Роберт Дугони - Могила моей сестры

– Зачем вы встретились с Джеймсом Кроссуайтом?

Каллоуэй посмотрел на Мейерса, словно спрашивая: «Долго мне еще отвечать на эти дурацкие вопросы?»

– Зачем я встретился с отцом пропавшей девушки? Чтобы составить план поисков Сары.

– Вы полагали, что Сара стала жертвой преступления?

– Я считал это вполне возможным.

– Вы с Джеймсом Кроссуайтом обсуждали возможных подозреваемых?

– Да. Одного. Эдмунда Хауза.

– Почему вы заподозрили Эдмунда Хауза?

– Хауз уже был осужден за изнасилование. Факты того дела были очень похожи. Он похитил молодую девушку.

– Вы говорили с мистером Хаузом?

– Я поехал к нему. То есть к его дяде, Паркеру Хаузу, и разбудил его.

– Он спал?

– Поэтому я и разбудил его.

– И вы заметили что-то необычное во внешности мистера Хауза?

– Я заметил царапины у него на лице и предплечьях.

– Вы спросили мистера Хауза, как он получил эти царапины?

– Он сказал, что работал в столярной мастерской и какая-то деревяшка раскололась. Сказал, что после этого он бросил работу, посмотрел телевизор и лег спать.

– Вы поверили мистеру Хаузу?

– Ни на секунду.

– Вы уже решили, что он причастен к исчезновению Сары, не так ли?

– Я решил, что никогда не слышал, чтобы расколовшаяся деревяшка причинила такие повреждения, какие я увидел у него на лице и руках. Вы об этом меня спросили.

– И что, вы подумали, вызвало эти повреждения?

И снова Каллоуэй помолчал, возможно догадываясь, к чему Дэн ведет своими вопросами.

– Я подумал, что это похоже на следы ногтей, которыми царапали его лицо и руки.

– Ногтей?

– Именно так.

– Предприняли ли вы что-нибудь в результате своих подозрений?

– Я сделал несколько моментальных снимков и попросил у Паркера разрешения осмотреть его собственность, и он согласился.

– И что вы нашли?

Каллоуэй неловко поерзал.

– Это был лишь визуальный осмотр.

– Вы не нашли никаких признаков, что Сара была там, не так ли?

– Повторяю: это был лишь визуальный осмотр.

– То есть ответ на мой вопрос – «нет, не нашли»?

– Мой ответ – Сару мы не нашли.

О’Лири не стал задерживаться на этом.

– Были ли произведены поиски на холмах над Седар-Гроувом?

– Да.

– Тщательные поиски?

– Это большое пространство.

– Считали ли вы поиски тщательными?

Каллоуэй пожал плечами.

– Мы сделали все, что могли, учитывая местность.

– И тело Сары было найдено?

– Боже! – тихо пробормотал Каллоуэй, но микрофон уловил его восклицание. Шериф выпрямился. – Мы не нашли Сару и не нашли ее тела. Сколько раз мне отвечать на этот вопрос?

– Это решать мне, а не вам, шериф Каллоуэй, – сказал Мейерс и взглянул на Дэна: – Адвокат, мне кажется, мы установили, что умершая найдена не была.

– Я продолжу.

Дэн расспросил Каллоуэя о семи неделях объявлений, приведших к звонку от Райана П. Хагена. Потом протянул ему документ на многих страницах.

– Шеф Каллоуэй, это журнал звонков на горячий номер, полученных во время расследования дела Сары Кроссуайт. Не могли бы вы указать звонок, полученный от мистера Хагена?

Каллоуэй быстро пролистал страницы и сказал:

– Я его не вижу.

Дэн забрал документ и собрался вернуть его на стол доказательств, когда Каллоуэй проговорил:

– Звонок мог поступить прямо в полицейский участок. Горячий номер больше не объявляли.

Дэн нахмурился, но сохранил спокойствие.

– Вы фиксируете эти звонки?

– Больше нет. Мы маленький полицейский департамент, адвокат.

Дэн расспросил Каллоуэя о его разговоре с Райаном Хагеном.

– Вы спросили, какую новостную передачу он смотрел?

– Может быть.

– Но вы не записали это в свой отчет, не так ли?

– Я не всегда все записываю.

– Вы разговаривали с клиентом мистера Хагена, с которым, по его словам, он встречался в тот день?

– Я не видел причины не верить ему на слово.

– Шеф Каллоуэй, это правда, что ваша полицейская служба получила множество ложных сообщений от людей, заявлявших, что видели Сару?

– Кажется, припоминаю несколько.

– Не утверждал ли один человек, что Сара приходила к нему во сне и живет в Канаде?

– Этого я не помню.

– А не предлагал ли Джеймс Кроссуайт десять тысяч долларов вознаграждения за информацию, которая позволит арестовать и осудить виновного?

– Предлагал.

– За городом были развешаны такие плакаты, не так ли?

– Так.

– Но вы не сочли разумным проверить, правду ли говорил тот свидетель?

Шериф наклонился вперед.

– Мы никогда не распространяли информацию, что следствие интересуется Эдмундом Хаузом или что он, вероятно, ездит на красном «Шевроле»-пикапе. По сути, эта машина даже не была на него зарегистрирована. Она была зарегистрирована на Паркера. Поэтому Хаген никак не мог знать, как важно то, что он видел красный «Шевроле».

– Но вы-то, шериф Каллоуэй, знали, что Эдмунд Хауз ездил на красном «Шевроле»-пикапе? – спросил Дэн.

Каллоуэй злобно посмотрел на него.

– Свидетель должен ответить на этот вопрос, – сказал Мейерс.

– Я знал, – признал шериф.

– Мистер Хаген сказал, почему он запомнил именно этот автомобиль?

– Это надо спросить у него.

– Но я спрашиваю у вас как у офицера правоохранительных органов, ответственного за расследование похищения дочери вашего друга. Вы не подумали спросить его, почему он запомнил этот автомобиль, который промелькнул за короткую долю секунды во время грозы на темной дороге?

– Не помню, – ответил Каллоуэй.

– Я не вижу этого и в вашем отчете. Могу я заключить, что вы не задавали ему и этого вопроса?

– Я не говорю, что не задавал. Я уже сказал, что не все было записано в отчет.

– Вы проверили, что он хотя бы встречался с клиентом?

– У него было это записано в календаре.

– Но вы не проверили этого?

Каллоуэй хлопнул ладонью по столу и встал.

– Я думал, что важно найти Сару. Вот что было важно. И я приложил все силы к этому.

Мейерс стукнул молотком, и стук дерева по дереву был так же громок, как возвысившийся голос шерифа. Охранник у входа в зал суда поспешил к возвышению. Не обескураженный этим, Каллоуэй наставил палец на Дэна:

– Тебя здесь не было. Ты уехал в свой колледж на Восточном побережье. А теперь вернулся через двадцать лет и задаешь вопросы, как я выполнял мою работу? Теперь ты строишь догадки, спекуляции и инсинуации о том, в чем ничего не понимаешь.

– Сесть! – Мейерс тоже встал, его лицо покраснело от гнева.

Второй охранник подошел к месту свидетеля, и двое сопровождавших Хауза быстро встали рядом с ним.

Каллоуэй продолжал буравить взглядом Дэна, который уставился в центр зала. Эдмунд Хауз со своего места смотрел на этот спектакль с веселой улыбкой.

– Шериф, если мне придется вывести вас из зала суда в наручниках, это не доставит мне радости и удовольствия, но я без колебаний это сделаю, если вы снова повысите голос. В настоящий момент это моя территория, и, ведя себя здесь неуважительно, вы выказываете неуважение мне. А я этого не позволю. Я выразился вполне ясно?

Каллоуэй перевел гневный взгляд с Дэна на Мейерса, и на мгновение Трейси показалось, что сейчас он бросит вызов Мейерсу, посмеет ли тот надеть на него наручники. Но шериф отвел глаза на галерею, где находились жители Седар-Гроува и журналисты. А потом сел.

Мейерс тоже сел и какое-то время перекладывал бумаги, словно давая всем присутствующим возможность перевести дыхание. Каллоуэй выпил воды и поставил стакан на стол. Судья посмотрел на Дэна.

– Можете продолжать, адвокат.

Дэн спросил:

– Шериф Каллоуэй, вам не приходило в голову, что мистер Хаген мог записать в календарь встречу задним числом?

Каллоуэй прокашлялся, теперь он не отрывал глаз от угла потолка.

– Я сказал: у меня не было причин не верить этому человеку на слово.

О’Лири стал спрашивать о допросе Эдмунда Хауза.

– Я сказал ему, что у меня есть свидетель, который может подтвердить, что видел в ту ночь на местной дороге красный «Шевроле»-пикап, – сказал Каллоуэй.

– И что он ответил?

– Он ухмыльнулся. Сказал, что мне нужно найти что-нибудь получше.

– И вы нашли что-нибудь получше?

Каллоуэй сжал губы. Теперь, когда он смотрел мимо Дэна, его взгляд упал на Трейси.

– Хотите, чтобы я повторил вопрос?

Шериф взглянул на Дэна.

– Нет. Я сказал Хаузу, что свидетель также подтвердит, что видел человека за рулем и светловолосую девушку в кабине.

Деанджело Финн не выявил этого на первом суде, и этого не было ни в одном отчете, которые видела Трейси. Она узнала это, потому что Каллоуэй делился информацией с Джеймсом Кроссуайтом во время их разговоров в отцовской комнате.

– Мистер Хаген говорил вам это?

– Нет.

– Так зачем же вы это сказали?

– Это была уловка, адвокат, чтобы посмотреть, проглотит ли Хауз наживку. Такая практика допросов не нова.