Джеффри Дивер - Спящая кукла
Но среди всего остального оказались и две пленки с записью допроса, которые Дэнс сочла значительно более информативными.
На первой был записан допрос по поводу ограбления со взломом, совершенного тринадцать лет назад.
– Кто ваш ближайший родственник, Дэниэл?
– У меня никого нет. Никакой семьи.
– А ваши родители?
– Умерли. Давно умерли. Я сирота, если можно так выразиться.
– И когда они умерли?
– Когда мне было семнадцать. Но отец ушел раньше.
– У вас с отцом нормально складывались отношения?
– С отцом? О, это тяжелая история.
Пелл подробно рассказал полицейскому о своем жестоком отце, заставлявшем юного Дэниэла с тринадцати лет платить за проживание. Он избивал мальчишку, если тот являлся без денег, бил и мать, если та пыталась заступиться за сына. Именно поэтому он якобы и начал воровать. В конце концов отец их бросил. Так случилось, что его разошедшиеся родители умерли в один и тот же год: мать от рака, отец пьяным в автомобильной аварии. В семнадцать лет Пелл остался совсем один.
– И совсем никаких родственников?
– Нет, сэр… Я всегда считал, что если бы у меня был кто-то, с кем я мог бы разделить этот груз, я бы стал совсем другим человеком… И у меня у самого нет детей. Мне очень жаль, я искренне говорю вам… Но я ведь еще молодой человек, у меня еще есть время, правда?
– Конечно, если вы теперь выберете правильный путь в жизни, Дэниэл, нет никаких причин, которые смогли бы помешать вам завести семью.
– Спасибо вам за такие слова, офицер. Спасибо от всей души. А вы, офицер? Вы ведь женаты? Я вижу у вас на пальце обручальное кольцо.
Вторая запись была сделана в маленьком городке в Сентрал-Вэлли двенадцать лет назад, где его арестовали по обвинению в мелком воровстве.
– Дэниэл, слушай. Я задам тебе несколько вопросов. Только мне лапшу не вешай, понял? Будешь мне врать, сядешь.
– Конечно, господин шериф. Я здесь, чтобы быть абсолютно честным с вами. Как перед Господом Богом.
– Будешь нормальным парнем, мы с тобой поладим. Ну а теперь говори, как так получилось, что телевизор и видеомагнитофон Джека Пибоди залетели к тебе в машину?
– Я купил их, шериф. Клянусь вам. На улице. У того мексиканца. Мы с ним болтали, и он сказал, что ему нужны деньги. У них с женой больной ребенок.
– Видишь, что он делает? – спросила Кэтрин.
О'Нил отрицательно покачал головой.
– Полицейский, который вел первый допрос, – человек разумный и образованный. Он хорошо говорит, правильно употребляет грамматические формы, у него хороший синтаксис. Пелл отвечает ему точно так же. А что происходит во втором случае? Далеко не столь хорошо образован, как первый, делает речевые ошибки. Пелл это чувствует и играет роль его своеобразного эха. Трюк, используемый «высокими макиавеллистами». – Она кивнула на экран телевизора. – Как бы то ни было, Пелл держит под контролем процедуру допроса в обоих случаях.
– Не знаю, не знаю, я бы поставил ему три с минусом за обе его сентиментальные истории, – отозвался О'Нил. – Во мне ничего не екнуло.
– Посмотрим, посмотрим. – Кэтрин отыскала отчеты о допросах, которые Нэгл приложил к пленкам. – Извините, профессор. Вы не правы. Они поставили ему пятерки. В первом случае обвинение в ограблении заменено на укрывание краденого. Приговор условный. А во втором случае? Да его просто отпустили.
– Я в недоумении.
Они продолжали просматривать материалы еще с полчаса, но ничего полезного больше не нашли. О'Нил взглянул на часы:
– Пора идти.
С усталым видом он поднялся с дивана, и Кэтрин проводила его на улицу. Он почесал у собак за ухом.
– Надеюсь, ты сможешь завтра прийти на папину вечеринку?
– Будем оба надеяться, что завтра к вечеру все это закончится.
Он залез в свой «вольво» и поехал вниз по туманной улице.
Зазвонил телефон Кэтрин.
– Слушаю.
– Привет, босс.
Кэтрин едва могла расслышать голос из-за заглушавшей его музыки.
– Ты не мог бы немного сделать потише?
– Хочешь, чтобы я попросил музыкантов? Что-нибудь слышно о Хуане?
– Без особых изменений.
– Схожу навещу его завтра… Послушай…
– Стараюсь изо всех сил.
– Гм! Ну во-первых, тетка Пелла. Зовут ее Барбара Пелл. Она в полном маразме. В отделении полиции в Бейкерсфилде сказали, что у нее болезнь Альцгеймера или что-то в этом духе. Она даже не может отличить день от ночи, но за ее домом действительно находится сарай или гараж с инструментами и личными вещами Пелла. Туда в принципе мог зайти любой и забрать молоток. Соседи ничего не видели.
– В Бейкерсфилде должны присматривать за домом старушки.
– Вроде присматривают… Ну а теперь, босс, у меня для тебя самая главная информация. По Уинстону.
– По кому?
– Уинстону Келлогу, парню из ФБР. Тому самому, которого Овербай приглашает в качестве няньки для тебя.
Няньки…
– Ты не мог бы подобрать более удачное слово?
– Ну… надсмотрщика, к примеру. Что тебе больше нравится?
– Ти-Джей!
– Ну ладно, вот самое главное. Ему сорок четыре года. Живет в Вашингтоне, но родом с западного побережья. Бывший военный.
«В точности как мой покойный муж, – подумала Кэтрин. – И возраст, и служба в армии».
– Работал детективом в управлении полиции в Сиэтле, затем перешел в Бюро. Состоит в штате отдела, расследующего преступления, связанные с различными религиозными и околорелигиозными культами. Они выслеживают главарей, ведут переговоры об освобождении заложников и работают над дезомбированием жертв подобных организаций. Отдел был создан после событий в Вако.
В Вако имело место знаменитое противостояние между полицией, ФБР и сектантами, возглавляемыми Дэвидом Корешом. Попытка штурма с целью спасения членов секты закончилась трагически. Поселение сгорело, большинство людей, находившихся внутри, погибло, включая детей.
– У него хорошая репутация в Бюро. Он несколько бесшабашен, но не боится запачкать руки. Я буквально цитирую одного своего приятеля оттуда, хотя не совсем понимаю, что он имел в виду. Да, и еще, босс. Поиск по «Нимью». Никаких сведений в базах данных полиции. Я проверил несколько сотен он-лайновых паролей с этим словом. Половина из них больше не используется, а те, что остались, кажется, принадлежат шестнадцатилетним зубрилам. Есть несколько настоящих фамилий, но они все европейские, без каких-либо выходов на Калифорнию. Однако кое-что интересное я все-таки нашел.
– В самом деле? И что же?
– Он-лайновую ролевую игру. Знаешь такие?
– Компьютерную? Для больших ящиков с проводами?
– Ладно-ладно, босс, не обижайся. В ней действие развивается в Средние века. Игроку необходимо убивать троллей и драконов и спасать прекрасных дев. Ну, примерно то, чем и мы зарабатываем себе на жизнь. Причина, по которой она не проявилась с самого начала, в том, что ее название пишется немного по-другому: «Никсмью». А логотип у нее – слово «Нимью» с большим красным X в середине. Сейчас это одна из самых популярных игр в Интернете. Продажи исчисляются сотнями миллионов.
– Не думаю, чтобы Пелла особенно увлекали компьютерные игры.
– Не знаю, увлекают его компьютерные игры или нет, но ведь он убил человека, занимавшегося компьютерами.
– Вообще-то верно. Ну что ж, покопайся. Но я все-таки склоняюсь к мысли, что мы имеем дело с чьим-то реальным именем или он-лайновым паролем.
– Не беспокойся, босс. Я проверю и ту и другую версию. Благо у меня есть свободное время, которое ты мне предоставила.
– Похоже, ты его используешь с большой пользой для духовного развития. Слушаешь какую-то группу?
– Да ладно, не злись.
Дэнс выпустила собак на улицу прогуляться, затем быстро обошла территорию. Вроде никаких незнакомых машин. Собаки вернулись домой. Обычно они спали на кухне, но сегодня она разрешила им ходить по комнатам. Если кто-то приблизится к дому, они устроят жуткий лай. Затем закрепила запоры на окнах и включила сигнализацию на дверях.
Управившись с этими делами, Кэтрин прошла к Мэгги, немного послушала, как девочка играет небольшую пьесу Моцарта на электронной клавиатуре, поцеловала дочь, пожелала ей спокойной ночи и погасила свет.
Несколько минут она посидела с Уэсом, он рассказал ей про нового мальчика в лагере, родители которого приехали к ним в город всего несколько месяцев назад. Сегодня они вдвоем участвовали в тренировках.
– Ты не хочешь завтра пригласить его с родителями к нам? На дедушкин день рождения?
– Нет. Наверное, нет.
После гибели отца Уэс стал застенчивым и менее общительным.
– Уверен?
– Может быть, когда-нибудь попозже. Я не знаю… Мама?
– Да, сынок.
