Патриция Корнуэлл - Черная метка

– Очень осторожно, – ответила я. – Можно воспользоваться вашим телефоном?

– Конечно, можно.

Я обошла стол, обеспокоенно поглядывая на Текси, которая подняла голову с подстилки. Она не отрываясь смотрела на меня, словно призывая меня отважиться на движение, которое ей не понравится.

– Все нормально, – успокаивающе проговорила я. – Пит, ничего, если я отправлю по пейджеру ваш номер?

– Пожалуйста, он не секретный.

– Ты хорошая девочка, – с надеждой на это сказала я Текси, обходя стол, чтобы позвонить.

Ее маленькие бесстрастные глаза напоминали акульи, тяжелая треугольная голова – голову змеи. Она выглядела как нечто первобытное, остановившееся в эволюции с самого начала времен, и я вспомнила надпись внутри контейнера.

– Может быть, это волк? – спросила я Пита. – Или даже оборотень?

Он опять вздохнул, в его глазах застыла усталость после тяжелой работы в выходные.

– Ну, изображение волков достаточно популярное. Вы понимаете – стадный инстинкт, одинокий волк... – объяснил он. – Но его трудно закрыть птицей, будь то сова или какая-то другая.

– Да! – донесся в трубке голос Марино.

– Это может быть что угодно, – продолжал громко говорить Пит, – койот, собака, кошка. Любое животное с густым мехом и глазами без зрачков. Но оно должно быть маленьким, чтобы его смогла закрыть сова. Очень маленьким.

– Кто это там распинается о густом мехе? – грубо спросил Марино.

Я рассказала, где нахожусь и зачем. Все это время Пит непрерывно говорил, указывая на многочисленные флеши с изображением мохнатых животных.

– Здорово! – тут же разозлился Марино. – Почему бы тебе заодно не сделать наколку?

– В другой раз.

– Не могу поверить, что ты одна поехала в такое заведение. Ты понимаешь, какого сорта люди туда ходят? Продавцы наркотиков, козлы, условно-досрочно освобожденные, рокеры и прочая шваль.

– Все нормально.

– Нет, не все нормально! – взорвался он.

Его беспокоило что-то не связанное с моим посещением салона татуировки.

– Что случилось, Марино?

– Ничего особенного, если не считать особенным неоплачиваемое отстранение от работы.

– Для этого нет оснований, – сердито сказала я, хотя все время этого боялась.

– Брей считает, что есть. По-моему, вчера я испортил ей ужин. Она говорит, в следующий раз меня уволят. Хорошая новость; я обдумываю, что могу сделать в тот самый следующий раз.

– Эй! Идите сюда, я кое-что вам покажу, – позвал Пит с другого конца комнаты.

– Мы что-нибудь предпримем, – пообещала я Марино.

– Ага.

Глаза Текси не отрывались от меня, когда я положила трубку и обошла ее. Я смотрела на образцы татуировок, вывешенные на стене, и только хуже себя чувствовала. Мне хотелось, чтобы татуировка представляла собой маленький рисунок волка, оборотня, в то время как в действительности она могла быть – и, возможно, была – совершенно другой. Я ненавидела, когда вопросы остаются без ответов, а наука и здравый смысл оказываются бессильными.

Я не могла припомнить, когда в последний раз чувствовала себя настолько обескураженной и расстроенной. Мне показалось, что стены сдвигаются, а из флешей выпрыгивают демоны. Вокруг меня возник хоровод кинжалов, вонзенных в сердца и черепа, могильных камней, оскаленных животных и страшных вампиров.

– Почему людям нужно носить на себе смерть? – Я повысила голос, и Текси тут же подняла голову. – Разве не достаточно жить рядом с ней? Почему им хочется провести остаток жизни, глядя на ее изображение на руке?

Пит пожал плечами и, казалось, ничуть не обеспокоился, что я подвергаю сомнению его ремесло.

– Понимаете, док, когда думаешь о смерти, не остается ничего, кроме страха. Поэтому люди заказывают такие татуировки, чтобы не бояться смерти. Это похоже на то, когда человек, до ужаса боящийся змей, стоит рядом с ними в зоопарке. В некотором смысле вы каждый день тоже стоите рядом со смертью. Разве вы не будете бояться смерти меньше, если постоянно ее видите?

Я не знала, что на это ответить.

– Понимаете, вот у вас в банке есть обрывок кожи, снятой с мертвеца, – продолжал он, – и вы ее не боитесь. Но если сюда войдет другой человек, он, наверное, закричит или его стошнит. Я не психолог, – говорил Пит, энергично жуя резинку, – но есть что-то действительно важное в том, как человек выбирает рисунок, который навечно останется на его теле. Возьмем этого мертвеца. Сова кое-что говорит о нем. О том, что происходило с ним, а главное, о том, чего он боялся; а это может быть связано с рисунком, который находился под совой.

– Похоже, многие ваши клиенты боятся роскошных обнаженных женщин, – заметила я.

Пит на мгновение задумался.

– Об этом я не думал, но все сходится. Большинство парней с обнаженной натурой на самом деле боятся женщин. Боятся в эмоциональном отношении.

Чак включил телевизор.

– Я видел тысячи татуировок на телах, но никогда не думал о них как о символах страха. – Пит постучал пальцем по банке с формалином. – Этот парень чего-то боялся, – сказал он. – Кажется, у него была на то веская причина.

Глава 23

Я едва успела зайти домой, повесить пальто и поставить дипломат у двери, когда раздался телефонный звонок. Было двадцать минут девятого, и прежде всего я подумала о Люси. Пока я знала только, что Джо переведут в клинику Виргинского медицинского колледжа к выходным.

Я была одновременно испугана и обижена. Независимо от того, что диктовали правила, протокол или приказы, Люси была в состоянии со мной связаться. Она могла дать мне знать, как себя чувствуют она и Джо. Могла сообщить, где находится.

Я быстро схватила трубку и была удивлена, когда зазвучал голос бывшего заместителя шефа полиции Эла Карсона. Я знала, что он может звонить мне, тем более домой, только в крайнем случае – если нужно сообщить важные или очень плохие известия.

– Я не обязан вам звонить, но кто-то должен это сделать, – сразу начал он. – В "Куик-Кэри" произошло убийство. Это ночной магазин около Кэри, рядом с Либби. Вы знаете это место? Продают повседневные товары.

Карсон говорил нервно и торопливо. Похоже, он был напуган.

– Да, – ответила я. – Это недалеко от моего дома.

Я взяла блокнот и стала записывать.

– Очевидное ограбление. Кто-то вошел, убил продавщицу и очистил кассу.

Я вспомнила видеопленку, которую вчера просматривала.

– Когда это случилось? – спросила я.

– Мы думаем, не более часа назад. Я звоню сам, потому что в вашем отделе еще ничего не знают.

Я помолчала, не понимая, что он хотел сказать.

– Я сообщил Марино, – продолжал Карсон. – Все равно они больше ничего не могут мне сделать.

– Что вы имеете в виду, говоря, что в отделе еще ничего не знают?

– Полиция больше не обязана вызывать судмедэксперта, пока не закончит обследование места происшествия. Пока криминалисты не закончат работу, а они только что приехали. Поэтому пройдет несколько часов...

– Кто отдал это дурацкое распоряжение? – воскликнула я, хотя знала ответ заранее.

– Доктор Скарпетта, меня вынудили подать в отставку, – сказал Карсон, – но я бы ушел сам. Не могу ужиться с некоторыми переменами. Вам известно, что мои парни всегда ладили с вашим отделом. Но Брей привела своих людей... того, как она поступила с Марино, было достаточно, чтобы немедленно подать в отставку. Но сейчас важно другое – за один месяц ограбили два ночных магазина и убили продавцов. Мне не нужно, чтобы кто-то все напортил. Если это один и тот же человек, он опять пойдет на это.

Я позвонила домой Филдингу и рассказала, что происходит.

– Вы хотите, чтобы я... – начал он.

– Нет! – отрезала я. – Я отправлюсь туда немедленно. Нам усиленно вставляют палки в колеса, Джек.

Я ехала быстро. Брюс Спрингстин пел "В город приходит Санта-Клаус", и я подумала о Брей. Раньше я ни к кому не испытывала ненависти. Это чувство отравляет человека. Я всегда ему противилась. Возненавидеть означало проиграть, и мне нужно постараться не отдаться этому чувству.

По радио начали передавать новости, первым прозвучал репортаж с места недавнего убийства.

"...второе убийство в магазине за последние три недели. Заместитель Брей, что вы можете нам сказать?"

"В настоящее время подробности неизвестны, – раздался ее голос в моей машине. – Мы знаем, что несколькими часами раньше неизвестный вошел в магазин "Куик-Кэри", ограбил его и убил продавщицу".

Зазвонил телефон в машине.

– Ты где? – спросил Марино.

– Подъезжаю к Либби.

– Я сворачиваю на стоянку в Кэри-таун. Нужно рассказать тебе, что случилось, потому что, когда приедешь, тебе никто не скажет даже, сколько сейчас времени.

– Встретимся там.

Через несколько минут я свернула в небольшой торговый центр и припарковалась напротив ювелирного магазина "Шварц-чайлд", рядом с грузовичком Марино. Он пересел в мою машину. На нем были джинсы, сапоги и потрепанная кожаная куртка со сломанной молнией и меховой подкладкой, истершаяся до такой степени, что стала лысой, как и он. Собираясь, Марино не пожалел одеколона – это означало, он успел выпить пива. Он щелчком выбросил сигаретный окурок, и красный огонек прочертил в темноте плавную дугу.