Тесс Герритсен - Телохранитель для невесты
— Благотворительный?
— Ну да. Няня сказала, что он для местной коллегии адвокатов. А что?
Сэм сосредоточенно смотрел на дорогу.
— Городской театр. Тот, что недавно открылся? Я правильно понял?
— Месяц назад. Раньше там черт знает что творилось. Показывали всякие порнофильмы.
— Черт! Как я об этом раньше не подумал!
Сэм резко развернулся на сто восемьдесят градусов и погнал машину в том направлении, откуда они приехали, — к центру города.
— Что ты делаешь? — недоуменно воскликнула Нина.
— Городской театр. Благотворительный концерт. Кто там, по-твоему, будет?
— Толпа адвокатов и судей?
— Именно. В том числе и наш любимый окружной прокурор Норм Лиддел. Я хоть и не люблю юристов, но собирать по кускам их останки у меня желания нет.
Нина вопросительно посмотрела на Сэма:
— Думаешь, это и есть мишень? Городской театр?
— Сегодня им понадобятся швейцары. Подумай логически. Во что одет швейцар?
— Иногда просто в черные брюки и белую рубашку.
— А в респектабельном театре вроде этого? Вдруг на них будут зеленые пиджаки с черной тесьмой?
— Мы едем к театру?
Сэм кивнул:
— Я хочу, чтобы ты взглянула. Скажешь мне, если узнаешь. Вдруг та форма была такой же, а?
Когда они припарковались напротив здания театра, на часах было уже восемь двадцать. Сэм даже не позаботился найти место для парковки и просто оставил машину у бордюра.
— Эй, тут нельзя парковаться! — услышали они, выбираясь из машины, возмущенный окрик привратника.
— Полиция! — ответил Сэм, показывая удостоверение. — Нам надо в театр.
Привратник сделал шаг в сторону и пропустил их.
В фойе было пусто. Концерт начался, из-за закрытых дверей доносились звуки джаза. Швейцаров не было видно.
Сэм открыл боковую дверь и вошел в зал. Однако уже через минуту вышел обратно, волоча за собой упирающегося швейцара.
— Посмотри на форму, — велел он Нине. — Знакома?
— Что знакомо? — возмущенно спросил швейцар, вырываясь из железной хватки Сэма.
— Сколько вас сегодня здесь работает? — спросил Сэм.
— Да кто вообще вы такой?
Сэм в очередной раз был вынужден продемонстрировать удостоверение:
— Полиция. Есть вероятность, что где-то здесь заложена бомба. Так что отвечай быстрее. Сколько сегодня швейцаров?
— Бомба? — Взгляд мужчины нервно стрельнул к выходу. — Нас четверо сегодня работает.
— И все?
— Ну да. Один не вышел на работу.
— У него нет одного пальца?
— Откуда я знаю? Мы все ходим в перчатках. — Швейцар вновь с надеждой посмотрел на дверь. — Вы точно уверены, что здесь бомба?
— Мы не можем позволить себе ошибиться. Я объявляю эвакуацию. — Сэм взглянул на Нину: — Уходи отсюда. Жди меня в машине.
— Но тебе понадобится помощь…
Но Сэм уже открыл дверь и зашел в тускло освещенный зал. Через открытую дверь ей было видно, как он идет по проходу. Сэм поднялся на сцену и заслонил собой дирижера. Разумеется, маэстро одарил его взглядом, полным возмущения.
Музыканты тоже перестали играть и застыли в недоумении.
Сэм отобрал дирижерский микрофон.
— Дамы и господа! — начал он. — Я представляю полицию Портленда и сообщаю вам, что есть угроза взрыва театра. Будьте добры спокойно, но оперативно покинуть здание. Повторяю: сохраняйте спокойствие, никакой паники, покиньте помещение.
Присутствующие не заставили себя уговаривать и ринулись к выходу. Нине пришлось отпрянуть от двери, чтобы ее не снесло людским потоком. В возникшей суматохе она потеряла Сэма из виду, но продолжала слышать его голос, раздающий в микрофон команды:
— Сохраняйте спокойствие. Покидайте помещение, соблюдая порядок.
«Он хочет выйти последним, — подумала Нина. — Тогда у него больше, чем у кого бы то ни было, шансов погибнуть, если бомба все же взорвется».
Эвакуация шла полным ходом, быстро и хаотично, сквозь двери несся поток испуганных, элегантно одетых мужчин и женщин в вечерних нарядах. Все произошло так стремительно, что Нина даже не успела в полной мере осознать опасность создавшейся ситуации. Кто-то или зацепился о длинный подол платья, или просто слишком много народу пыталось протиснуться в дверь, но в какой-то момент люди стали спотыкаться и падать друг на друга. Послышался женский крик. Застрявшие сзади, на выходе из зала, запаниковали.
Обезумевшая толпа, яростно напирая на тех, кто был впереди, ринулась к выходу.
Глава 11
Нина застыла, в ужасе глядя, как какая-то женщина в вечернем платье упала под напором толпы. Она тотчас попыталась протянуть ей руку помощи и тоже нырнула в безумный поток, который вынес ее через двери холла на улицу. Попасть обратно в здание было невозможно, для этого ей пришлось бы двигаться против напиравшей толпы, охваченной волной паники.
Улицу уже заполнили те, кто успел выйти первым. Люди дрожали от страха и испуганно озирались по сторонам. Разглядев среди толпы Венди и Джейка, Нина облегченно вздохнула — по крайней мере, ее сестра выбралась из здания и была в безопасности. Спустя какое-то время людской поток, что выплескивался на улицу из театральных дверей, поредел.
Но где же Сэм? Выбрался ли он?
Наконец сквозь толпу она увидела, как он, поддерживая пожилого мужчину, выходит из здания. Оказавшись на улице, Сэм отвел его в сторону и усадил, прислонив к фонарному столбу.
— Этому человеку нужна помощь, позаботься о нем! — крикнул он, заметив идущую ему навстречу Нину.
— Куда ты идешь?
— Обратно. Внутрь. Там осталось еще несколько человек.
— Я могу помочь тебе…
— Ты поможешь мне, если останешься на улице и позаботишься об этом человеке.
«Что же, он должен делать свою работу, — подумала она, провожая его глазами. — А я — свою».
Нина повернулась к пожилому мужчине, сидевшему прислонившись к фонарю.
— Сэр, с вами все в порядке? — поинтересовалась она.
— У меня что-то покалывает в груди.
Только не это. Похоже на сердечный приступ. И ни одной машины скорой помощи в поле зрения. Она тотчас велела ему лечь, проверила пульс и расстегнула воротник рубашки. Она была так занята своим пациентом, что не сразу заметила, как к театру подъехала первая полицейская машина. К этому моменту толпа бурлила от желания знать, что происходит.
Она посмотрела на дверь: из театра выходил Сэм. На этот раз он нес на руках женщину в вечернем платье. Подойдя ближе, он положил ее возле Нины.
— Там внутри остался еще один, — сказал он и направился обратно к зданию. — Пока посмотри, что с женщиной.
— Наварро! — раздался чей-то громкий голос.
Сэм обернулся навстречу человеку в смокинге.
— Какого черта здесь вообще происходит?
— Мне некогда сейчас болтать, Лиддел. Я должен делать свою работу.
— Так был звонок, предупреждающий о бомбе, или нет?
— Никаких звонков не было.
— Тогда почему вы отдали приказ об эвакуации?
— Форма швейцара. — Сэм развернулся и направился к двери.
— Наварро! — кричал вслед Лиддел. — Я требую объяснений! Из-за этого пострадали люди. Если вы не объясните правомерность…
Сэм скрылся за дверью.
Лиддел мерил шагами тротуар, ожидая момента, чтобы продолжить свои разглагольствования.
— Я надеру вам за это задницу, Наварро! — раздраженно прокричал он в конце концов.
Это все, что он успел произнести, потому что в следующий момент рванула бомба.
Силой взрыва Нину сбило с ног, и она упала на тротуар, больно оцарапав при этом локти, но, как ни странно, боли не почувствовала. Слишком силен был шок от удара. Осталось лишь странное ощущение нереальности происходящего. Перед ее взглядом возникли выбитые силой взрыва стекла машин, дым, кольцами повисший в воздухе, люди, лежащие на тротуаре, такие же ошарашенные, как и она сама. Дверь главного входа в городской театр была перекошена и держалась только на одной петле.
Воцарившуюся тишину нарушил первый стон, затем последовал второй, после чего послышались всхлипывания и стоны пострадавших. Нина медленно села и только сейчас почувствовала боль. Ее локти были все в ссадинах и кровоточили. Голова болела так сильно, что Нина вынуждена была сжать виски ладонями, только чтобы ее не стошнило. Одновременно с болью в ее сознание вернулась и картина того, что было непосредственно перед взрывом.
Сэм. Он вошел в здание.
Где он? Нина окинула взглядом дорогу, тротуар, но в глазах как будто стоял туман. Она заметила Лиддела. Окружной прокурор пытался сесть и опереться на фонарь. Рядом с ним лежал тот самый пожилой мужчина, которого Сэм вывел из здания. Он был в сознании и тоже пытался сесть. Вот только Сэма нигде не было видно.
Нина с трудом поднялась на ноги. Голова тотчас закружилась, и она едва не упала снова. Борясь с болью, она заставила себя идти вперед и вскоре шагнула внутрь театра.
