Грегг Гервиц - Программа
— Теперь давай посмотрим, как ты ответишь этому парню. Том? Ну же, давай. Убийца твоей дочери высказался. Теперь ответь ему.
Тим с секунду подумал, но, кроме отвращения, он не чувствовал ничего:
— Мне нечего ему ответить. Он просто убил девочку, которая случайно оказалась моей дочерью. Выговаривать ему это — все равно что объяснять злой собаке, почему нельзя кусаться. Он просто животное. Ответа нет.
Стэнли Джон наклонился к Тиму:
— Программа подскажет тебе ответ.
Вдруг зал погрузился в темноту, раздался пронзительный визг труб, заиграла музыка. Люди слепо, лихорадочно стали пробираться обратно к местам для слушателей. Тим воспользовался этой суматохой, чтобы последовать за Ли. Когда она нырнула за занавеску, он спрятался поблизости.
На этот раз ТД не мерил шагами сцену. Он сидел на ней, а по обеим сторонам от него сидели Стэнли Джон и Джени. Он говорил тихо и мягко:
— Я хочу, чтобы вы все легли на пол для нашей первой групповой медитации. Закройте глаза. Убедитесь, что лежите свободно, не касаясь соседа никакой частью тела. — После каждой фразы ТД делал четко выверенную паузу. — Расслабьтесь. Отбросьте все мысли. Вы здесь только ради себя. Это ваше время. Теперь обратите внимание на свое дыхание. Прислушайтесь к тому, как вы дышите. Почувствуйте, как кислород заполняет ваши легкие. Почувствуйте, как все вредоносное, грязное выходит из вас, когда вы выдыхаете воздух. Теперь сосредоточьтесь на пальцах ног. Глубоко вздохните, очиститесь. Пошлите чистую, насыщенную кислородом кровь к пальцам на ногах.
Глубокий голос ТД действовал усыпляюще, каждую команду он повторял по три раза. Люстры стали гаснуть, осталось лишь слабое свечение. Большинство людей неподвижно лежали на полу, их мысли витали в неизведанных высотах. Комната погрузилась во тьму. Тим, сгорбившийся за колонкой у занавески, за которой скрылась Ли, почувствовал, что глаза у него закрываются, нащупал нужную точку на руке и нажал на нее, чтобы не вырубиться окончательно.
ТД медленно говорил:
— Вам шесть лет. Вы стоите перед дверью своей детской. Вы пойдете за мной. Позвольте мне вести вас. Давайте откроем дверь, вы и я.
Тим стянул теплую куртку и стал потихоньку отстегивать от нее толстую подкладку, стараясь не шуметь.
— Войдите внутрь. Я оставлю вас. Не бойтесь.
Тим отстегнул подкладку, зажал ее под мышкой и на животе прополз пару метров до занавески. Когда интонация ТД изменилась, Тим застыл. Он несколько секунд подождал, пока ТД не начал давать указания. Потом Рэкли снова начал двигаться.
— Вот ваши любимые игрушки. Плюшевый медвежонок — брошенный. Ваше одеяло — изорванное. Ложитесь на свою маленькую кроватку. Поднимите зеркало, посмотрите на себя, на свой вид. Посмотрите, какой у вас грустный вид. Посмотрите, как вы одиноки. Какой смущенный у вас вид. Испуганный. Как вы некрасивы.
Из темноты на Тима беспощадно неслись образы из детства, он не мог их удержать. Пустой стол матери. Отец, который отдает его на попечение тетушке своей любовницы, а сам уезжает якобы в командировку — женщина все три недели вставала с постели, только чтобы вытряхнуть свою пепельницу и разогреть замороженные полуфабрикаты.
— Почему вы плачете в одиночестве в своей постели? Что сделало вас жертвой? Папа забыл с вами поиграть? Мама не поцеловала вас перед сном? Они все еще там, эти невыполненные обещания, они мучают вас, подчиняют вас себе.
Тим протянул руку и отдернул занавеску, заморгав от потока света. Ли стояла, повернувшись к нему спиной, сосредоточившись на звукооператорском пульте. Как Рэкли и надеялся, она была одна.
Он скользнул в зону для Про и развернул на полу подкладку куртки: она превратилась в грязно-зеленый мешок. Идея принадлежала Питу Криндону. Тим наклонился вперед, поддернул штанину и вытащил тонкую, завернутую в ботинок фляжку из левого ботинка. На верхнюю часть ботинка было намотано несколько полосок скотча. Искусно воспользовавшись глубоким голосом ТД для того, чтобы скрыть шум, Тим отодрал их и приклеил себе на руку. Он развернул фляжку. Прячась за шкафом на колесиках, Тим приблизился к Ли, не дыша, сжимая в руках мешок.
Он прекрасно себе это представлял: вот он подходит, обхватывает ее одной рукой, прижимает ей платок ко рту, усиливает давление руки. Дальше он быстро уложит ее на пол, замотает ей лодыжки скотчем. Тонкими полосками скрепит большие пальцы — если заклеить запястья, наверняка останутся синяки. Он натянет ей на голову мешок, перекинет Ли через плечо и сбежит по пожарной лестнице на стоянку, прежде чем ТД заметит сбой в звуковом сопровождении медитации. «Хаммер» стоит в переднем ряду. Ключ от зажигания лежит у Тима в кармане брюк, он чувствовал его бедром сквозь тонкую ткань.
Он двинулся вперед, эфир капал с платка на ковер. Из-за плеча Ли виднелась табличка «Запасный выход». Тим молча сделал последний разделявший их с Ли шаг. Теперь он легко мог протянуть руку и погладить кончики ее волос.
Звучащий в усилителях голос ТД продолжал свою смертоносную работу:
— Смотрите, вот ваша мать, полная жизни и ошибок. Вот ваш отец со всеми его недостатками. Смотрите, какой он на самом деле. Почему в нем живет потребность превратить вас в жертву?
Тим опустил носовой платок.
Ли повернулась и прикрыла рот рукой, не сумев сдержать довольную улыбку.
— О, — хрипло прошептала она, — это ты.
Выражение ее лица изменилось, когда она увидела мешок в его руке, куски скотча, свисающие с его запястья…
Если она крикнет, сюда сбежится куча зомби в синих рубашках.
— Ты здесь для того, чтобы меня похитить. — В ее голосе послышались острый страх и обида.
Тим засунул мокрый платок в карман:
— Уже нет.
— Ты лгал. Как все остальные. — Ее щеки задрожали, она готова была расплакаться. Ли попятилась к занавеске, и Тим ничего не сделал, чтобы ей помешать. Она втянула в себя воздух, намереваясь закричать, но замолчала и повернулась к нему:
— Твоя погибшая дочь. Ее ты тоже выдумал?
— Нет.
Они смотрели друг на друга, звукооператорский пульт гудел рядом, распространяя вокруг тепло. Тим едва успел отметить про себя неожиданно повисшее в зале молчание, как вдруг из-за занавески раздался какой-то треск, за которым последовал вопль ТД, не усиленный микрофоном:
— …что случилось у меня со звуком?
Ли бросилась обратно к пульту:
— О черт! О черт!
Тим быстро нырнул за вешалку, растянувшись на полу на животе. Как раз вовремя, в этот момент Скейт отдернул занавеску одной рукой, другой он прижимал к уху рацию. Из-за пояса у него выглядывала рукоятка ножа — явно не та вещь, которую обычно приносят с собой на семинар.
Он заметил разложенную на полу подкладку и одним быстрым движением вынул нож из-за пояса. Он держал нож лезвием вверх, глядя на Ли:
— В чем дело?
В зале, в котором сидело несколько сотен Нео в ожидании новых указаний, повисла тишина.
— Ни в чем, — выдавила из себя Ли.
Скейт ногой пихнул тряпку на полу:
— А это еще что такое, черт возьми?
— В нем спрятан кабель от микрофона.
Тим, не дыша, следил за этим разговором через целлофановые чехлы, которыми была укрыта висящая на вешалке одежда.
Из рации Скейта снова послышался голос ТД:
— …ну …что там у вас?
Ли, поджав губы, смотрела на лезвие ножа в руках у Скейта:
— Я… просто отключилась. Вошла в общую медитацию.
Скейт окинул Ли взглядом. Наверное, он заметил, что ее голос слегка дрожит. Наконец он нажал на кнопку рации и засунул нож обратно за пояс:
— Она вырубилась.
— Пожалуйста, объясни Ли, что, если она не устранит неполадку в работе микрофона, я потеряю всю группу.
Нагнувшись над графическим стабилизатором, Ли возилась с рычагами, регулирующими частотность. Скейт окинул ее долгим взглядом, потом вышел.
— Убирайся отсюда, пока свет не зажегся, — сказала Ли. — Если Скейт тебя поймает, мы оба окажемся по уши в дерьме.
Тим поднялся на ноги и остановился, не зная, как поступить.
— Ты уже достаточно всего сделал. Все. Просто уходи. Сейчас же.
— Мамочка! — закричала женщина тоненьким, как у маленькой девочки, голоском. — Ма-а-а-мочка-а-а-а!
Через несколько секунд зал наполнился высокими громкими криками. От этого хора у Тима мурашки по спине побежали. Больше всего это смахивало на совместное пение пациентов психушки.
Тим подполз к занавеске и выглянул. Скейт ушел на свой пост, но несколько Про ходили по рядам и поддерживали вошедших в явный клинч людей жалобными причитаниями:
— Мамочка. Папочка. Где вы?
Стэнли Джон и Джейн ходили между распростертыми на полу вопящими хныкающими телами и добавляли жару:
— Мы вообще не хотели ребенка. — Со лба Джени, склонившейся над рыдающим мужчиной, градом катился пот. — Ты никчемный.
