Шейла Куигли - Беги домой
Автобус подъехал, и Керри тут же вскочила в него, даже не оглянувшись на Марка. Она побежала в конец автобуса и села у окна.
— Какого черта ты это сделал? — спросила она, когда Робби, заплатив за проезд, сел рядом.
— А что такого? Я думал, он тебе нравится. Во всяком случае, он по тебе просто сохнет.
— Он богатый, дурачок!
— Ну и что? Если у его отца есть пара машин, это еще не значит, что он сказочно богат. Знаешь, остатки былой роскоши.
— Сомневаюсь. У него собственный дом. И, вообще, у них есть собственное поместье. Там должно быть много девчонок, и что ему вообще тогда от меня нужно?
— Поместье? — Робби нахмурился, потом засмеялся. — Это же не поселок, а просто большой участок земли с большим домом, дуреха.
Керри быстро глянула на брата, чтобы убедиться, что он над ней не подтрунивает.
— Я знаю, — небрежно сказала она.
— Ну конечно.
Она повела плечами:
— Во всяком случае, это еще хуже, он не из нашей лиги.
— Прекрати принижать свое достоинство, Керри.
Его сестра вздохнула, и этот вздох исходил из ее сердца.
— И вообще, у меня депрессия. Иногда я чувствую себя так погано из-за того, что не могу найти выход из этого. — Керри уставилась в окно. По ее щеке скатилась большая горячая слеза.
— Ох, сестренка. — Робби сжал ее плечо. — Послушай, с матерью все будет хорошо. Она скоро поправится. А насчет Клер — мы скажем копам адрес этой старой карги, и они найдут нашу сестру за пару часов. Потом ты выиграешь соревнования, и снова все будет хорошо.
«Все будет хорошо? — думала она. — Никогда». Слезы начали капать чаще, и она сказала:
— А теперь послушай меня, Робби. Мы по самые уши в дерьме. Попробуй понять это. Искать плюсы даже в дерьме, как делаешь ты, — бесполезное занятие. Нет ничего хорошего в этом мире, неужели ты сам не видишь?
Не принимая ее пессимизм, Робби улыбнулся:
— Конечно же, есть и хорошее.
— Нет, такого не существует. Там, откуда Марк, нас называют мешками с дерьмом.
— Это только потому, что они не знают нас. Они слышали пару историй о наркоманах и сразу же гребут всех под одну гребенку. Там тоже все разные, как здесь, вокруг нас.
— Нет, с тобой бесполезно говорить, Робби. — Она ткнула его локтем в ребра. — Так вот послушай, большой брат. Ты меня просто бесишь, и уже по-настоящему. Это не детская стычка. Шел бы ты куда подальше. Например, в проповедники. Это будет для тебя в самый раз. Да хоть монахом… Черт тебя подери!
Она отвернулась от брата и уставилась в окно. Ее мысли вернулись к лысому и его угрозам. Да, Клер в еще большей опасности, чем они представляли.
Она знала, что могла постоять за себя на улице лучше, чем многие, но это был мир взрослых, и ей становилось все страшнее и страшнее.
Этим утром, когда Керри с Робби поехали встречаться с Марком, Даррен отвел сестер в школу и медленно пошел в свой корпус.
Это было выше его сил. Если бы Эмма чихнула еще раз… Даррен застонал, его кулаки сжались в карманах куртки.
Пнув пустую банку от пива, он представил, что это была голова Эммы, потом еще и прыгнул на ее. Хруст был таким приятным.
Почему она не может просто молчать, как Сьюзи?
— Привет, Даррен.
Даррен все еще пинал расплющенную банку, он и не оглядываясь знал, что это его бывший друг Кенни Джонс. Они сильно поругались вчера, когда Кенни пришел поиграть в футбол.
Кенни пошел рядом с Дарреном. Он был мал для своего возраста, и огромный ранец лишь подчеркивал это. Как будто ребенок надел одежду своего старшего брата.
— Ты еще видел тех парней, Даррен?
— Каких парней? — спросил Даррен, хотя сразу понял, о ком речь.
— Ну, у которого все лицо в крапинку и второго, его вроде зовут Стиви.
— Зачем ты меня спрашиваешь? Ты вчера сказал, что мы больше не друзья. Забыл уже? И зачем это вообще они тебе вдруг понадобились?
— Я так просто сказал, что мы больше не друзья. А ты обозвал меня недоумком. Откуда я мог знать, что твоя мама в больнице, а Клер вообще потерялась? — Испугавшись, что они больше никогда не помирятся, Кенни горячо сказал: — Ты никогда не говорил мне об этом раньше. Мне казалось, что хорошие друзья всегда рассказывают все друг другу.
Даррен пожал плечами и вспомнил, что и в самом деле не рассказывал Кенни о матери и сестре. Просто у него не было времени. И лишь потому он простил Кенни.
— Ну, — сказал он, соображая, почему Кенни не ответил на его вопрос, — зачем тебе эти парни?
— Да так. Низачем. — Керри поддел ногой мяч, который держал в руке, и поймал его на колено. — Как ты думаешь, сколько раз я смогу подбить его?
— Да уж меньше, чем я. — Даррен не остановился, сейчас футбол интересовал его меньше всего, приходилось думать о более серьезных вещах.
Кенни поймал мяч и, взяв его снова под мышку, догнал Даррена.
— Что с тобой, Даррен? — Кенни не мог себе представить, что Даррен когда-нибудь откажется от футбола.
— Что со мной? У нас мать больна и пропала сестра, а лучший друг хитрит и ничего не рассказывает. Вот что со мной.
— Прости, Даррен.
Даррен остановился и со вздохом, как взрослый, сказал:
— Ладно, Кенни, это не твоя вина. — Он пристально посмотрел на Кенни, словно ожидая, что то, о чем думал его друг, нарисуется у него на лбу. — Эти парни давали тебе что-нибудь на днях? Это потому ты так хочешь их найти? Ты принимал наркотики? Лучше бы ты этого не делал, Кенни.
Кенни разглядывал свои кроссовки, будто видел их в первый раз.
— Кенни! — еще раз сказал Даррен.
— Ладно, ладно. — Понимая, что Даррен будет приставать к нему, пока он не скажет правду, Кенни решился. — Да, я хотел попробовать. Но Стейси нашла таблетку. Она спустила ее в унитаз, а потом отхлестала меня по щекам. Хорошо, что она не сказала матери, потому что мать точно задушила бы меня.
— Ей пришлось сильно наклониться, чтобы ударить тебя по лицу.
— Очень смешно!
— Что бы ты сделал с этой таблеткой, если бы Стейси не нашла ее? — спросил Даррен.
— Я только хотел попробовать, что это такое, вот и все. Просто чтобы узнать, почему все так много говорят об этом, ну, сам понимаешь. Я просто хочу увидеть все те водовороты. Вот и все.
Даррен покачал головой:
— Вот и все? Да ведь это может убить тебя. Ты что, не слушал, когда копы приходили в школу и рассказывали о наркотиках? Они сказали, что больше одной может и не понадобиться, дубина. — Он поднял указательный палец вверх. — Всего одну, вот и все. Ты что, думаешь, они вечно выдают их за просто так? Вот дурак! Бесплатно только первая. После этого тебе надо будет платить. Вот почему все эти наркоманы ходят все грязные и оборванные и грабят людей на улицах. Это становится привычкой. Вот как ты всегда теребишь свой нос. Только с некоторыми наркотиками твой нос может вообще отвалиться. Ты что, вообще не слушал? Ты знаешь про это хоть что-нибудь? У твоей Стейси ума в пятьдесят раз больше, чем у тебя, хотя она и полная дура.
Даррен пошел дальше в школу, обозлившись на Кенни за то, что, несмотря на прослушанную лекцию, тот все же хотел попробовать наркотики.
Кенни догнал его:
— Да ладно тебе, Даррен. Я просто шутил. Может, я так бы и не принял ее.
Они услышали звонок и тут же припустили бегом.
— Побежали! — закричал Даррен. — Хетчет сегодня дежурит во дворе, и, если мы не будем стоять там как оловянные солдатики, прежде чем прозвонит последний звонок, можешь забыть о футболе после уроков.
Кенни не надо было объяснять, он еще не забыл, как несколько раз попадался под горячую руку Хетчет.
Во время перемены в полдень Даррен искал Кенни. Во дворе его не было, и Даррен направился в уголок курильщиков. Конечно, Кенни был там, дымя как паровоз вместе со старшими ребятами, только в отличие от них он выглядел как рыбешка, которую только что вытащили из воды.
Кенни увидел его, и Даррен кивнул, что, мол, надо поговорить. Кенни кивнул в ответ и отдал сигарету старшекласснику, который жадно ее схватил.
— Ты, я вижу, передумал стать футболистом, — сказал Даррен, когда Кенни подошел к нему.
— Ты же знаешь, что не передумал.
— Ну и зачем ты тогда куришь? Сначала сигареты, потом травка…
— Нет, до травки не дойдет.
— Кенни! Это не смешно! — зло сказал Даррен.
— Конечно, мамочка. Чего тебе надо?
— Я думал, что мы снова стали друзьями.
— Мы друзья. Только…
— Только что?
Кенни посмотрел назад в сторону курильщиков.
— Только они… — Он посмотрел на серьезное лицо Даррена, вздохнул и продолжил: — Ладно, все нормально. Ты чего хотел, попинать мяч?
— Да нет. — Даррен засунул руки в карманы и пошел в сторону двора. Кенни, чувствуя себя виноватым, поплелся за ним.
— Даррен, насчет твоей матери и Клер. Мне очень жаль, честно. Моя Стейси просто дура, я ее ненавижу. Но если бы она пропала, я бы не знал, что бы я делал. Наверное, плакал бы очень сильно, только никому не говори. Хотя, по правде говоря, я просто не выношу ее.
