Кеннет Харви - Жертва
— Я требую адвоката. Я знаю свои права.
— Еще бы. Давай я тебе их зачитаю. У тебя есть право убивать невинных девочек. — Схватив Ньюлэнда за руку, Кроу потащил его к машине, открыл пассажирскую дверцу и впихнул его внутрь. — У тебя есть право жить красивой жизнью и пожирать все, что есть вокруг тебя, мразь.
Он сильно ударил его в челюсть, опрокинув на бок.
— Слезай с моего места. — Он схватил плечо Ньюлэнда под твидовым пальто, посадил его прямо, потом снова ударил. — Слезай, сволочь.
Он отошел назад и захлопнул дверцу, дыша носом, кровь бурлила в нем, стучала в затылке, давала ему ощущение эйфории.
Кроу подошел к машине Ньюлэнда, открыл пассажирскую дверцу, наклонился, чтобы вытащить из бардачка черный и плоский стальной револьвер 45-го калибра, сунул его в карман коричневого пальто и вернулся к машине. Сев за руль, он взял ключ зажигания и глянул на Ньюлэнда, прежде чем завести мотор.
— Ты еще тут? — спросил он, когда мотор заурчал.
Он нажал рычаг коробки передач и подождал, держа ногу над педалью газа.
— Что вы делаете? — проговорил Ньюлэнд, слова вышли невнятно, его челюсть скосило вбок, кровь капала из угла разорванной нижней губы. — Я не понимаю.
Кроу еще раз двинул его.
— Заткнись. У меня от тебя башка разболелась.
25
Нью-Йорк
День двадцать седьмого декабря снова застал всех на работе. Морти пришел в офис, как обычно, раньше Алексис, он уже сидел за своим столом весь в делах, когда Алексис вошла в его кабинет. Скайлер пытался уговорить ее просто позвонить Морти и сказать ему, что она уезжает в давно заслуженный отпуск, но Алексис настояла на том, что должна поехать и поговорить с Морти.
— Привет, — сказал Морти, поднимая взгляд. — Как провела Рождество?
Алексис осторожно улыбнулась, имея в виду, что терпимо. Если бы он все знал, подумала она. Господи, она чувствовала себя такой обманщицей. Нужно ли рассказать ему, что произошло, или нет? Она должна была поделиться с кем-то, но что же именно произошло?
— Я в полном восторге от твоего набора ручек. Спасибо, Морти. Они очень красивые.
— Да какие проблемы. — Он улыбнулся, думая, что в верхнем ящике стола лежит бриллиантовое кольцо, и мечтая о том, чтобы представилась возможность подарить кольцо ей. Если бы только они смогли сблизиться друг с другом. Если бы только не появился этот тип, Скайлер Дэниелс. Из-за него вместо кольца Морти был вынужден в последнюю минуту подарить ей запасной вариант в виде набора ручек. — Твой шарф там. — Он показал на латунные крючки для одежды за дверью. — Замечательный шарф. Просто идеальный.
Алексис на миг бросила взгляд на дверь, потом снова посмотрела на него, расстояние между ними вдруг показалось ей неловким.
— Пора опять впрягаться в хомут.
Морти положил ручку, которую держал над созданным на компьютере логотипом, делая пометки на копии рекламного текста, сопровождающего ее первый макет для издательства Скайлера.
— Мне нравится. — Он постучал по листку обратным концом ручки. — «Книги в крови». Двойной смысл. С одной стороны, это означает природный талант к книгоиздательству, а с другой — завлекает читателя, охваченного жаждой крови. Очень хорошо.
Алексис устало улыбнулась:
— Спасибо.
— Как обычно.
Алексис сдержала улыбку.
— Что случилось? На тебе лица нет.
— Я зашла, потому что мне надо с тобой поговорить. — Садясь, Алексис взглянула на рекламу, которую рассматривал Морти. Когда она продолжила, ее голос был неуверенным, осторожным: — У меня сейчас большие проблемы в жизни.
— Я могу тебе помочь? — спросил Морти, думая, как бы ему хотелось, чтобы кто-нибудь разобрался со Скайлером Дэниелсом.
Может быть, наемный убийца, какой-нибудь зловещий тип вроде Хамфри Богарта с тенью от большой шляпы, косо падающей на глаза, с пистолетом в руке, который молниеносно выпустил бы пулю, прежде чем Скайлер успел бы что-то сделать. Он посмотрел на Алексис. Дэниелс явно сделал что-то неприятное ей. Она была огорчена, и каждый раз, как она бросала взгляд на листок с рекламой, она волновалась еще больше.
— Да, вообще-то можешь, — сказала она, чуть успокаиваясь, — мне нужен небольшой отпуск.
— Насколько небольшой?
Его первейшей заботой были клиенты. Алексис вела несколько крупных проектов, и ее отсутствие могло парализовать компанию. Но когда эта мысль пришла к нему в голову, он отмахнулся от нее и вместо этого сосредоточился на своем, на личном, на потребности, сказав себе: хорошо, она хочет забыть Скайлера Дэниелса. Хочет уехать от него. Морти беспокоился, потому что не смог связаться с Лео Педдлем и всякий раз, как звонил ему в последние несколько дней, слышал только автоответчик. Возможно, все еще хуже, чем он себе представлял, возможно, Лео Педдль разузнал что-то о Скайлере Дэниелсе, и Дэниелс с ним разобрался.
— На пару недель.
— Это не проблема, — сказал он, сохраняя спокойную и понимающую интонацию.
Морти встал из-за стола и обошел его, присел на край, ближе к Алексис.
— Если я что-нибудь могу для тебя сделать, только скажи. Я даже возьмусь лично вести твои проекты, пока у тебя все не наладится.
Алексис посмотрела на него:
— Морти, это здорово. Спасибо тебе. Ты просто душка.
Душка! Морти охватил радостный трепет, его душа запела. Алексис произнесла это добрым, несколько виноватым тоном, но она все же произнесла. Никто еще не называл его душкой, кроме разве что мамы давным-давно.
— А что с проектом Дэниелса? — Морти должен был спросить. — Мне взяться за него? Или оставить, чтобы ты доделала, когда вернешься?
Алексис опустила взгляд на восточный коврик, рассматривая края, где он встречался с блестящим полом из твердой древесины, оттуда ее глаза перебежали на ряд окон с видом на старые дома из серого камня среди новых стеклянных зданий на той стороне 3-й авеню, кое-где виднелись деревья с голыми ветвями, чуть припорошенными снегом. Какой прелестный город. Совсем не кажется опасным. Алексис посмотрела на Морти:
— Честно?
— Что?
Морти вдруг потянуло вперед. Что-то здесь не так, и она ему скажет. У него появилось чувство, словно то, что она скажет, должно доставить ему большое удовольствие.
— По-моему, никакого проекта Дэниелса уже нет.
— Ты хочешь сказать, он от нас уходит? — Морти прикусил язык, хотя ему хотелось крикнуть: «Ага, я же тебе говорил!», но он сумел собрать всю свою порядочность и проявить уважение к чувствам Алексис и восхититься смелостью, которая понадобилась ей, чтобы открыться, чтобы признать поражение.
— Похоже что да, — сказала она, поднимаясь со стула.
Морти подошел к ней, желая утешить, зная, что это ей нужно, но опасаясь сделать неверный ход. Возможно, если он дотронется до нее, это будет непростительной ошибкой. Из-за этого все может поменяться. Из-за одного прикосновения. Одного чисто человеческого поцелуя в утешение.
— Я могу еще что-то сделать для тебя? Я хочу сказать, лично для тебя.
— Нет.
Меланхолическая улыбка тронула ее губы, отчего сердце Морти сжалось. Он не мог видеть, что ей так больно.
— Мне просто надо разобраться в жизни. И отдохнуть.
— Съезди куда-нибудь.
Ее глаза внимательно посмотрели на него с каким-то неожиданным выражением.
— Я как раз об этом думаю.
— Отлично. Но поставь меня в известность, на всякий пожарный. Я не побеспокою тебя, если только не будет крайней необходимости. — Он рассудительно кивнул. — Оставь номер телефона или что-нибудь еще на случай, если я не смогу… ну, ты понимаешь. Но я думаю, все в твоих папках. — Он одобрительно улыбнулся ей. — Ты такая организованная.
— Когда я решу наверняка, я дам тебе знать.
— Хорошо.
Они стояли у двери, смотрели друг на друга.
— Спасибо, — сказала Алексис, признательно улыбаясь. Она наклонилась и поцеловала его в щеку. — Небольшой отпуск — это именно то, что мне нужно, чтобы привести себя в порядок.
— Ты этого заслуживаешь. — Он открыл ей дверь, вне себя от радости, что она его поцеловала.
— Увидимся, Морти.
— Береги себя и звони, если тебе что-то понадобится.
Она кивнула и направилась через широкое фойе мимо приемной, где сидели несколько клиентов. Она улыбнулась им и поздоровалась. Один из них встал, здороваясь, он подумал, что она ищет его, перекинулся с ней парой слов и снова сел, после того как она объяснила, что заниматься им будет Морти. Алексис сказала ему, что уходит в отпуск, чувствуя укол вины за то, что она бросает Морти и своих клиентов, но дела и так шли ни шатко ни валко. Так всегда бывало в это время года.
В лифте она представляла себе солнечные пляжи Испании. Она думала о том, как солнце способно восстанавливать. Она уже чувствовала, как в ее тело проникают жара и теплые лучи, а она совершенно неподвижно лежит рядом со Скайлером, и на коже выступает пот. Она еще больше вспотела, представив себе, как соберет чемодан, полетит на самолете, заглушая свою интуицию, нашептывавшую об опасности. Несмотря ни на что, Нью-Йорк по-прежнему ее дом. И как она ни старалась вызвать в мыслях ослепительный солнечный свет, все, что в них отражалось, было зловеще затянуто тенями.
