Елена Корджева - Рукопись из тайной комнаты. Книга первая
Когда вся история с лишними пистолетами была рассказана, взгляды присутствующих вновь обратились к ящику, откуда, очевидно, извергся фонтан этих странных бурых капель.
– А здесь-то что произошло?
То ли у Кристапа от волнения сел голос, то ли он решил, что преступления нужно обсуждать только шёпотом, но вопрос прозвучал сипло.
– А сюда залез вор. Кто-то, естественно, знал про «лишнее» оружие. Но он не знал, что мы – тоже знаем. Вот и решил втихаря ночью достать пистолеты, чтобы продать из-под полы. Но вот про что он точно не знал, так это – про ловушку! – Герр Шварц гордился своей изобретательностью.
– Вот, смотрите, Кристап, это – марганцовка. Обычная аптечная марганцовка, слегка разведённая водой. Я тут установил колбочку, знаете, такую тоненькую, аптечную. А к колбочке подвёл запал от петарды. Ну, знаете, из тех, что остались нераспроданными к Рождеству. Вы, к счастью, не успели их убрать. Только шнурочек пришлось укоротить. Злоумышленник открыл ящик и зажёг запал, вот содержимое колбочки на него и выплеснулось. Правда, я не ожидал, что оно разлетится так далеко. Я думал, ему забрызгает руки, и мы сразу узнаем, кто вор. А похоже, ему и руки и лицо забрызгало. И даже сапоги.
Кристап только качал головой, явно силясь поскорее осознать происходящее. Но быстро у него не получалось. Информации было многовато.
– Так кто же попался? У всех руки чистые?
– А кого нет сегодня на работе, Кристап?
Старший приказчик поднял на хозяина глаза:
– Иво! Иво нет на работе. Но его же с утра не было! Я сам дверь открыл, уже всё так и было. А Иво – не было.
Догадка медленно формировалась в уверенность.
– Так значит Иво! Но я же с ключей глаз не спускал! Значит, Иво и Дитер… У Дитера были ключи… А я ничего не знал. Прямо под носом…
Теперь уже речь об обиде не шла. Кристап был искренне расстроен тем, что не уследил. Понадобилось несколько минут, чтобы он уверился в том, что хозяин ни в коем случае не винит его за происшедшее.
Вдруг Кристап вскинулся – пора открывать магазин! А что эти двое без его указаний там успели наделать, никто не знает. И он заторопился в торговый зал. Инцидент можно было считать исчерпанным.
Довольный герр Шварц откинулся на спинку стула и торжествующе посмотрел на молчащую Густу. Он чувствовал некоторую гордость. Ведь в каждом мужчине живёт первобытный охотник, а сегодня его охота удалась: ловушка сработала, злоумышленник напуган и бежит. И больше на его имущество никто не нападёт.
Вот только молчание Густы несколько настораживало.
Когда шаги Кристапа затихли в отдалении, она подняла на хозяина свои большие голубые глаза:
– Знаете, герр Шварц. Тут не только марганцовка…
– В смысле? Мы же ничего больше не насыпали. Что вы имеете в виду, фройляйн Августа?
– Я имею в виду кровь. Здесь пятна не только от марганцовки, но и от крови. Особенно на самом ящике. Пока вы разговаривали с приказчиками, я внимательно посмотрела. Видите, совсем другой цвет.
Такого поворота дел герр Шварц не ожидал. Напугать – да, опознать и вычислить злоумышленника – да, но ранить человека – нет! К такому его честная лютеранская душа готова не была. Вскочив, он нагнулся и посмотрел туда, куда указывала Густа. Да, сомнений не было. Видимо то ли взрыв, то ли осколки колбочки, но что-то ранило злоумышленника. Потому что крови было много. Её пятна, уже подсохшие, почти не отличались по цвету от марганцовки, но однажды поняв, что это, взгляд с лёгкостью вычислял их. Герр Шварц и Густа смотрели, как цепочка кровяных точечек тянется к заляпанной марганцовкой двери и уходит в коридор.
Густа молчала, давая хозяину возможность прийти в себя и осознать происшедшее.
Наконец он, видимо, осмыслив тот факт, что злоумышленник, обманывавший его едва ли не год, и снова попытавшийся обокрасть, да к тому же и запятнать его доброе имя, получил ранение, поднял голову и посмотрел на стоящую у двери Густу.
– Фройляйн Августа, – взгляд хозяина был очень внимателен, – как давно вы увидели кровь?
Августа поняла, что для герра Шварца почему-то очень важен ответ на этот вопрос.
– Сразу же, как вы вышли в коридор, герр Шварц. Стало больше света, и я заметила.
– А что побудило вас молчать до тех пор, пока последний приказчик не поднялся в зал?
– Герр Шварц, – Густа была искренна, – я видела, как господин Кристап испуган. А кто знает, что может сделать испуганный человек?
– Хм, это верно…
Хозяин, как всегда в минуты волнения принялся почёсывать свой объёмистый живот. Он обдумывал ответ Густы. Да, он сам – испугался. Но ведь есть и другие люди… и как поведут себя они, если узнают, что он, честный предприниматель, пролил чужую кровь? Пойдёт ли молва о нем, как о герое, вставшем на защиту своего дома и кошелька, или его сочтут безжалостным стяжателем, не гнушающимся ничем ради прибыли?
Это был очередной аспект только что возникшей проблемы. И его нужно было учитывать.
Герр Шварц посмотрел на Густу. Девушка испуганной не выглядела. Внимательной и собранной – да, но не испуганной. «Ничего по этой фройляйн не поймёшь! Надо же так держать себя в руках». Впервые в жизни герр Шварц, истинный немец с врождённой любовью к порядку, засомневался в пользе Ordnungа в воспитании.
Но решение принимать было надо. Что случится, если он вызовет полицию? Ну то, что на время закроется магазин, будет самым малым ущербом. Полиция захочет опросить всех, кто был здесь сегодня утром, и обязательно, непременно вскроется, что он, уважаемый коммерсант и владелец, своими руками вчера подписал фальшивую накладную. И неважно, что на товар была уплачена таможенная пошлина, неважно, что никто не понёс ущерба. Важно то, что он, решив скрыть первый факт мошенничества, совершил подлог. Кроме того, а вдруг полиция сочтёт незаконным такое использование фейерверка? А вдруг его же, Эрика Шварца, будут судить?
Вот что было ужасно!
И непременно пронюхают газетчики. Эти прощелыги с удовольствием напишут о кровавом событии, виновником которого назовут именно его – Эрика Шварца. А у него – дочь на выданье. О том, что с ним сделает его обожаемая супруга, если он сам, своими руками разрушит её надежды на удачный брак дочери, он побоялся даже думать.
Но ведь журналисты обязательно напишут! И то, что он защищал своё добро, только раззадорит этих писак с пустыми карманами. Ясное дело, они будут на стороне пострадавшего. Кстати, а насколько сильно он пострадал?
Герр Шварц ещё раз внимательно посмотрел на удаляющуюся цепочку бурых капелек. В сущности, их было не так и много. Ну да, ящик был испачкан сильно, но по дороге к двери цепочка истончалась и пропадала. Может быть, рана совсем и несерьёзна, не больше, чем обыкновенный порез? Да вероятней всего никаких серьёзных травм тут нет, заживёт, как на собаке. А что скрылся сам – тоже понятно, кому он расскажет, что пытался ограбить своего же хозяина?
Герр Шварц никак не решался, даже сам для себя, в своих мыслях назвать вора по имени. «Злоумышленник», «он»… Но, в конце концов, пришлось, сделав над собой усилие, назвать самому себе имя того, кому он доверял – Иво. В тот же миг возник образ приказчика – узкое лицо в обрамлении довольно длинных соломенного цвета волос, серые внимательные глаза… И тут же стало понятно, что Иво сам никуда не пойдёт. Он, как волк, заползёт в свою нору и там будет зализывать раны. И здесь он тоже больше не покажется.
Думать больше было не о чем.
Иво никому не расскажет.
Пострадал он, судя по всему, не сильно. Да и пострадал-то по своей вине. Никто же его не принуждал грабить честных предпринимателей. И больше он красть не будет. Опасаться, как сперва показалось, было нечего: вор с позором изгнан, добро спасено, честное имя – не запятнано. А если проблема со всех сторон так хорошо решена, то и думать о ней больше незачем.
Герр Шварц поднял на Густу прояснившийся взгляд. Решение было принято.
– Фройляйн Августа, я благодарю вас за вашу внимательность и в особенности за осмотрительность, с которой вы не стали тревожить лишними словами наших приказчиков. Я вижу, что, скорее всего, злоумышленник просто порезал руку гвоздём ли, крышкой, или чем он там пытался открыть ящик. Я не думаю, что нам нужно дальше заниматься этой проблемой. Я прошу вас по возможности навести порядок в конторке, чтобы можно было спокойно продолжать работу.
Густа всё поняла и с готовностью кивнула. Вопрос был явно выше её компетенции, и она полностью доверяла решению хозяина. Сняв своё синее пальто и отколов шляпку, она направилась в уборную за водой и шваброй.
Никто из них даже не подумал о том, что раненый волк может задумать месть.
11
После двух дней невероятного напряжения сегодняшний показался Густе скучным и неинтересным. Она проверяла документы, которые рачительный Кристап аккуратно подшивал в стопки, методично раскладывая их по папкам. Кристап вёл дела аккуратно, так что поправлять почти ничего и не нужно было.
