Джеффри Дивер - Собиратель костей
— Линкольн, — обратился Том к Райму, — вы вспотели. Вам плохо?
— Ш-ш-ш! — зашипел на него тот, призывая к полной тишине.
Он почувствовал, как струйка пота скатывается по его лицу. Внезапное вдохновение и сердечный приступ имеют похожие симптомы. Думай, думай...
Кости, дерево и навоз...
— Есть! — прошептал он. — Иудейский агнец, ведущий стадо на бойню.
— Скотный двор! — громко объявил он всем остальным. — Жертва находится на скотном дворе.
Глава тринадцатая
— Но на Манхэттене нет никаких скотных дворов!
— Прошлое, Лон, — напомнил Райм. — Мы говорим о минувшем времени, которое так увлекает нашего подозреваемого. При воспоминании о старине у он развивает бурную деятельность. Значит, нам надо сейчас выяснять, где такие дворы находились раньше. И чем они древнее, тем лучше.
Работая над своей книгой, Райм наткнулся на один интересный случай. Некто Оуни Мэдден, нью-йоркский гангстер, обвинялся в убийстве. Он якобы застрелил своего конкурента-бутлегера рядом с его домом в районе Адовой Кухни. Однако Мэддена не осудили, во всяком случае именно за это преступление. На суде он своим мелодичным приятным голосом с явным британским акцентом начал читать присутствующим лекцию о сущности предательства.
«Все это дело было сфабриковано моими конкурентами и соперниками, которые наговорили про меня всяческую неправду, очернив, таким образом, мое доброе имя, — заявил он. — Ваша честь, вы знаете, кого они мне напоминают? В районе, где я живу, в Адовой Кухне, когда-то проходили стада овец со скотных дворов на бойню. Они шли по 42-й улице. И вы знаете, кто их вел туда? Не собака, не человек. Один из их же племени. Иудейский агнец с колокольчиком на шее. Он доводил все стадо до нужного места, а сам при этом останавливался. Остальные же послушно шли дальше. Так вот, я и есть невинный барашек, а свидетели, выступавшие против меня, — настоящие Иуды».
— Позвони в библиотеку, Бэнкс, — продолжал Райм. — У них должен быть консультант-историк.
Молодой детектив сразу же вынул свой сотовый телефон и набрал нужный номер. Во время разговора его голос звучал достаточно тихо. После того, как он объяснил, что ему требуется, Джерри замолчал и уставился на карту города.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Райм.
— Сейчас его найдут... — Тут он замолчал, услышав, по всей видимости, голос историка, и еще раз повторил свою просьбу. Через пару секунд он радостно закивал и, обращаясь к присутствующим в комнате, объявил: — Таких мест два... нет, три.
— Кто это? — рявкнул Райм. — С кем ты разговариваешь?
— С куратором городских архивов... Он говорит, что на Манхэттене было три основных места, где располагались скотные дворы. Одно из них на западе, в районе 16-ой улицы... Другое находилось в Гарлеме в 30-х или 40-х годах. И на востоке, в нижней части города, известное еще со времен революции.
— Нам нужны адреса, Бэнкс! Точные адреса.
Молчание.
— Он не уверен, что знает их.
— Что ему стоит посмотреть? Пусть взглянет! Скажи ему.
— Он вас слышит, сэр, — ответил Бэнкс. — Он спрашивает, где искать эти адреса? Где посмотреть? Тогда еще не было Желтых Страниц. Сейчас он нашел их в старой...
— Демографической карте коммерческих районов, — проворчал Райм. — Там нет названий улиц, я знаю. Ну, тогда, пусть представит себе современную карту.
— Именно этим он сейчас и занимается.
— Тогда пусть ускорит этот процесс.
Бэнкс молча слушал все, что ему говорили в трубку, и кивал.
— Ну, что там, что, что?!
— В районе 16-й и 10-й улиц, — отозвался молодой детектив. Через пару секунд он добавил: — На Лексингтон возле реки Гарлем... А третье... там, где расположена ферма Деленси. Это рядом с Деленси-стрит?
— Ну, разумеется. От Маленькой Италии до Восточной реки. Но это громадная территория. Целые мили. Нельзя ли как-нибудь более конкретно определить эти места?
— Возле Кэтрин-стрит. У Лафайета... Но он не уверен.
— Возле здания суда, — подсказал Селитто и обратился к Бэнксу. — Пусть ребята Хауманна начинают действовать. Разделите их на три группы, надо обыскать все три района.
Молодой детектив выполнил и это поручение, а потом поднял глаза:
— Теперь что?
— Будем ждать, — коротко ответил Райм.
— Как же я ненавижу ожидание! — застонал Селитто.
— Можно мне позвонить? — спросила Сакс у Райма. Тот кивнул в сторону аппарата, стоявшего у кровати, но она еще колебалась:
— Скажите, а там у вас телефон есть? — И она указала в сторону коридора.
Линкольн снова кивнул.
Она вышла из спальни идеальной походкой фотомодели, гордо подняв голову. Райму было видно ее отражение в зеркале, висевшем в коридоре. Стройная и серьезная, сейчас она набирала драгоценное сочетание цифр. «Кому она звонит? — ревниво думал Райм. — Приятелю? Мужу? В центр по уходу за детьми? Почему она так долго мялась, прежде чем рассказать о своем дружке и их общей мечте купить колли? Здесь что-то скрывается». Теперь Райм в этом не сомневался.
Но, кому бы она ни звонила, нужного ей человека на месте не оказалось. Линкольн заметил, как глаза женщины превратились в темно-синие кристаллы, когда она тщетно ждала ответа. Она взглянула в зеркало и увидела, что за ней наблюдают. Амелия положила трубку на рычаг и немедленно вернулась в комнату.
Минут пять в спальне стояла тишина. У Райма отсутствовал внутренний механизм, который борется с лишним давлением. Когда он еще мог двигаться, то в моменты волнения, не переставая, ходил по комнате взад-вперед, сводя с ума своих коллег. Сейчас он судорожно изучал карту Рандела, перебегая глазами от улицы к улице. Сакс запустила пальцы под свою фирменную фуражку и начала скрести голову ногтями. И только невидимый Мел Купер, невозмутимый, как хирург во время операции, продолжал заниматься вещественными доказательствами.
Внезапно телефон Селитто издал громкий дребезжащий звук. Все, кроме, разумеется. Линкольна, буквально подскочили. Лон ответил на звонок. Его лицо осветилось:
— Есть! — коротко отрапортовал он. Выяснилось, что офицеры одного из отрядов Хауманна, прочесывающие подвалы между 11-й и 16-й улицами, услышали женский крик о помощи. Пока что они не могут точно сказать, откуда раздаются вопли, но уже почти вплотную подошли к нужной двери.
— Ну что ж, надевай кроссовки, готовься к старту, — приказал Райм Амелии.
Он увидел, как вытянулось ее лицо. Она укоризненно посмотрела на телефон, словно сейчас должен был раздаться запоздалый звонок от губернатора, просящего за нее. Затем она взглянула на Селитто, изучавшего тактическую полицейскую карту западного района города.
— Амелия, мы уже потеряли одного человека, — напомнил Райм. — Это очень печально, и мы не можем позволить себе потерять следующего.
— Если бы вы видели ее, — прошептала она. — Если бы вы только видели, что он с ней сотворил...
— Я видывал и не такое, — ровным голосом ответил Линкольн. Его глаза светились безжалостным огнем. Было в них и что-то вызывающее. — Я знаю, что случилось с Ти-Джей и легко могу себе это представить. Я видел трупы, которые пролежали в запертых багажниках на жаре в течение месяца. Я знаю, что может сделать фунт взрывчатки С4 с руками, ногами и лицами людей. Мне приходилось работать на пожарищах. Ты помнишь, когда сгорел социальный клуб «Счастливая Земля»? Тогда погибло более восьмидесяти человек. Мы фотографировали лица жертв, вернее, то, что от них осталось, «Поляроидом», чтобы родственники могли узнать своих близких. Потому что никто на свете не смог бы пройти между рядами обгоревших трупов и остаться в своем уме. Кроме нас. Просто потому, что у нас не было выбора. — Он глубоко вздохнул, борясь с болью, пронзающей мышцы шеи. — Послушай, Амелия, если уж ты решила посвятить себя такому делу... Отдать ему всю свою жизнь... тебе придется научиться забывать об умерших.
Постепенно все присутствующие в комнате перестали заниматься своими делами и теперь внимательно смотрели на эту пару.
Амелия молчала. Никаких шутливых отговорок. Никаких вежливых кивков. Она на какой-то момент попыталась сделать так, чтобы ее взгляд стал непроницаемым, но это ей не удалось. Она неистовствовала, она была разъярена на него, и это просвечивало и в ее взгляде, и в мимике лица, и в каждом жесте. Сакс отбросила назад прядь непослушных огненных волос и схватила со стола наушники. Уже возле лестницы она задержалась и одарила Райма испепеляющим взглядом, словно напоминая ему, что нет на свете ничего более холодного, чем ледяная улыбка красавицы.
Райм невольно подумал о том, что он уже с нетерпением ждет ее возвращения.
......
— Что у тебя есть? Какие-то вещи, история или фотографии? Шкура сидел в баре в восточной части Манхэттена на Третьей авеню. Для города этот бар был примерно тем же, чем вереницы магазинов для жителей пригорода. В этот сомнительный кабак скоро должны были набиться современные яппи. Но пока что он оставался убежищем для местной бедноты, поедающей подозрительного качества рыбу с таким же неубедительным салатом.
