Сергей Шарапов - Сотвори свою смерть
— Вначале ты говорила о любви, — Виктор пересел в кресло напротив. — Потом, какой ты плохой человек…
— Не помню, — повторила Оля и через силу улыбнулась. — Значит, это не настолько важно…
И вновь Виктор подумал, что Оля лукавит.
IV
Павел позвонил Виктору незадолго до обеда. Оля ушла на работу, и Виктор остался в квартире один. Он встал, позавтракал и включил телевизор, чтобы хоть как-то скоротать время.
Еще с вечера он предупредил Олю, что, возможно, сегодня ему придется вернуться к родителям. Та восприняла это довольно спокойно, не вдаваясь в расспросы. Виктор решил не посвящать ее в их с Павлом тайны прежде всего потому, что она стала бы отговаривать, а ему совсем не хотелось перед операцией выслушивать женские причитания и какие бы то ни было доводы.
По телевизору только началась передача «В мире животных», как раздался телефонный звонок. Виктор приглушил звук и, выйдя в прихожую, поднял трубку.
— Привет! — поздоровался Павел. — Через пятнадцать минут за тобой заедет мой шофер. Жди у подъезда.
— Ладно, — сказал Виктор и поинтересовался: — Что с собой брать?
— Ничего, — коротко ответил Павел.
Виктор отыскал листок бумаги, чтобы написать невесте пару слов.
«Оля!» — аккуратно вывел он и задумался.
В голове была совершенная каша.
«Как объяснить ей мое внезапное исчезновение из города, если придется завтра выехать в лабораторию?»
Покусывая кончик ручки, Виктор вздохнул и стал писать дальше:
«Срочные дела зовут меня в дорогу. Буду в Москве — позвоню».
Почувствовав, что этого не достаточно, в конце приписал:
«Люблю и крепко целую».
Положив листок на видное место, Виктор пошел одеваться. Захлопнув дверь и сбежав по лестнице, он остановился у подъезда, ища глазами машину, которую должен был прислать за ним Павел.
Немного погодя во двор завернул уже знакомый «мерседес». Виктор быстро направился к нему и, открыв дверцу, бухнулся на переднее сиденье.
Водитель искоса посмотрел на него и неожиданно улыбнулся.
— Меня зовут Андрей, — протянул он руку. — Я шофер и телохранитель Павла Афанасьевича.
— А я Виктор. Мы с вашим шефом старые друзья. Едем на дачу?
— Да, — кивнул Андрей и, как бы между прочим, заметил: — Я в курсе предстоящего дела…
— Ясно, — понимающе кивнул Виктор. — А где Пашка?
— Шеф уже там, — водитель рванул с места и, в свойственной ему лихой манере, помчался по городу.
Когда выехали на шоссе, Виктор возобновил разговор:
— Далеко еще?
— Пять минут до поселка и там пара километров.
— Неплохо Пашка устроился, — под нос себе пробурчал Виктор, откинувшись на мягком сиденье.
Впереди показались небольшие домики. Скорее всего они принадлежали простым московским гражданам, так как отнюдь не поражали архитектурными излишествами. Однако Андрей даже не свернул на дорогу, ведущую к поселку. Проехал немного дальше, к лесу, и лишь там сбавил скорость.
— Скоро прибудем, — улыбнулся он и, заметив недоумение на лице пассажира, пояснил: — У Павла Афанасьевича дача в уединенном месте.
Когда среди деревьев мелькнул огромный каменный дом под красной черепицей, Виктор тихо провыл:
— Ну и куркуль!
«Мерседес» остановился перед металлическими воротами и просигналил. Створки медленно раздвинулись, и машина въехала во двор.
Хотя на улице стояла ранняя весна и люди в эту пору года обычно не выезжали на дачи, Виктора поразил ухоженный вид лужайки у дома. Он вылез из автомобиля и попал прямо в объятия друга.
— Пошли, пошли… Все обсудим в доме, — Павел потащил его к парадной двери.
— Постой. Скажи мне лучше, на какие средства ты так прикупился? — гость повел вокруг рукой.
— «Ун моменто», — уже с досадой ответил Гвоздев. — Господи, до чего же ты несовременный.
Интерьер коттеджа оказался более роскошным, чем само строение. Дубовая отделка, мебель, обтянутая кожей, и огромный камин заставши Виктора вновь вздохнуть и повторить:
— «Ун моменто»…
Павел громко расхохотался.
Они уселись в кресла, и Гвоздев приступил к изложению своего плана:
— Я все продумал. Убийца в курсе, что сегодня вечером и ночью я буду здесь. Однако его задача не так проста, как кажется. Дом охраняют двенадцать отъявленных головорезов, готовых скрутить любую подозрительную личность, даже если она пожалует на танке. Хозяин победно взглянул на гостя. Тот же задумчиво постукивал пальцами по кожаной обивке и, казалось, совсем не слушал.
— Эй! — позвал Гвоздев. — Ты что, заснул?
— Отнюдь, — Виктор взглянул на него и попросил: — Лучше расскажи мне о всех своих действиях с самого начала…
— С того момента, как мы расстались в офисе? — уточнил Павел.
— Да.
Павел пожал плечами и принялся излагать все подробности:
— После твоего ухода я, не мешкая, позвонил одному хорошему знакомому, который сам как-то пользовался услугами той конторы. Он долго мялся, не решаясь назвать телефон, но, выслушав мои веские доводы, все-таки сдался… Мне пришлось послать на встречу верного мне человека с деньгами. Он и обговорил все условия. Заказ принят, и теперь нам остается только сидеть и ждать.
Виктор выглянул в окно и, никого не заметив там, удивленно поинтересовался:
— А где твои головорезы?
— Рассредоточены по укромным местам, — подмигнул Павел. — Но ты не волнуйся, отсюда ни одна мышь не выскользнет.
— Как ты собираешься его брать?
— У меня есть парочка снайперов, у которых ружья заряжены совсем не свинцовыми пулями, а ампулами со снотворным. Одно попадание в шею — и твой монстр вмиг отключится.
— А если это на него не подействует? — забеспокоился Виктор.
— Глупости, — уверенно возразил хозяин. — Насколько я понимаю, твой монстр ничем не отличается от нормального смертного кроме того, что прожил чуть больше.
Внезапно Гвоздев засмеялся.
— Боже мой! — воскликнул он. — Это бизнесмен втолковывает великому ученому. Да ты и сам все знаешь лучше меня…
— Лучше — не лучше, какая разница, — пробурчал Виктор. — Мы с тобой сейчас в одной команде.
Незаметно наступил вечер. Павел подбросил в камин дров, и друзья молча наблюдали за игрой язычков пламени. Хотя Виктор чувствовал, что Гвоздев уверен в своих телохранителях, напряжение нарастало. Видимо, и хозяину коттеджа было не по себе, так как он нервно теребил волосы и иногда покусывал губу.
— Этот тип ходит, как кошка, — задумчиво протянул Виктор, первым нарушив молчание.
Павел вздрогнул и обернулся.
— О ком ты?
— О монстре, — Виктор неожиданно для себя перешел на шепот.
— Мои ребята не дадут ему сделать и шага, — заверил Павел, но в конце фразы его голос предательски дрогнул.
Он привстал и, приподняв свитер, показал другу кожаную кобуру.
— Это на непредвиденный случай.
— Если не подействует снотворное? — съязвил Виктор.
Павел судорожно сглотнул слюну и несколько секунд тупо смотрел на огонь. В конце концов хлопнул Виктора по плечу и обиженно произнес:
— Дурак ты!
Когда часы пробили десять, он предложил:
— А что это мы сидим, будто в доме покойник? Преступнику ведь известно о шумном характере хозяина. Если он где-нибудь затаился в кустах и наблюдает за домом, то ему покажется подозрительной полная тишина при включенном свете. Давай врубим музыку.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Виктор.
Павел подошел к магнитоле и, выбрав свою любимую рок-команду, вставил кассету. Тишину раздавил скрежет упругого ритма.
— Сумасшедший! — завопил Виктор, закрывая уши руками. — Я здесь скорее сдохну от шума, чем меня убьют.
— Не бойся, монстр работает чисто, а свидетели его не волнуют. Если они и путаются под ногами — легкое объятие, и ты на том свете… — серьезно проговорил Павел, слегка притопывая ногой.
— С чувством юмора у тебя полный порядок, — заметил Виктор и потянулся к подоконнику за пачкой сигарет.
Внезапно Павел, метнувшись к другу, с силой толкнул того назад в кресло. Виктор грохнулся в него так, что пружины громко заскрипели, а обивка едва не лопнула.
— Ты совсем сдурел! — покрутил он пальцем у виска.
— Не мелькай в окне, — попросил Павел и добавил: — Конечно, его специализация — брать за горло, но кто знает…
— Ах, вот в чем дело! — наконец сообразил Виктор. — А мне показалось, что ты уже свихнулся от переживаний.
Прошло еще два часа. За окном стояла кромешная тьма. Павел прислушался, однако с улицы доносился лишь шум ветра и поскрипывание деревьев.
— Бедные мальчики, — вздохнул он и, достав из бара уже начатую бутылку коньяка, внимательно посмотрел на этикетку. — Армянский, настоящий…
