Филипп Марголин - Спящая красавица
Эшли взглянула на его тарелку. Она была пуста. Джерри смущенно улыбнулся.
– Я же сказал, что голоден как волк. – Он вытер рот салфеткой и отпил еще вина. – Мне нужно где-то остановиться. Можешь рекомендовать какой-нибудь местный отель?
– Я снимаю квартиру к северу от Сиены, недалеко отсюда. Оставайся у меня. Там есть гостевая комната.
– Не хотелось бы стеснять тебя.
– Буду только рада, если ты остановишься у меня.
– Спасибо.
– Ты очень добрый, знаешь об этом?
Джерри покраснел.
– Я это делаю для того, чтобы повысить счет за услуги. Ты же знаешь, мне нужно оплачивать аренду конторы.
Настала очередь Эшли потянуться через стол и положить ладонь на руку Джерри.
– Спасибо, – с чувством произнесла она.
* * *Когда они добрались до дома, уже стемнело. Квартира находилась над лавкой мясника, и он являлся ее хозяином. Эшли показала гостю небольшую гостиную, маленькую кухню, ванную комнату с крохотным душем, спальню и еще одну комнату, где находились раздвижной диван и комод с зеркалом. Ни картин или постеров на стенах, ни безделушек на полках. В доме царил дух безличия и временности, характерный для жилища, которое не имеет хозяина и может быть оставлено в тот же миг, как возникнет необходимость.
На ночном столике Эшли стояло несколько фотографий. Джерри показалось, что он видел их в общежитии. На одном снимке чета Спенсеров улыбалась в объектив, на лужайке перед тем самым домом, где позже убили Нормана. На другой Терри и Норман обнимали Эшли за плечи, на лицах их сияли счастливые улыбки. Последний снимок был сделан после финального матча на первенство округа. Там была запечатлена футбольная команда Эйзенхауэровской школы, на переднем плане – Эшли, с призом чемпионата в руках.
Джерри сделалось грустно. Он пытался представить, какая жизнь началась у девушки с тех пор, как она бросилась искать прибежища в Европе. "Одиночество" – вот первое слово, которое приходило на ум. Тогда Эшли не знала итальянского, не имела друзей. Да и потом тоже: некому довериться, не на кого положиться, нельзя подолгу оставаться на одном месте. И все-таки она выжила. Стойкая, упорная и энергичная. Сильный характер.
Эшли нашла наволочку, простыни и проводила Джерри в комнату с раздвижным диваном.
– Вот твой номер. Располагайся. А я пока вымою посуду.
Джерри убрал одежду в комод и постелил постель. Затем отправился в кухню и присоединился к сидевшей за столом Эшли. Она уже переоделась в футболку и шорты и потягивала какое-то вино.
– Хочешь? Это хорошее местное кьянти.
– Нет, спасибо. Я очень устал. Одна порция – и я просто вырублюсь.
– Ничего, я сильная. Дотащу тебя до кровати.
Джерри засмеялся.
– Как давно ты здесь? – спросил он.
– Пять месяцев. Самый долгий мой срок на одном месте.
– С кем-нибудь подружилась?
– Да, с несколькими людьми. Тут есть женский футбольный клуб. Я за него играю. Им неизвестно мое настоящее имя и вообще ничего обо мне не известно. Думают, я взяла академический отпуск, чтобы отдохнуть от учебы.
– Хорошо, что у тебя появились друзья.
– Да, это помогает ощущать себя частью целого, но трудно жить, постоянно притворяясь кем-то другим. Приходится быть очень осторожной, чтобы не запутаться, рассказывая о своей вымышленной жизни. Поэтому я постаралась сделать свою легенду попроще, но все равно приходится постоянно быть начеку.
– А где вы играете?
– В городе есть профессиональная мужская команда. Мы пользуемся их стадионом. Имеется спортивная лига. Нас не много, зато мы страстно увлечены своим делом.
– Ты все еще хранишь свое старое обмундирование?
– Да.
И Эшли принялась рассказывать, как жила и чем занималась с тех пор, как покинула Штаты. В какой-то момент Джерри начал зевать и клевать носом.
– Тебе пора спать, – объявила Эшли.
– Хорошая мысль. Я так устал, что, кажется, сейчас отключусь.
Он поднялся.
– Приятно снова увидеть знакомое лицо, – улыбнулась Эшли.
– И мне тоже приятно тебя повидать.
Они стояли близко друг к другу и ощущали неловкость. Джерри хотелось поцеловать Эшли на ночь, но он боялся, что она неправильно истолкует его побуждение. Вдруг он вспомнил нечто дававшее хороший повод побороть напряжение.
– Я же привез тебе кое-что! – воскликнул Джерри.
– Что?
– Подожди здесь.
Молодой человек кинулся в свою комнату и стал рыться в чемодане. Когда вернулся на кухню, в руках у него был сложенный листок бумаги.
– Я ведь говорил тебе, что обнаружил папку с документами, касающимися твоего отца?
Эшли утвердительно кивнула.
– В ней я нашел кое-что. Папа написал это письмо твоему отцу после того, как тот закончил колледж. Я подумал, тебе, наверное, захочется иметь его у себя.
Эшли взяла письмо.
– Что ж, тогда у меня все, – сказал Джерри. – Спокойной ночи. До завтра.
Джерри вышел из кухни, а Эшли опустила бокал из-под вина в раковину, где уже стояли тарелки. Моя посуду, она думала о Джерри. Когда они впервые встретились, ему было лет двадцать пять, а она – еще подросток. Как давно это было, словно тысячу лет назад! Теперь Джерри уже не выглядел настолько старше.
Она слышала, как Джерри ходит по комнате, готовясь ко сну. Казалось странным, что в квартире находится еще кто-то, особенно мужчина. С тех пор как Эшли в панике бежала из Портленда, она не позволяла себе ни с кем сближаться. Разумеется, и с Джерри она не была особенно близка. Он лишь ее адвокат. Электронные письма, которыми они обменивались, большей частью носили деловой характер, хотя он всегда интересовался, как Эшли живет, и выражал свою поддержку. Однако ей было мало что о нем известно. Он не носил обручального кольца, но это не означало, что у него нет девушки. Кроме того, Джерри хорошо образован. А она не имела даже диплома об окончании школы.
Эшли отогнала прочь все эти мысли и направилась в свою комнату. Ей очень хотелось прочитать письмо, но она оттягивала этот момент. Наконец она раскрыла листок. В верхней части его были две дырочки – с их помощью он, очевидно, крепился в металлических зубьях папки. Копия письма, выполненная под копирку, и само стародавнее письмо, отпечатанное на пишущей машинке. Некоторые слова чуть размазались.
* * *"Дорогой Норман!
Я хотел черкнуть вам несколько строк, чтобы поблагодарить за приглашение на церемонию вручения дипломов в Портлендском государственном университете. Меня очень тронуло, когда, поднимаясь получать свои диплом, вы взяли с собой на сцену Эшли. Я знаю, что для вас это был, без сомнения, грандиозный момент, но это также потрясающий момент для меня. Профессия юриста – жесткая. Тут гораздо больше видишь человеческих падений, нежели взлетов. Но, глядя на вас, вашу дочь и Терри, на то, как вы держите свой диплом, я был вознагражден за множество разочарований. Вам известно, у меня есть сын Джерри. Некоторые отцы хотели бы, чтобы их сыновья, когда вырастут, стали президентами Соединенных Штатов или центральными полузащитниками футбольной команды. Я же мечтаю, чтобы мой сын вырос похожим на вас. Вы являлись для меня вдохновляющим примером. Желаю успехов в вашей преподавательской деятельности в следующем году.
Еще раз поздравляю,
Кен".
* * *У Эшли перехватило горло, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не заплакать. В их семейном альбоме была фотография, на которой изображен отец, держащий ее на руках на сцене Портлендского университета, когда ему вручали диплом. Она прежде видела снимок, но никогда не имела возможности в полной мере оценить жертву, которую пришлось принести ее родителям, чтобы воплотился этот момент. А позже отец принес свою последнюю, наивысшую, жертву – спас ее от убийцы.
Эшли закрыла глаза и стала думать о последних минутах, которые разделила с отцом. Он испытывал страшную боль, находился на грани смерти – и все-таки улыбался, зная, что дочь будет жить. Если она останется и дальше здесь, в безопасности, получится, что отец пожертвовал собой лишь для того, чтобы Эшли до старости пряталась в маленьких темных квартирках.
Она выбралась из кровати и вышла в коридор. Дверь в гостевую комнату была закрыта. Эшли постучала.
– Да, – донесся сонный голос Джерри.
– Можно мне войти на минутку?
– Конечно.
Эшли открыла дверь. Джерри лежал под одеялом.
– Это не жизнь, Джерри. Мне постоянно приходится врать, оглядываться. У меня нет настоящих друзей. Иногда я спрашиваю себя: может, Джошуа Максфилд уже давно потерял ко мне интерес? А если ему и дела нет до меня, то зачем я отсиживаюсь в этой норе, смертельно боясь того, кто вовсе обо мне не думает? И еще новости про Кейси. Так странно... в голове просто полный хаос. Я уже привыкла к тому, что у меня не осталось родных, а теперь выясняется, что у меня есть мать. – Эшли опустила голову. – Я хочу домой.
– Тогда я заберу тебя с собой. Мы уедем, когда пожелаешь.
