Джеффри Сэкетт - Клеймо оборотня
Пратт униженно замолчал, а Брачер, повернувшись к Петре, сказал:
— Все это, разумеется, к делу не относится. Вы были недостаточно откровенны со мной, мисс Левенштейн.
— Прошу вас, капитан, — взмолилась Петра, — я ведь не скрыла от вас ничего важного. Совершенно очевидно, что профессор давно все знал, и рассказал вам об этом только из соображений своего оскорбленного самолюбия. Пожалуйста, увольте меня от проявлений его мстительности, ведь это в ваших же интересах — помочь мне отомстить этим чудовищам.
Гнев Брачера заметно смягчился.
— Меня не интересует мнение, — возразил он. — Не скрою, этот оборотень вызывает у меня отрицательные эмоции, но не более, чем любой другой цыган, еврей, индеец или черномазый. Все они врага белой расы. Их ликвидация подобна избавлению от ненужного хлама. Калди для меня не более, чем гнилое яблоко, годное лишь для мусорной кучи… с учетом, разумеется, той пользы, которую он может временно нам принести.
— Но ваша цель… наша цель, капитан, выходит за рамки временной войны белых против всех остальных, — сказала Петра. — Вы, я, доктор Реймор и мистер Халл, все мы безраздельно преданы идее расового очищения и осуществлению программы тщательно контролируемого евгенического воспроизводства расы. Неотъемлемой частью данного процесса является истребление неполноценных в расовом отношении особей, и совершенно очевидно, что любой, кто человек лишь наполовину, а в другой своей половине — зверь, — неполноценен.
— Мисс…
— Поэтому Калди должен умереть. А когда мы поймаем ее, — лицо Петры неожиданно посуровело, — то и Клаудиа умрет. А для этого нам необходимо знать, как их убить.
Она замолчала, переводя дыхание:
— У нас общие цели, капитан. Не лишайте меня удовольствия внести свою лепту в дело уничтожения убийцы моих родителей.
Брачер кивнул:
— Ну что ж, иногда патриотизм и стремление к отмщению идут рука об руку.
— Да, — ответила она. — Это как раз мой случай. Брачер помолчал, пристально глядя на нее, и затем сказал:
— Хорошо, мисс Левенштейн, вынужден оправдать вас за недостаточностью улик. Однако в будущем у вас не должно возникнуть и тени сомнения относительно того, что я обязан быть в курсе всего, пусть даже самой незначительной малости, если это так или иначе связано с Центром или любым из наших проектов. Понятно?
— Да, капитан, — ответила Петра, облегченно улыбаясь.
— Хорошо. — Он повернулся к Пратту. — Подопытные субъекты готовы?
— Да, — кивнул профессор, еще не до конца оправившийся после провала своего плана мщения. — Сегодня утром я послал за ними наших ребят, и они подобрали с десяток бродяг и проституток в Пьерре. Они только что вернулись. — Он улыбнулся, стараясь вести себя как можно дружелюбнее и непринужденнее, словно недавнего недоразумения вовсе не было и они с Брачером остаются давними близкими друзьями. — И как я понял, улицы Пьерра просто-таки кишат этими отбросами.
— Хорошо, — откликнулся Брачер и повернулся к Петре. — Мисс Левенштейн, насколько я понимаю, наша единственная проблема заключается в определении верного соотношения различных химических веществ, так?
После секундного колебания Петра ответила:
— Да, в данный момент это самая трудная проблема.
— В нашем распоряжении двенадцать подопытных субъектов. Я бы попросил вас приготовить растворы с различным содержанием компонентов, чтобы опробовать их сегодня вечером. Это лучше, чем испытывать каждую комбинацию по отдельности…
— Не возражаю, капитан, — прервала его Петра, — но это нужно сделать немедленно, или отложить до завтрашнего утра.
— Почему такая отсрочка?
— Сегодня — вторая ночь полнолуния. И я намерена исчезнуть отсюда задолго до заката и провести эту ночь под замком в своей квартире.
Губы Брачера сжались в тонкую полоску.
— Мисс Левеншгейн, у вас поразительная способность превращать любое простое обсуждение в скандал.
Она покачала головой.
— Какой же это скандал. Вам же отлично известно, что где-то в окрестностях Маннеринга обитает еще один оборотень. И сегодняшняя ночь последняя в этом лунном цикле, когда она может превратиться в чудовище. Ясно, что если она намерена освободить Калди, то сделает это сегодня ночью. — Петра помолчала, чтобы каждый из присутствующих осознал важность этих слов. — Я не хочу быть в Центре, когда она заявится сюда и предлагаю перевести Калди в другое место. Ни для кого не секрет, что если она нападет, никакая охрана не спасет.
— ЕСЛИ она нападет, — сказал Брачер, — ЕСЛИ она явится сюда ночью и ЕСЛИ она вообще где-то поблизости. Мы же не знаем наверняка, что Клаудиа известно о пленении Калди. И хотя я почти уверен, что это она убила тех троих фермеров прошлой ночью недалеко отсюда, тем не менее это может быть простым совпадением. А то, что двадцать пять лет назад мои родители были убиты в Нью-Йорке, а теперь это существо появляется здесь, в Северной Дакоте, и как раз когда ее давний приятель попадает в наши руки, — это по-вашему тоже совпадение?
Прагг покачал головой.
— Она права, капитан. Подруга Калди оказалась здесь не случайно, и потому освобождение Калди из Центра очень и очень вероятно.
Брачер побарабанил пальцами по столу и пробормотал:
— Ну что ж, тогда подождем до утра.
— Да, экспериментировать со всеми двенадцатью подопытными мы не сможем, — сказала Петра. — Но сегодня весь день я готовила сыворотки различных составов, и четыре из них можно опробовать прямо сейчас, если вы не возражаете. К тому же официально Центр сегодня закрыт, поэтому проблем с вывозом трупов, если возникнет такая необходимость, не будет.
Брачер нахмурился.
— Да-да, кстати, то-то меня удивила такая пустота в здании. Почему Центр закрыт?
Петра постаралась скрыть улыбку.
— Национальный праздник, капитан. День рождения Мартина Лютера Кинга.
— День рождения Мартина Лютера Кинга?! — воскликнул он. — Центр закрыт из-за…
— Это всего лишь видимость, капитан, — напомнила она ему, — всего лишь видимость.
Он успокоился.
— Да, да, я понимаю, конспирация.
— Тем удобнее для нас, — добавил Пратт. — И потом, четыре эксперимента все равно лучше, чем ничего; — Затем, взглянув на часы, он воскликнул: — О, боже! У меня же через пятнадцать минут назначена встреча. Прошу прощения!
Он быстро встал и почти бегом вышел из кабинета.
Неожиданный уход Пратта разозлил Брачера, хотя он не попытался его задержать.
— Встреча! — фыркнул он. — Какой удобный предлог!
Он взглянул на Петру и с удивлением отметил, что с уходом профессора вся ее неловкость мгновенно улетучилась. Он улыбнулся ей, и она, слегка зардевшись и опустив глаза улыбнулась в ответ.
Невилл знал, что имел в виду Брачер, знал, что Пратт просто напросто ретировался накануне наступления полнолуния, поэтому он решил не настаивать на разрешении самому покинуть Центр. Он отлично сознавал бесплодность такой попытки, да и Брачера сейчас лучше было не трогать. Вместо этого он произнес:
— Фредерик, а может быть, имеет смысл продолжить эксперименты на животных. То есть я хочу сказать, на настоящих животных. Собаках, обезьянах?
— Нас интересуют организмы, максимально воспроизводящие метаболизм человека, — ответил Брачер тоном, не терпящим возражения. Он взял со стола стопку отчетов. — А теперь идите отсюда и приступайте к работе. У меня есть другие дела.
Петра поднялась со стула и вышла из комнаты, за ней неспеша последовал Невилл. Луиза не двинулась с места, глядя на кузена с нескрываемым презрением. Он поднял на нее глаза, в его взгляде было не меньше презрения и ненависти. Через несколько секунд она встала и, не сказав ни слова, вышла из кабинета. Брачер проводил ее взглядом и пробормотал:
— А она точно получит пулю в лоб и очень скоро, или помоги мне Господь.
Спустя мгновение дверь бесшумно распахнулась. Оторвавшись от бумаг, Брачер увидел Петру Левенштейн, нерешительно переминающуюся с ноги на ногу.
— Капитан, — неловко начала она, — мне бы хотелось поблагодарить вас за понимание и поддержку.
Брачер решил продемонстрировать широту натуры и ответил:
— Рад был помочь. — Он улыбнулся ей. — Надеюсь, у вас не сложилось убеждения, что все мужчины, работающие здесь, отличаются столь же недостойным поведением, как Пратт. Мы отнюдь не животные, знаете ли, по крайней мере, не все из нас.
— Конечно, я знаю, — ответила она мягко. — А я, в свою очередь, надеюсь, что вы не подумали, будто я… ну, как бы это сказать… холодная и неэмоциональная. Надеюсь, вам не кажется, что я отвергаю любые ухаживания со стороны мужчин? — Она покраснела до корней волос. — Я хочу сказать… То есть…
— Да, да, мисс Левенштейн, — Брачер засмеялся, приятно удивленный ее смущением, — я вас отлично понял.
