Чингиз Абдуллаев - Долина откровений
– Плохо, – закричала она, – мне плохо! Мне больно, очень больно! Помогите…
Мы вскочили и бросились к ней. Но было уже поздно. Она стучала ногами и страшно кричала. Изо рта пошла пена. Мы с Феликсом навалились на неё, пытаясь успокоить. Я даже подумал, что у неё эпилепсия. Но через несколько секунд всё было кончено. Тело обмякло, глаза стали стеклянными, пена перестала идти. И дышать она тоже перестала. Феликс взглянул на неё и испуганно отполз в сторону. Не было никаких сомнений, она была мертва.
Глава 19
Я поднялся, уже не сомневаясь, что она не дышит. Посмотрел на остальных. И покачал головой.
– Что? – с явным напряжением в голосе спросила Юлия. – Что случилось?
– Она умерла, – это было единственное, что я мог выдавить.
– Как это умерла? – не поверила Юлия.
Леонтий Яковлевич подошел к нам и посмотрел на лежавшее тело, которое только несколько минут назад было живой Аллой. И отвернулся. Он ничего не сказал, и это меня смутило.
– Она умерла, – крикнул я, – вы понимаете, что я говорю?
– Да, – кивнул Дебольский, не глядя мне в глаза.
Я посмотрел на Феликса. Тот молчал. Он смотрел на меня и молчал. В его глазах не было ничего. Ни ужаса, ни страха, ни радости, ни удовлетворения. Ничего. Он смотрел на меня пустыми глазами, словно не осознавал, что именно я сказал. Мне вдруг стало понятно, что ни один из них не может мне помочь. И я понял нечто другое, очень страшное для меня. Каждый из них мог оказаться одновременно и убийцей Ибрагима, и убийцей Аллы. Я покосился на всех троих. Сегодня ночью под воздействием этих трав мы наговорили друг другу много лишнего. И кто-то из них решил, что свидетели просто не нужны. Кого я должен подозревать в первую очередь? Наверно Феликса. А если я ошибаюсь, и это Леонтий Яковлевич? Или Юлия? Я не знал, что мне думать. Но когда я немного пришел в себя, то увидел, как они смотрят на меня. И в их глазах читался все тот же вопрос. Может, это я был убийцей обоих наших товарищей?
– От чего она умерла? – наконец спросил Леонтий Яковлевич.
Я наклонился, попытался почувствовать запах. Но у меня не было обоняния погибшего Хайрила. Я вспомнил, что она выпила воду из чайника. Нашел чайник. Открыл его. Мне не нужно было пить отсюда воду или проверять её на вкус. Сильный запах не оставлял никаких сомнений. Воды была отравлена. Она умерла, отравившись этой водой. Я пригляделся. Может, батарейка потекла и поэтому вода была отравлена? Но в таких чайниках это практически невозможно. Тогда выходит, что кто-то намеренно отравил Аллу. Два убийства подряд – это много даже для такой не очень праведной группы, как наша.
– Вода отравлена, – пояснил я, осторожно поставив чайник на место. Дебольский взглянул на Юлию.
– Это вы наливали ей воду из чайника, госпожа Ивченко? – уточнил он.
– Я, – с некоторым вызовом произнесла Юлия, – но я не убивала свою подругу, если вы подумали об этом.
– Я вам ничего не сказал, – мрачно ответил Дебольский. Он посмотрел на меня: – Ты тоже не подходил к чайнику?
– Конечно, нет.
– А ты? – Леонтий обернулся к Феликсу.
– Хватит, – попросил тот, – это уже не смешно. Предположим, я убил Ибрагима за то, что он мне дал в рожу. Но зачем мне травить эту дуру? Какой смысл? Чтобы завладеть её косметическим салоном? Это не мой уровень.
Дебольский ничего не сказал. Он пошел к нашим сумкам, достал телефон, набрал номер.
– Равлюк, – громко сказал он, дождавшись ответа, – где вы? Почему нет вертолета?
– Он задержался в Самаринде, – ответил Равлюк, – но уже вылетел к нам. Через часа два или три мы будем у вас.
– Поторопитесь, – посоветовал Леонтий Яковлевич, – и вообще будет лучше, если он сразу прилетит к нам.
– Мы не знаем, куда вы пошли, – пояснил Равлюк. – Он должен прилететь за нами, чтобы взять наших проводников. А где остались ваши?
– Они погибли.
– Как это погибли? – не поверил Равлюк. – Оба?
– Да, оба.
– А где ваши носильщики?
– Не знаю. Они сбежали.
– Куда сбежали? Почему вы их отпустили?
– Мы их не отпускали. Они испугались и сами сбежали. Значит, через два или три часа вы нас найдете. Постарайтесь не задерживаться. Это не просьба, Равлюк, это приказ. Вы меня понимаете?
– Конечно, я всё понимаю. А где господин Андреади?
Леонтий Яковлевич взглянул на Феликса, чуть поколебался и протянул ему аппарат:
– Он просит к телефону тебя.
Феликс взял аппарат, не изменившись в лице.
– Добрый день, Гриша.
– Здравствуйте. Что у вас происходит? Господин Дебольский сказал, что оба ваши проводника погибли.
– Правильно сказал.
– Вам нужна наша помощь?
– Обязательно. И чем быстрее, тем лучше.
– Всё понял. Постараемся найти вас как можно быстрее. Вы до вечера продержитесь?
– Думаю, что да. Но не нужно так долго испытывать наше терпение. До свидания.
Феликс протянул аппарат Леонтию Яковлевичу. Тот взял телефон, бережно положив его в сумку. И строго добавил:
– Оба тела положим рядом и будем охранять. Надеюсь, что сумеем отбиться от хищников, если они полезут за трупами.
– Отобьёмся, – кровожадно и очень самонадеянно пообещал я.
– Хорошо, – Дебольский забрал сумку, чтобы отнести её к дереву.
– Подождите, – остановил его я, – а кто убил Аллу? Мы так и не поняли, кто её отравил.
Леонтий Яковлевич замер. Осторожно положил сумку, в который лежал телефон, на землю. Обернулся ко мне. Феликс тоже замер. Даже Юлия застыла в ожидании его ответа.
– Мы будем разбираться в другом месте, – чуть дрогнувшим голосом сказал он, – не здесь и не сейчас. Кто бы это ни сделал, мы сейчас ничего не докажем. Подождем, пока нас заберут. А потом пусть сюда прилетают следователи и разбираются в этих убийствах.
– Какие следователи? – я не мог успокоиться. – Откуда здесь следователи? В тропических лесах, на Калимантане. Как только мы отсюда уберемся, сюда полезут хищные звери, которые затопчут все следы. Неужели вы ничего не понимаете? Мы должны провести своё расследование.
– Ничего мы не будем расследовать, – возразил Дебольский, – мы все равно ничего не сможем ни выяснить, ни доказать.
Он снова наклонился, чтобы поднять свою сумку.
– Один из нас убийца, – крикнул я ему, – неужели вы ничего не видите? Кто-то из нас совершил сегодня два убийства подряд. Два убийства. И вы делаете вид, что ничего не произошло.
– Хватит, – устало произнёс Дебольский. – Если будешь так настаивать, я могу подумать, что ты самое заинтересованное лицо. Хватит. Подождем вертолета.
Он отнес сумку к дереву. Потом мы взяли тело Ибрагима и положили его рядом с Аллой, накрыв обоих легкими одеялами, ещё оставшимися в нашем распоряжении.
– У нас оставалось только два одеяла, – зло ухмыльнулся Феликс. – Если погибнет ещё кто-нибудь, он останется без покрытия.
Все промолчали. Юлия помогала нам, как мужчина. Она вообще вела себя очень мужественно. Леонтий Яковлевич устало вытер лицо и уселся в тени дерева. Феликс подошел к нему и сел рядом.
Юлия посмотрела на них и обернулась ко мне.
– Что происходит, Роман? Кто мог убить Аллу и её друга? Кто это сделал? Ты кого-то подозреваешь?
– Я ничего не понимаю. Ибрагима ударили ножом, а Аллу отравили. Я действительно не понимаю, кто это мог сделать. И главное – зачем?
– Феликс поругался с Ибрагимом. Ты же видел, что они подрались, – тихо напомнила мне Юлия.
– Из-за этого он его прирезал? А при чем тут Алла? И как он мог её отравить? Чем? Он носит яд с собой? Для чего?
– Но здесь больше никого нет. Может, это Дебольский? Ему было неприятно, что все узнали о грехах его молодости. Может, он просто не хочет, чтобы мы вернулись в Москву. У него имидж респектабельного политика.
– Не знаю, – я посмотрел на сидевших под деревом Дебольского и Феликса, – я ничего не знаю и не понимаю. Но кроме нас здесь никого больше нет.
– А если наши носильщики вернулись?
– Ты же их видела. Они не способны на такое убийство. Тем более подойти к Ибрагиму. Их уже давно здесь нет.
– А если наш проводник? Может, он притворился погибшим? Мы же не умерли от его перебродившего зелья?
– Он не понимал толком даже английского и тем более русского. Но если хочешь, ты сможешь его увидеть. Мы его видели. Стервятники растащили половину, но остальная половина ещё гниет в лощине. Хотя я лично смотреть не советую. Ужасное зрелище. А запах такой, что ты потом неделю не будешь есть мяса.
– Не нужно, – попросила она, – ничего больше не говори.
– Скоро прилетит вертолет, – сказал я, – ты не волнуйся. Я думаю, ничего страшного больше не произойдет. Во всяком случае я не допущу. До вечера я не засну, а вертолет прилетит через два или три часа. Если бы не гнида Феликс, мы бы давно отсюда улетели.
– Я тоже об этом подумала. Он отправил нас на верную смерть. Ты думаешь, это он убил Ибрагима? Ведь кроме него этого никто не мог сделать.
– Не знаю. Когда вернемся, поговорим. А пока не знаю. Иди под дерево. Сейчас самое жаркое время. Под солнцем все шестьдесят градусов, а в тени сорок пять. Иди под дерево. А я немного похожу вокруг. Нужно быть осторожнее.
