Стюарт Вудс - Лос Анжелес Таймс

Фоллоуфилд взглянул на часы. — Я бы предпочел начать прямо сейчас.

— Приступайте.

Майкл еще раз обошел дом. Идеальней не может быть.

ГЛАВА 38

Майкл стоял на пляже в Кармеле и смотрел, как Роберт Харт приближался верхом на лошади. Ванесса поджидала Харта на съемочной площадке. Гигантский красный солнечный шар погружался в Тихий океан за их спиной, идеально освещая сцену. Харт спрыгнул с седла, запечатлел легкий поцелуй на щеке девушки, взял ее за руку и повел, держа лошадь под уздцы, вдоль берега туда, где располагался фасад коттеджа, сотворенного фантазией Джорджа Хэсавея.

— Не останавливайте, — прошептал Майкл Элиоту Розену. — Снимайте все, что попадет в камеру. Мы используем этот материал в титрах к картине.

Элиот кивнул в знак согласия. — Хорошо. Даже более того, вы не находите, идеально?

— Лучше и быть не может.

— У меня все, — крикнул кинооператор. — Хотите сделать еще один дубль до захода солнца?

— Не стоит, — крикнул ему в ответ Элиот.

Оператор поднял вверх большой палец руки, подав знак, что понял.

Майкл взял Элиота под руку и повел его вдоль побережья к коттеджу. — Вы прекрасно справились с работой. Хочу, чтобы вы об этом знали.

Розен покраснел. — Благодарю.

— Когда мы начнем съемки в студии на будущей неделе, я хочу, чтобы вы изменили кое-что в сценах с Бобом Хартом.

— Что вы имеете в виду?

— Во время натурных съемок вы были совершенно уверены в Бобе, и правильно, поскольку он был, так сказать, в своей стихии. К тому же, многие сцены, отснятые здесь, дали понять, что доктор — хозяин своей судьбы. Но в тех сценах, которые мы будем снимать в студии, он уже не так уверен в себе, так как не знает, как девушка отнесется к нему, к его чувству к ней. Боб почти во всех сценах будет уверен, я бы сказал, даже самоуверен, но в интерьерах вы должны в корне изменить его. Словом, используйте кнут и пряник, но добейтесь, чтобы он сделался другим человеком.

— Не уверен, что сумею так обращаться с самим Бобом Хартом, — ответил Элиот. — Вы думаете, он стерпит это?

— Думаю, стерпит, поскольку знает, что должен. А вот Сюзан, та вряд ли.

— О, боже! Должен признаться, что до смерти ее боюсь.

— Это и видно. Я постараюсь держать ее от вас подальше, насколько это в моих силах, но если она станет требовать, скажите, как можно спокойней, что вы — директор картины, и что решение за вами. Если это ее не удовлетворит, попросите ее обратиться ко мне. А уж я прикрою вас, как смогу.

— Хорошо, будь по-вашему, — сказал юноша. — Кстати, Майкл, я забыл вам сообщить, что Сюзан уже обращалась ко мне по поводу сцены с пением. Она, и впрямь, против того, чтобы Боб пел.

— Я в курсе, и вряд ли мы с вами сумеем изменить ее мнение. Но, так или иначе, эту сцену мы будем снимать.

— Боюсь, ее отношение поубавит у Боба решимости сыграть эту сцену.

— Может это сработает в нужном нам направлении. В любом случае, доктор начинает эту сцену, будучи не в ладах с самим собой, потом постепенно к нему возвращается уверенность. И я вижу, как это произойдет.

— Не знаю, как у вас это выйдет, — сказал Элиот, — но желаю вам удачи.

— Ладно, можете решать все прочие вопросы. А Боба с этой сценой оставьте мне.

Когда труппа вернулась в Лос Анжелес, офисы Майкла по своей активности стали напоминать осиные гнезда. Кроме него самого, Марго и Рика Риверы, у Майкла работали два ассистента по производству. Майкл все дни проводил в комнате, где совместно с Элиотом Розеном, директором фильма, редактировал отснятые на натуре сцены. Работа над Тихоокеанскими днями вдохновляла Майкла и заставляла трудиться с полной самоотдачей.

Закончив свою ежедневную работу в студии, он приходил домой, а там его ждала Ванесса. У нее было немного съемок на природе, и там не возникало никаких проблем. Но теперь, снимаясь в сценах с Бобом Хартом, она нервничала, была излишне напряжена и все чаще проявляла свой стервозный характер. Майкл поначалу прорабатывал тексты вместе с ней, но со временем она стала выводить его из себя, и он нанял одну актрису второго плана, хотя и профессионалку старой школы, чтобы та помогала Ванессе, а сам предпочел ночевать в своем офисе.

Лео завел себе привычку ежедневно встречаться с Майклом, Элиотом и Марго, которой вменялось в обязанности делать заметки. Он стремился обезопасить свои капиталовложения, и, кажется, был удовлетворен. Как-то ближе к завершению съемок он попросил Майкла остаться, когда все остальные вышли.

— Майкл, по-моему, все идет превосходно.

— Лео, я рад, что вы так считаете. Он полагал, что знает, что сейчас произойдет, и не ошибся.

— Малыш, сегодня утром меня навестила Сюзан Харт.

— Точно по расписанию, — улыбнулся Майкл.

— Думаю, что у нее имеется уважительная причина. Майкл, она считает, что Боб не должен играть в заключительной сцене, потому что она знает его гораздо лучше других. Она была жутко взвинчена. Такой мне еще не доводилось ее видеть.

— Просто она получила отлуп у Элиота, да и я, кажется, не был с ней слишком мил.

— Не думаю, что ты можешь так поступать, особенно сейчас, когда надо отснять эту сцену.

— Лео, ради бога, — сказал Майкл, едва сдерживаясь. — Я заключил с ней сделку. Я сказал ей, что, если она или Боб целиком и полностью не одобрят этой сцены, я заменю ее на альтернативную. Что еще я могу сделать?

— Может, ты снимешь альтернативную сцену и просто забудешь об этом пении?

— Нет, ни в коем случае.

Лео зажег сигару и выдохнул дым в сторону экрана. — Я вижу, что проблема существует. Сюзан категорически против того, чтобы Боб сделался посмешищем. Она волнуется, что это вызовет негативную реакцию в Голливуде. Дело в том, что, когда Боб напивался, он становился несдержан на язык. Естественно, он нажил много врагов.

— Понимаю.

— Надеюсь, что понимаешь. Либо ты найдешь способ уговорить Сюзан, либо она не позволит мужу сыграть эту сцену.

— Обещаю сделать все от меня зависящее.

— Да, уж, пожалуйста, малыш.

Майкл сидел в репетиционном зале студии и слушал, как Роберт Харт исполняет Dein ist mein ganzes Herz. За роялем сидел Антон, и Майкл посчитал, что все идет отлично. Харт исполнял арию гораздо лучше, чем Майкл мог себе представить. У него был легкий баритон, причем довольно приятный. Даже Антону нравилось его пение. Но вот появилась Сюзан и пригласила Майкла выйти на минутку.

— Майкл, — сказала она, когда они удалились на приличное расстояние, — я не хочу, чтобы Боб участвовал в этой сцене.

— Но, Сюзан, мы же договорились.

— Считайте, что нет. Эта сцена сведет его с ума. Вы этого не видите, но зато вижу я, когда он приходит домой. Я не позволю ему доводить себя до такого состояния и точка.

— Разве вам не показалось, что он хорошо пел? — вздохнул Майкл. — Ладно, Сюзан. Мы заканчиваем съемки послезавтра. Я вырежу эту сцену. И мы отснимем альтернативную.

— Так-то лучше, — сказала она, потрепав его по щеке. — А когда я смогу увидеть ее?

— Я хочу, чтобы Марк сначала все довел до блеска. Как насчет десяти утра в пятницу у меня в офисе? Нам надо переменить декорации, и вряд ли мы успеем начать съемки до конца ланча.

— Обещаете?

— Обещаю. Сцена будет готова для вас.

Она широко улыбнулась и пошла по коридору к женскому туалету.

Майкл наблюдал за ней. И лихорадочно обдумывал свой очередной ход.

ГЛАВА 39

Майкл ночевал в своем офисе с четверга на пятницу и в восемь утра в пятницу, последний день съемок Тихоокеанских дней устроил встречу с Элиотом Розеном и менеджером по производству, Барри Виммером.

— Барри, мне нужно, чтобы вы приготовили все для съемок сцены в рисовальной комнате.

— Какую из двух — с пением или без?

— Мы должны снимать и ту, и другую, но сначала альтернативную.

— Кто-нибудь ввел в курс дела Боба Харта?

— Предоставьте это мне. Мне надо, чтобы Элиот приготовил всю аппаратуру в течение часа. Снимать начнем в десять-тридцать. Элиот, по графику сегодня мы работаем с тремя кинокамерами, верно?

— Совершенно верно. Я хотел использовать одну для Боба, потом две другие для Ванессы и небольшой аудитории.

— В сцене с пением мы используем все три камеры для сцен с Бобом, а реакцию на его пение снимем позже. Барри, дайте знать операторам.

— Как скажете, — поднявшись с места, произнес Барри.

— Имейте в виду, что Боб не должен ничего знать о наших планах, пока я ему не скажу.

— Хорошо.

Барри ушел.

Элиот был сильно взволнован.

— Вы не посвятили в это Сюзан?

— Она планировала придти к десяти, но может появиться на четверть часа раньше. Я возьму ее на себя.

— Вы сумеете удержать ее подальше от меня?

— Она не будет присутствовать на съемках.

— Каким образом вы собираетесь не допустить ее до съемочной площадки?

— Элиот, предоставьте дело мне. А сейчас идите к своим людям и подготовьте актеров и все прочее к началу ровно в десять тридцать. И не забудьте костюм для Антона.