Роберт Бирн - Небоскреб
– Господи, ты посмотри на эти тросы... они трясутся, как струны у пианино.
– Посмотри-ка, насколько далеко мы теперь от окон, – сказал Бун, показывая на край платформы. – Должно быть, дюймов на пять. Знаешь, мне кажется, что здание наклоняется. Очень скоро мы с тобой даже не сможем дотянуться до окон.
– Как человек верующий, – вздохнул Слатер, – ты, конечно, сильно беспокоишься. Возьми вот меня: я в Бога не верю, потому-то и не боюсь ничего.
Он часто поддразнивал своего компаньона подобным образом, но на сей раз в его тоне не было иронии.
– Ты должен согласиться, что что-то не в порядке.
– Ну, я... мне, конечно, чертовски не хочется соглашаться, но возможно, ты и прав.
Бун положил руку на стопор лебедки.
– Опускаем ее вниз, а?
– Мы ближе к верхушке. Будет быстрее, если мы поднимемся вверх и сядем в лифт. Кролю того, я оставил на крыше обед.
– Тогда поднимаемся вверх.
Электрические моторы взвыли. Пока платформа медленно поднималась по фасаду здания, мужчины молча смотрели друг на друга.
* * *Митчеллу с трудом удалось пробиться в вестибюль. Половину из двенадцати дверей заклинило намертво, а через остальные выливались потоки людей. Едва оказавшись внутри, он увидел, что структурные повреждения, которые, как он знал, были неизбежны, уже начались. На полу валялся расколотый квадратик мрамора с верхней части левой стены. А алюминиевое “З”, упавшее с правой стены, лежало снизу этакой кучкой исковерканного хлама. Группа людей из охранников Залияна, полицейских и врачей занималась ранеными. Молодая женщина с ошеломленным выражением лица сидела на полу, прижимая к груди какие-то подарочные коробки. На нее никто не обращал внимания. Митчелл помог ей подняться на ноги и мягко подтолкнул к выходу. Откуда-то послышался плач ребенка.
Митчелл отыскал полицейского и сказал ему, что вестибюль необходимо очистить и что зданию угрожает опасность полного крушения. Кори Хейл сидела за своим столом и что-то кричала в телефонную трубку. Увидев Митчелла, она сказала ему, что Бойл и еще трое человек убиты взрывом пара. Джерри Коутс ушел оттуда за какие-то секунды до взрыва, – она показала на охранника, который сгорбился на скамейке, закрыв лицо руками, – а теперь вот еще и телефоны замолчали.
– Телефоны замолчали? – испуганно переспросил он и выхватил у нее трубку. – Я должен позвонить на шестьдесят шестой этаж. Там еще люди наверху... – Не услышав гудка, он отшвырнул трубку и схватился за другой аппарат.
– Если они сами до сих пор не вышли, то поступают очень уж глупо. Это место стремглав летит прямо в ад. Да, все без толку, наш телефон молчит, и платные телефоны тоже.
– Они, возможно, не понимают, насколько плохо обстоят дела. Здесь есть какая-нибудь линия связи для экстремальных ситуаций, или селектор, или еще что-нибудь? Господи, да ведь не можем же мы быть совершенно отрезаны! Почему молчит сигнал тревоги?
– Взрыв пара нарушил всю систему коммуникаций. Все это мертво. И мы тоже будем мертвы, если не уберемся отсюда. – Она схватила свою сумочку и зонтик. – Я не получаю дополнительной платы за риск и не обязана находиться здесь в подобной ситуации. Я ухожу! Я ушла!
– Как быстрее всего можно добраться до верхних этажей? Она оглянулась, и ее глаза округлились от ужаса.
– Джерри! Что это с тобой!
Митчелл повернулся и увидел пистолет, нацеленный ему в грудь. Глаза Джерри Коутса были красными, по щекам катились слезы.
– Мэтт сказал мне, чтобы я не дал тебе уйти, – сказал он едва слышно. – Он велел мне применить оружие, если придется.
– Убери-ка пистолет, – сказал Митчелл как можно спокойнее. – Я никуда не ухожу. Мэтт дал тебе такой приказ, потому что не хотел, чтобы я эвакуировал людей из здания. Он думал, что оно в безопасности. Ну и кто же, по-твоему, оказался прав?
– Мэтт был моим боссом, – сказал Коутс, захлебываясь от рыданий, – а теперь он мертв.
Пистолет дрожал в его руках. Кори Хейл обошла вокруг стола.
– Это верно, сладенький мой, – сказала она безразличным тоном. – Мэтт уже мертв. А это означает, что он больше тебе не босс. Теперь это я. – И она сжала рукой дуло пистолета, потянув его в сторону. – И ты просто отдай пистолет своей тетушке Кори. Вот так, хороший мальчик.
Пальцы Коутса ослабли. Он позволил Кори вытащить оружие из своей ладони и бессильно уронил руку. Он опустился на скамейку и прислонился головой к стене. Его глаза невидяще смотрели куда-то вдаль. Митчелл с восхищением посмотрел на Кори.
– Да, пришлось понервничать, – сказал он.
– Вы просто не знаете Джерри. Он как щенок. Вы в самом деле хотите добраться до верхних этажей? Тогда не садитесь в пассажирский лифт: они застревают даже в обычные дни. Садитесь в главный грузовой лифт. У него отдельный источник энергии. Медленно, но зато наверняка.
– Покажите мне, где он.
* * *А снаружи гранитная плита размером три на шесть футов оторвалась от 25-го этажа и топориком вошла в мостовую. От удара она даже не разбилась, а каким-то чудом рассеклась на два аккуратных ломтика и застряла, похожая на сбитый набок могильный камень.
* * *На 168-й улице на Вашингтонских холмах Мануэль Роза взглянул на свои золотые карманные часы, переводя дроссель на первую скорость. Было шестнадцать минут двенадцатого. Десятивагонный состав городского метро, протестующе скрипнув, медленно двинулся вперед. Роза защелкнул крышку часов. Если все пойдет гладко, то через тридцать две минуты он доберется до конечной станции на Гудзоне. 8-я авеню и 50-я улица были в девятнадцати минутах пути. Он почувствовал, как моторы реагируют на два дополнительных источника мощности. Состав набирал скорость. Роза поудобнее устроился на сиденье, его мысли потекли по привычному кругу. Эти сдвоенные стальные ленты бесконечно приближались и исчезали где-то под его ногами. Сигнальные огни были зелеными.
* * *Эудженио Лузетти стоял у стола, заставленного телефонными аппаратами, в Шератоновском центре на углу 7-й авеню и 53-й улицы, дожидаясь, когда телефонистка гостиницы соединит его с нужным номером.
– Я слышал, что он занимает целый этаж, – сказал Лузетти Джону Дж. Торнтону, который, насупясь, стоял рядом с ним.
– Этот человек может жить только в больших помещениях, – язвительно заметил Торнтон.
– Потому что так легче обеспечить свою безопасность. Если можешь себе это позволить, то почему бы и нет?
На первый же звонок ответил какой-то мужчина с резким, пронзительным голосом:
– Алло, алло, алло?
– Да-да, я хотел бы поговорить с шейком аль-Халилом Саудом.
– С шейком, это с таким греческим танцем, что ли? Он не поймет, что вы имеете в виду, если вы будете произносить это подобным образом. Надо говорить “шейх”. Там буква “ха”, “ха”!
– Прошу прощения. Попросите шейха Халила Сауда.
– Он у телефона!
– Это шейх Сауд? – Лузетти округлил глаза. – Говорит Эудженио Лузетти. Мы с мистером Торнтоном находимся в вестибюле. Нас тут ждет лимузин, и как только вам будет удобно, мы отвезем вас на встречу с мистером Залияном и покажем вам здание.
– Отлично! Идет! Ха-ха-ха! Но никаких лимузинов! Мы пойдем пешком. Это же всего в пяти кварталах отсюда, разве нет? Да? Прогулка пойдет нам на пользу!
– Если вы так хотите, то конечно, только вот погода...
– Погода великолепная! Этот ветер бодрит.
– Все, что вы пожелаете. Правда, там еще и дождь.
– Прекрасно! Это удовольствие мы не часто получаем в нашей стране! Ха-ха-ха! Я сейчас спускаюсь к вам. Мы прогуляемся и побеседуем под ветром и дождем, вот вдевятером и пойдем.
Глава 21
На 66-м этаже сирена все еще гудела, когда в 11.25 тяжелая дверь кабинета распахнулась. Кэрол Оуэнс оказалась лицом к лицу с Арамом Залияном. Она его с трудом узнала. Человек, возникший в освещенном дверном проеме, как в раме, не производил привычного властного впечатления. Напротив, он выглядел усталым, физически измотанным, плечи сгорблены, голова опущена. Его лицо было в тени, и Кэрол едва различала его глубоко посаженные глаза.
– Митчелл только что звонил мне из вестибюля, – сказала она, повышая голос, чтобы ее можно было расслышать сквозь вой сирены. – Он распорядился об эвакуации людей из здания. Слишком сильное раскачивание.
Залиян пристально смотрел на нее и не двигался. А когда он заговорил, голос его был каким-то вялым, механическим.
– Я удивлен, что Мэтт позволил ему сделать это. Я поговорю с Мэттом. Ему не следует слушать людей со слабыми нервами.
– Минуту назад у меня самой едва не закружилась голова, когда я следила за горизонтом. Мне пришлось закрыть жалюзи. Мистер Залиян, в основании открылись трещины, и могут опять вылететь окна. Лучше уж нам сделать так, как говорит Митчелл.
Хотя Залиян и смотрел ей прямо в глаза, у Кэрол было ощущение, что он ее не слушает. Он подошел ближе к ней, выйдя из тени, и она увидела, что волосы его растрепаны, а галстук съехал набок. Она слышала шутки по поводу того, что Залиян никогда не снимает пиджака своего делового костюма, даже если купается или занимается любовью, но сейчас на нем не было пиджака, а его белая парадная рубашка – в темных пятнах, похожих на кровь.
