Дэниел Силва - Сезон Маршей
— Ничего, милый. Просто рада тебя видеть.
— Я тоже рад тебя видеть. Как прошел день?
— Неплохо. Готовила главного свидетеля.
— И как он? Выстоит?
— Вообще-то, боюсь, бедняга может не дожить до конца присяги.
— Дети еще не спят?
— Мэгги их как раз укладывает.
— Хочу на них посмотреть.
— Майкл! Если ты их разбудишь, да поможет мне Бог…
Майкл прошел в детскую и наклонился над кроватками. Дети лежали голова к голове, чтобы проснувшись, могли видеть друг дружку. Он постоял над ними, вслушиваясь в тихое, ровное дыхание, ощущая покой и полную умиротворенность, чего не знал уже несколько недель. Но потом душу снова заволокла тревога, страх перед врагом, который мог пробраться сюда и поднять руку на его жену и детей. В гостиной зазвонил телефон. Он поцеловал сына и дочь и вышел из комнаты.
Элизабет протянула трубку.
— Эдриан.
Майкл кивнул.
— Да?
Он слушал несколько минут, ничего не говоря, потом пробормотал:
— Господи…
— Что случилось? — с тревогой спросила Элизабет, когда Майкл положил трубку.
— Надо лететь в Лондон.
— Когда?
Он взглянул на часы.
— Если успею, то сегодня.
Элизабет пристально посмотрела на мужа.
— Майкл, я никогда не видела тебя таким. Что произошло?
Рано утром следующего дня, когда самолет компании «Бритиш Эруэйз», в котором летел Майкл Осборн, заходил на посадку в аэропорту Хитроу, Кайл Блейк и Гэвин Спенсер шли по главной улице Портадауна, Маркет-Хай-стрит. Небо на востоке уже серело, но фонари еще горели. В воздухе пахло свежевыпеченным хлебом. Спенсер шел небрежной походкой беззаботного человека, что в данном случае никак не соответствовало действительности. Кайл Блэк, уступавший ему как в росте, так и в весе, двигался с расчетливостью игрушки, энергия которой определяется мощностью батарейки. Спенсер долго говорил, поминутно отбрасывая со лба упрямую прядь черных волос. Кайл внимательно слушал, одну за другой куря сигареты.
— Может, ты все-таки ошибся, — сказал он, когда Гэвин наконец замолчал. — Может все так и было, как они сказали. Обычная полицейская операция. В тех местах они не в новинку.
— Вряд ли, — покачал головой Спенсер. — Машину проверили от и до. И притом никуда не спешили.
— Ты проверял? Что-нибудь пропало?
Спенсер покачал головой.
— Нет.
— И нового тоже ничего не появилось?
— Я облазил ее всю и ни хрена ничего не обнаружил, но это не имеет значения. «Жучки» сейчас такие маленькие, что ты можешь носить его в кармане и ни о чем не догадываться.
Некоторое время шли молча. Кайл давно знал Гэвина Спенсера, человека смышленого и имеющего за спиной немалый опыт оперативной работы. Он был не из тех, кто видит опасность там, где ее нет.
— Если ты прав, если проверку устроили специально для тебя, значит, они взяли под наблюдение ферму.
— Верно. А я только-только доставил туда первую партию «узи». Чтобы убить Имонна Диллона хватило пистолета, но до американского посла с такой огневой мощью не доберешься — требуется кое-что более внушительное.
— Как твоя группа?
— Последний отправляется в Англию сегодня вечером на ливерпульском пароме. К завтрашнему утру все мои лучшие парни соберутся в Лондоне и будут ждать приказа. Но мне нужны автоматы, Кайл.
— Раз нужны, значит, мы их заберем.
— Но ферма же под наблюдением.
— Наблюдателей снимем.
— Их наверняка охраняют парни из САС. Не знаю, как ты, но у меня нет желания связываться со спецназовцами. Тем более сейчас.
— Мы знаем, что они где-то там. Надо только постараться их найти. — Блейк остановился и тяжело уставился на Спенсера. — Если САС по зубам этой гребаной ИРА, то по зубам и нам. Чем мы хуже?
— Они же британские солдаты, Кайл. Мы служили в той же армии, не забыл?
— Служили. Но сейчас мы по разные стороны, — резко бросил Блейк. — Раз уж британцы хотят поиграть в игры, мы тоже в них поиграем.
Глава двадцать четвертая
Лондон
— Похоже, у нас утечка, — сказал Грэм Сеймур. — И протекает где-то в этом доме.
Они сидели за столом в защищенной пуленепробиваемым стеклом кабинке отдела ЦРУ в американском посольстве: Майкл, Грэм, Уэтон и Дуглас. Когда Грэм заговорил, Уэтон напрягся, как будто в ожидании удара, и начал мять теннисный мяч. Он был из тех людей, которые постоянно готовы обидеться; к тому же в тоне англичанина, как и в его устало-бесстрастном взгляде, было что-то, что не нравилось Уэтону.
— Почему ты так уверен, что утечка именно здесь? — спросил Уэтон. — А может, информация поступает с вашей стороны? Охраной посла занимается Специальная служба. Рабочий график мы даем им заранее.
— Конечно, возможно все, — согласился Грэм.
— Почему ты не сфотографировал документы?
— Потому что у меня не было времени. Я решил, что он более полезен нам на свободе, чем за решеткой. Так что мы только пошарили в машине, поставили маяк и отпустили.
— Кто он? — спросил Майкл.
Грэм открыл кейс и положил на стол несколько фотографий крупного мужчины с густыми черными волосами.
— Одна из полицейского досье, остальные — работа наружки. Его имя — Гэвин Спенсер. Состоял в Добровольческих Силах Ольстера. Занимал довольно высокий пост. Арестовывался за хранение оружия, но дело закрыли. Из непримиримых. Ярый противник любых мирных соглашений. Ушел из ДСО после начала переговоров.
— Где он сейчас?
— Живет в Портадауне. После проверки поехал домой.
— Что будем делать, джентльмены? — спросил Дуглас.
— Установим источник утечки, — сказал Уэтон. — Выясним, идет ли речь об измене или о чем-то еще. И поставим затычку.
Майкл поднялся и прошелся по комнате взад-вперед.
— Сколько человек в посольстве знают рабочий график посла?
— Бывает по-разному, в зависимости от расписания, но в среднем человек двадцать, — ответил Уэтон.
— Сколько из них мужчин?
— Чуть больше половины. — В голосе Уэтона прозвучала нотка недовольства. — А что?
— Я вспоминаю, что сказал перед смертью Кевин Магуайр. Он упоминал о расследовании, которое провела ИРА после убийства Имонна Диллона. Они пришли к выводу, что информацию давал кто-то из штаб-квартиры Шин фейн. Оказалось, одна девушка, секретарша, рассказывала о Диллоне своей подруге-протестантке.
— Магуайр ее описал? — спросил Грэм Сеймур.
— Да. Лет тридцати, высокая, красивая, черные волосы, светлая кожа, серые глаза.
Майкл едва заметно улыбнулся, что не прошло мимо внимания Грэма.
— Эту улыбку я уже видел. О чем думаешь, Майкл?
— О том, что не бывает худа без добра.
В половине шестого на столе в кабинете Престона Макдэниелса зазвонил телефон. Весь день он думал только о Рэчел и с нетерпением ждал конца рабочего дня, чтобы поскорее увидеть ее, и вот теперь этот звонок… Престон решил, что сообщение вполне может принять автоответчик, а дело потерпит до утра. С другой стороны, после ланча по посольству поползли слухи о некоем нарушении режима безопасности, в связи с чем сотрудников по одному вызывали на верхний этаж, где заседала целая комиссия безжалостных инквизиторов. Такого рода слухи часто становились добычей стервятников-репортеров, а уж те могли разорвать человека на кусочки. Он нехотя протянул руку и снял трубку.
— Макдэниелс.
— Дэвид Уэтон, — сообщил голос. Дальнейших уточнений не последовало, да в этом и не было необходимости — в посольстве все знали, что Уэтон возглавляет представительство ЦРУ в Лондоне. — У вас есть свободная минутка? Нужно поговорить.
— Вообще-то я уже собрался уходить. Это не может подождать до завтра?
— Нет, вопрос достаточно важный. Я вас жду.
Уэтон положил трубку, не дождавшись ответа. В тоне его было что-то такое, заставившее Макдэниелса забеспокоиться. Уэтон ему никогда не нравился, но перечить такому человеку было бы неразумно. Он вышел из кабинета, прошел по коридору и поднялся на лифте на последний этаж.
За длинным прямоугольным столом сидело трое: Уэтон, зять посла, Майкл Осборн, и незнакомый англичанин с лицом человека, не ждущего от жизни ничего интересного. Свободный стул по другую сторону стола предназначался, по-видимому, ему. Не говоря ни слова, Уэтон указал на стул золотой ручкой. Макдэниелс сел.
— Я не буду ходить вокруг да около, — заговорил цэрэушник. — Нам стало известно, что из посольства уходит информация, имеющая отношение к рабочему графику посла. Мы хотим найти источник утечки.
— При чем же здесь я?
— Вы один из тех сотрудников, кто знает рабочее расписание посла заранее.
— Верно, — недовольно бросил Макдэниелс. — И если вы собираетесь спросить, не передавал ли я эту информацию посторонним, мой ответ будет отрицательным.
