Вячеслав Миронов - Капище
Я нашел милицейскую волну. Не знаю какого РОВД, или ГУВД по области, но все было спокойно. Там какой-то дебош, там — ложный вызов. Там ограбили, а там — проверьте, поступил сигнал, что убийство. Ежедневные милицейские будни. А кому легко?
От всех этих треволнений и тренировок мне захотелось поесть, а может, просто нервное. Пошел на кухню, стал готовить яичницу с колбасой. Андрей отказался. Наше дело маленькое — пригласили, а не хотите — как хотите.
Когда яичница была почти готова, Андрей заорал, я чуть сковороду от неожиданности не выронил.
— Леха! Леха! Началось! Смотри!
Я кинулся к окну, Рабинович бинокль не отдал, казалось, вогнал окуляры себе в глазницы, пальцы подкручивали регуляторы изображения.
Я увидел, что трое гражданских сначала «окучивали» ногами двух наблюдателей у «девятки». Особенно мне понравилось, как вытащили водителя из машины. Все как положено. Резко открывают дверь, захват кисти, рывок на себя, только показался корпус — удар в живот, а потом вяжут руки. С заднего сиденья выволокли еще одного гражданина.
Не знаю откуда, но вдруг появились мужики в бронежилетах и касках-"сферах". Они уже вытаскивали пятерых бандюков из магазина. Всех мордой в асфальт. На руках поблескивают браслеты. Браво, мальчики, браво!
Потом вывели на свет мужчину и женщину. У них были связаны руки, они закрывали глаза руками от солнечного света, с трудом передвигая ноги. Было видно, что передвигаться им тяжело, каждое движение причиняло невыносимую боль. Мужчина был одет в порванный костюм, ворот когда-то белой рубашки был наполовину оторван и болтался за спиной. Из-за расстояния нельзя было определить возраст и состояние мужчины. Мне лишь показалось, что лицо у него сильно опухло.
На женщине одежда тоже была изодрана. Как на груди, так и на поясе. То, что болталось, даже нельзя было назвать остатками одежды. Какие остатки от рванины. Видимо эти сволочи насиловали ее, и не раз.
Руки сжались в кулаки. Жаль, что не могу пару-тройку раз приложиться к каждому бандитскому ублюдку.
Кто-то из милиционеров перерезал веревки на руках несчастных, те стали растирать запястья. Потом подъехали машины уже с мигалками, сиренами. Из «девятки» достали два автомата. Из здания магазина вынесли еще пять автоматов и кучу всякого железа. Банда серьезная.
Подогнали те две машины, которые стояли «наблюдателями». Из них выгрузили пятерых задержанных, в том числе и юношу с остановки. То, что у него была растрепана прическа, и плащ был порван справа-сзади, меня позабавило.
— Молодцы менты! Отменно сработали! Так держать! Все, Андрей, пошли отметим это событие! Мы с тобой молодцы! Если бы не твои познания в чеченском языке, то хрен бы что вышло! Если бы мы не были в розыске, то могли получить по ценному подарку, как бдительные граждане, или как борцы с террористами.
— Сейчас, Леха! Хочу досмотреть, чем закончится.
— Это долгая песня. Сейчас все это будут осматривать, составлять протокол осмотра.
На улице послышался вой «Скорой помощи». Сначала одной, потом второй машины. Вышедшие врачи бегло осмотрели бывших заложников, и помогли им сесть в разные машины.
А из магазина, который числился на ремонте, все продолжали выносить оружие, средства связи, форму, боеприпасы. При желании они могли долго здесь держать оборону.
Я положил руку на плечо Андрея. Он весь дрожал и был мокрый от пота.
— Пойдем выпьем, отметим. И самому станет легче, отпустит.
— Попозже. Ты пей, я потом догоню.
Я пошел на кухню. Налил себе полстакана вина. Яичница уже успела остыть. Но в качестве закуски годилась. Я успел выпить еще стакан вина, доесть сковороду яичницы, когда зашел Рабинович. Вид у него был измочаленный. На груди от воротника до живота — темный треугольник от пота, одышка, бледный весь.
— Такое ощущение, будто ты отмахал километров десять с полным комплектом. Автомат, БК, ОЗК, шинель в скатку, и вещмешок. Тебе не плохо?
— Тебе не понять! — он не то что сел, а рухнул на табурет, взял мое вино, выпил одним залпом. — Еще, — протянул стакан.
— Пей, не жалко, есть будешь?
— Нет! — он выпил полный стакан, пошатываясь пошел в спальню. Было слышно, как он разделся и лег. Минут через пять послышался храп, потом стоны.
И с этой развалиной мне предстояло идти по территории, захваченной врагом. Физически он крепок, форму быстро набрал, а вот морально... Если бы не я, то пошел бы Андрей в одиночку на банду вооруженных до зубов духов...
Вечером в новостях показывали задержанных, при этом было сообщено, что они длительное время находились в разработке, но потом скрылись и были объявлены в розыск. И лишь благодаря анонимному звонку были взяты с поличным. Также сообщалось, что банда занималась вымогательством, грабежами, захватом заложников.
И — что особенно приятно, задержанные проверяются на принадлежность к незаконным вооруженным формированиям в Чечне. Показали арсенал изъятого у них. У них были даже «Шмели» и «Мухи», пара мин направленного действия.
Выступила пара высоких милицейских чинов, которые с важным видом говорили что-то о неотвратимости наказания. Показали лица задержанных в анфас и в профиль. Призвали тех, кто пострадал от них, обращаться в органы правопорядка.
Я помню лица четырех. Спесивые были. Сильные. Холеные. А теперь от этого ничего не осталось. При задержании хорошо постарались. Лица были разукрашенными наливающимися синяками.
Налил себе вина, чокнулся с экраном телевизора, как раз показывали какого-то самого старого в этой банде, подмигнул ему, выпил. Знай наших!
Раньше за такую операцию целый год бы хвалили, а теперь я даже не могу прийти и сказать: «Вот он я — награждайте!» Этот героический поступок, без сомнения, был бы засчитан судом как смягчающее обстоятельство, но мне это надо?
Андрей, ворочаясь, проспал до утра; он стонал, хрипел, что-то бормотал. Я уже привык к его ночным крикам, поэтому не обращал никакого внимания. Зато начал готовится к походу.
Проверил свою одежду, снаряжение. Начал укладывать сумки. Завтра воскресенье — самый оптимальный срок для выезда из города. Силы милиции минимальны. Граждане заняты подготовкой к зиме.
Позвонил в справочные железнодорожного и автовокзалов, узнал, как добраться до столицы Ингушетии.
Через полчаса встал Рабинович.
Рассказал Андрею, что говорили в новостях. Он выглядел уставшим, но принял мои доводы разумными, и тоже начал собираться. Смотрю — он складывает в сумку масло подсолнечное, все таблетки нафталина, которые нашел у хозяев. Слава богу, я знаю, для чего они предназначены.
— Эй, орел! Ты что, совсем сдурел? — я начал возмущаться.
— А в чем дело? — Андрей сделал невинное лицо.
— Ты тут «дурака» не включай. Хрен с этим хозяйственным мылом, маслом, аэрозолями, все это можно объяснить, я насчет нафталина!
— От моли! — по-прежнему невинная рожа у Рабиновича.
— Это можно объяснить милиционеру, а вот чечену, который прошел курс минно-взрывного дела, не получится. И даже не пытайся. Весь этот набор выдаст тебя, — все равно, что обвешаешься оружием с ног до головы.
— Да ну!
— Я тебе дам «да ну!» Мне, чтобы сварить взрывчатку, понадобится гораздо больше времени и компонентов, нежели тебе, но я все же знаю, как это делается. И чичи знают. Нашелся мне тоже читатель журнала «Юный сапер»! — я продолжал бушевать еще минут пять.
«Почистив» сумку Андрея (выкинул оттуда напильник, марганцовку и мазь Вишневского), наказал Андрею строго-настрого обходится безо всякой самодеятельности, поручил навести порядок в квартире. Сам тем временем сбегал в магазин, набрал две сумки продуктов.
Как договаривались с Виталием Черепановым, забили хозяйский холодильник продуктами, хозяину персонально купил литровую бутылку водки, ее убрал в морозилку. Позвонили чудо-казаку, поблагодарили за помощь. Оставили на видном месте двадцать долларов, перекрестились, посидели «на дорожку» и тронулись.
Услугами такси не воспользовались, поехали на автобусе. Андрей, долго не выходивший на улицу, смотрел во все глаза.
Забавно было наблюдать за ним. Вроде здоровый мужик, а вел себя как ребенок, приехавший в город из деревни. Всему искренне восторгался. Приходилось его одергивать, мог привлечь излишнее внимание, а нам этого не нужно было делать.
Билеты до Назрани купили без проблем. Мне понравилось ездить в спальных вагонах. Не знаю как они сейчас называются, а раньше были сокращенно — «СВ». К хорошему привыкаешь быстро и даже удивляешься, как это я мог раньше ездить в этих плацкартных и купейных вагонах!
Вокзал проскочили быстро. В холле болтался без дела милиционер. Времени определится — есть «наружка» за нами или нет, не было. Пошли внаглую — «на арапа».
Набрали газет, как местных, так и центральных, воды минеральной. Было желание набрать пива побольше, но не очень хотелось привлекать к себе внимание, когда мы перепьемся. На войне сухой закон. По крайней мере на ЭТОЙ, невидимой войне.
