Джеймс Грейди - Бешеные псы
Семь часов спустя мы взорвали полицейскую машину.
31
Через шесть часов и девять минут после того, как Бернис перешла улицу, направляясь к белокаменному мегамаркету, наша команда выстроилась, разглядывая свои отражения в зеркалах, прикрепленных к дверям. Мы были нагружены любезно предоставленными Бернис мешками, разнорабочим материалом, матрицами, прочим скарбом. Отражения выглядели выспавшимися, помытыми, побритыми и наверняка знающими, что они делают здесь в этот предвечерний час.
— Достопамятный момент, — провозгласил Рассел. — Пять маньяков в интерьере.
Разглядывая наши отражения, Хейли сказала:
— Я думала, теперь хоть ты нормальный.
— Это как посмотреть, — отозвался Рассел. — Вылечишься от одной странности — подцепишь другую.
— Верняк.
— За дело, — сказал я.
Электронный глаз узрел наше приближение, и зеркальные двери разъехались.
Световой океан мегамаркета ослепил нас в тот самый момент, когда мы переступили через порог. В воздухе сразу же повеяло особым запахом. Промышленное благоухание миллионов дезодорантов приглушало запахи бесчисленных подмышек и усталых ног. Кипами сложенные на полках юбки и рубашки издавали благовоние свежей ткани. Чем дальше мы заходили в мегамаркет, тем соблазнительнее становился дух, исходящий от вафельных стаканчиков и шкварок. Крапчатые черно-белые плитки поглощали звук шагов, не сохраняя отпечатков подошв. До нас доносились обрывки разговоров, гудение пылесоса, глухое жужжание воздуховодов и слабенький звук инструментов, жизнерадостно терзавших смутно знакомую песню.
— Быть не может! — воскликнул Рассел. — Это же «Битлз»! Из «Сержанта Пеппера». «А Day in the Life». Там про то, как этим ребятам нравилось добавлять всем адреналина, а не скачивать какую-то дешевку!
— Когда я в последний раз был в таком месте, президентом был Никсон, — сказал Зейн.
Две престарелые дамы быстро прошли мимо, о чем-то без умолку болтая, размахивая руками, их белоснежные туфельки маршировали в ногу.
— Они приходят сюда, чтобы чувствовать себя молодыми, а заодно потренировать сердечную мышцу, — ответил я на недоуменный взгляд Зейна.
— А-а!..
— Мы зашли сюда на минутку и скоро уйдем.
Эрик, шаркая, подошел к Хейли.
— Не бросай меня!
— Не бойся, — ответила она.
Мы набрели на киоск с подсвеченной картой и списком платных остановок.
— В одном только мегамаркете целых пять закусочных! — восхитился Рассел.
— Люди привыкли все делать на бегу.
По меньшей мере второй раз за день я давал объяснения.
— Если только не будет особой причины, — выдавил Эрик.
Но мы шли. Словно позабыв обо всем, увлекаемые толпой, вдоль бесконечной вереницы витрин, в которых безголовые манекены щеголяли брюками и свитерами, связанными и пошитыми на грохочущих фабриках коммунистического Китая.
Торговые марки, названия брэндов, просто товары на вращающихся вешалках и товары со скидкой мелькали перед нашими глазами со скоростью пулеметной очереди. Один из отделов предлагал витаминный набор из натуральных компонентов, которые помогали справиться с недугами, одолевавшими здоровяков на рекламах, тайно знавших, что они лысеют, приобретают избыточный вес, страдают остеопорозом, кожными заболеваниями, артритом, плоскостопием и приступами беспричинной тревоги. В следующем отделе протянулись мили золотых цепочек, на прилавках были разложены кольца, браслеты и выполненные по спецзаказу часы, показывающие безошибочное время. По соседству продавцы демонстрировали клиентам, как программировать массажеры, установленные на кожаных креслах с откидными спинками, или как подсоединить телескоп к ноутбуку, чтобы, сидя в гостиной, вы могли обозревать картину звездного неба.
— Как же все это случилось? — спросил Зейн.
— Прямо у нас на глазах, — ответил я.
— Ладно, — проворчал Рассел, — только не у нас на глазах. Нас-то заперли в четырех стенах.
— Не думай, что это снимает с нас ответственность, — сказала ему Хейли.
Мы пошли дальше.
Один из киосков кинопродукции был весь увешан голливудскими постерами. Стареющие красавцы актеры преодолевали препоны судьбы, добиваясь взаимности. Вулканический мир, где только чудесное появление убитого горем мальчика могло предотвратить триумф зла. Мятежные копы дружно палили из пистолетов в блистательного негодяя, неподвластного никаким законам. Сексуальная блондинка в черной коже с секстетом невозмутимых партнеров опутывала мир чарами своего обаяния. Усевшись посреди улицы, чернокожий гуру выводил из тьмы заблуждения многодетную семью заблудших бледнолицых. Мультфильм с головокружительными приключениями просто обязан был стать классикой для семьи, в которой никогда ничего не происходило.
— Хотелось бы посмотреть фильм, который мне понравится, — сказал Рассел.
Все пятеро завороженно глядели в переливающийся красками ларек, где торговали чудесами.
— А мне бы хотелось увидеть свою лучшую половину, — вздохнула Хейли.
— Мне бы хотелось навестить старых друзей. — Образы Фолкнера, Льюиса, Стейнбека, Камю, Хэммета, Маркеса, Эмили и Уильямса ожили в моем сердце. — И завести новых.
— У них могут быть карты, которыми мы сможем воспользоваться, — сказал Рассел.
Зейн покачал головой:
— Они будут искать нас там, куда мы захотим поехать.
Эрик закивал.
Мы повернулись, чтобы идти…
— Замрите! — прошептал Рассел, но тут же поправился: — Нет! Держитесь естественно!
Для Эрика это было чрезмерным напряжением, его стало трясти.
Хейли взяла его за руку:
— Успокойся!
— Что случилось? — Зейн скрестил руки на поясе, за которым прятал наш пистолет.
— Камеры. — Рассел глазами указал куда-то под потолок.
Белые металлические камеры безопасности свисали с потолка, медленно поворачиваясь из стороны в сторону, как циклопы, озирающие свою пещеру.
— И ATM вон на той стене! — сказала Хейли.
— За кассой в отделе сексуального нижнего белья, — подхватил Зейн.
— Везде, — произнес Эрик.
— Ну и что, — возразил я. — Эти камеры никогда не разберутся, что происходит. Они ищут карманников и мелких магазинных воришек, а не сбежавших из дурдома психов.
— Но на них останется запись, что мы были здесь, — возразил Эрик.
— Если кто-нибудь когда-нибудь заметит нас на этих пленках, — сказал я, — мы уже давно будем далеко. Кроме того, если причин проверять пленки нет, можно считать, что нас здесь и не было.
— И все-таки мне это не нравится, — продолжал нервничать Рассел. — Не по себе как-то.
— Что будет с Америкой, когда внутренняя безопасность наконец-то действительно установит камеры слежения по всей стране? — спросила Хейли.
— Психиатрам вроде доктора Ф. придется придумывать новое определение паранойи, — ответил Зейн.
— Слишком поздно, — сказал я, ненароком отводя нашу команду под густую листву росшей в кадке пальмы, — всякий, кто еще не совсем свихнулся, уже параноик.
— Вот про что пели «Энималз», — сообщил Рассел. — Пора убираться отсюда подальше.
— Мы так и не купили то, что нам нужно! — сказал Зейн.
— Этот товар они еще не получили, — сообщил я. — Зато теперь получат нас.
— Мы здесь всего полчаса! — сказала Хейли.
— Пора.
Я зашел в будку с вывеской «Информация».
— Что бы вы хотели узнать? — спросила седая информаторша.
— Все, — ответили. — Или — как побыстрее добраться до самой большой стоянки.
— Ближайший выход — через круглосуточную аптеку.
— Могли бы и сами догадаться, — прошептал Рассел.
Мы пошли в указанном направлении, пока не заметили аптеку: она помещалась рядом с отделом, где продавали футболки, мячи, куртки с эмблемой «ВИАГРА» и кроссовки.
— Туалеты должны быть рядом со спортивным отделом, — сказал я. — Это самое посещаемое место.
— Угнать машину со стоянки мегамаркета — плохая идея, — покачал головой Рассел. — Даже если не брать в расчет, что тебя могут заснять. Невозможно предсказать, когда владелец выйдет, обнаружит пропажу, позвонит девять-один-один и они отследят тебя по системе. Угнать машину, пока еще светло…
— Это шанс, — возразил я. — И потом — хочешь не хочешь, а надо отсюда выбираться.
— Аминь, — сказал Эрик.
Зейн покачал головой:
— Посмотрите, как у вас всех трясутся руки. Сначала надо подкрепиться.
Бутылка воды из автомата. Хейли хорошенько встряхнула школьные таблетки, хранившиеся у нее в баночке, которую она позаимствовала у Жюля. Рассел единственный взял больше трех таблеток, четвертой оказалась маленькая и белая. Хейли улыбнулась мне, когда он заглотил ее. Я был в таком смятении, что даже не ответил ей кивком или ухмылкой.
