно, он видел меня по телевизору или прочел мою фамилию в газетах.
— Или просто видел нас вместе. Он мог все это время за мной следить.
Ребус наблюдал в окно, как одетый в лохмотья человек, с трудом волочивший ноги, останавливается, чтобы подобрать окурок. Это навело Ребуса на мысль: курить хотелось невыносимо, и он немедленно выловил из пепельницы окурок подлиннее.
Мне это и в голову не приходило.
— Ничего удивительного! Мы же не знали, что все это имеет отношение ко мне, до тех пор… до вчерашнего дня, да? А кажется, уже много дней прошло. Но вспомни, Джилл, поначалу его письма приходили не по почте. — Ребус закурил чинарик, вдохнув обжигающий дым. — Он был так близко, а я ничего не чувствовал, даже нигде не кольнуло. Вот тебе и шестое чувство полицейского!
— Кстати, о шестом чувстве, Джон. Меня тут вдруг осенило.
Джилл с облегчением услышала, что его голос стал спокойнее. Она тоже немного успокоилась; в эту минуту отчаяния они помогали друг другу, как потерпевшие крушение помогают товарищам ухватиться за переполненную спасательную шлюпку в бушующем море.
— Насчет чего? — Ребус тяжело опустился на стул и оглядел свою убогую запыленную комнату, давно нуждавшуюся в уборке. Вот стакан, из которого пил Майкл, тарелка с крошками от гренков, две пустые сигаретные пачки и две кофейные чашки. Скоро он продаст эту квартиру, пускай даже за бесценок. Уедет отсюда куда подальше. Обязательно уедет.
— Насчет библиотек, — пояснила Джилл, внимательно оглядывая свой кабинет: папки, горы документов, громоздящиеся в ставшем привычным беспорядке, нудно жужжащие люминесцентные лампы. — Единственное место, куда, хоть и нерегулярно, ходили все девочки, включая Саманту, — это библиотека, Центральная библиотека. Не исключено, что Рив когда-то там работал и имел возможность подобрать имена для своей головоломки.
— А ведь это мысль! — сказал Ребус, неожиданно заинтересовавшись.
Совпадение, конечно, слишком явное — или нет? Куда как удобно — служить в незаметной должности, почитывать книги, а тем временем не спеша разузнать все о жизни и деятельности Джона Ребуса. Куда как просто заманивать девочек в ловушку, выдавая себя за библиотекаря. Да уж, затаился Рив умело, так замаскировался, что превратился в невидимку.
— Дело в том, — продолжала Джилл, — что твой друг Джек Мортон уже побывал в Центральной библиотеке. Он проверял там одного сотрудника, у которого есть голубой «Эскорт». По его мнению, этот человек вне подозрений.
— Ну, конечно. Йоркширский Потрошитель при проверках тоже не раз оказывался вне подозрений! Как фамилия того сотрудника?
— Понятия не имею. Я пыталась разыскать Джека Мортона, но он куда-то уехал. Джон, я беспокоилась о тебе. Где ты был? Я пыталась тебя найти.
— Я считаю это пустой тратой времени и сил полиции, инспектор Темплер. Займитесь наконец настоящим делом! Найдите Джека. Узнайте фамилию того типа!
— Слушаюсь, сэр!
— Если я понадоблюсь, некоторое время я еще буду здесь. Мне и самому надо кое-куда позвонить.
— Я слышала, что Роне стало лучше…
Но Ребус уже повесил трубку.
Джилл вздохнула и помассировала лицо. Ей отчаянно хотелось немного отдохнуть. Она решила отрядить кого-нибудь к Ребусу домой. Нельзя позволять ему терзаться в одиночестве — у него могут не выдержать нервы. А ей предстоит узнать фамилию того человека. И разыскать Джека Мортона.
Ребус сварил себе кофе, собрался было сходить за молоком, но в конце концов решил выпить черный — горький напиток вкуса и цвета своих мыслей. Он принялся обдумывать предположение Джилл. Рив — библиотекарь? Это просто невероятно, немыслимо! С другой стороны, разве вероятно, разве мыслимо все случившееся с ним за последнее время? Когда сталкиваешься с иррациональным, рациональность может сильно навредить. Противника надо бить его же оружием. Допустим, Гордон Рив устроился на работу в библиотеку. Допустим, этот безобидный поступок — неотъемлемая часть его плана. Внезапно Джону Ребусу, как и Джилл, показалось, что ее догадка ставит все на свои места. «Для тех, кто читает между времен». Для тех, кто увлекается книгами между одним временем (тем, давним временем армейской службы) и другим (сегодняшним, настоящим). Боже мой, неужели в жизни не бывает случайностей? Нет, не бывает. За всем, что представляется невероятным, кроется четкий, блестящий замысел. За этим миром кроется мир иной. Рив находится в библиотеке — теперь Ребус в этом уверен. Сейчас пять часов. Он успеет в библиотеку перед самым закрытием. Но застанет ли он Гордона Рива — или теперь, когда тот заполучил свою последнюю жертву, ему там нечего больше делать?
Но Ребус знал, что Сэмми не последняя жертва Рива. По существу, она вообще не «жертва». Она всего лишь очередное средство достижения цели. Жертва может быть только одна: сам Ребус. И по этой причине Рив по-прежнему будет где-то поблизости, по-прежнему неподалеку от Ребуса. Ибо Рив жаждет, чтобы его нашли, но не сразу. Ребусу вспомнилось, как дети играли в кошки-мышки в его школьные годы.
Порой мальчишки и девчонки почти поддавались друг другу: они хотели быть пойманными, потому что питали к преследователю какие-то чувства. И тогда игра становилась только видимостью догонялок. Видимость игры, игру наоборот затеял и Рив. Кошка с мышкой. Рив — мышка, но мышка ядовитая, с острыми когтями и клыками. А Ребус — ласково мурлычащая кошка, сытая, спокойная, всем довольная. Гордон Рив не знает покоя и довольства уже много лет, с тех самых пор, как его предал тот, кого он стал считать братом.
